Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
XI
Вскоре после опубликования законов Вальядолида Феррер получил от папы срочный вызов вернуться в Арагон. Он был нужен там в связи с разгоревшимся конфликтом по поводу выбора короля. Феррер знал, что ему придётся прервать свою кампанию в Кастилии, но он хотел перед возвращением в Арагон посетить северо-западные города страны. Он, должно быть, сделал это в последующие два месяца (январь-февраль), направляясь к Леону через Паленсию и Паредес, а затем повернув к югу в направлении Саморы через Асторгу и Бенавенте. По дороге в Арагон, куда он двинулся в марте, он посетил такие важные города, как Сеговия, Авила и Саламанка[576], и ряд небольших общин, посвящая каждой из них короткое время. Но результаты его кампании были ошеломляющими. Через каких-то пятнадцать дней после опубликования законов, и ещё до того, как он начал свой путь на север, он мог объявить о невероятно «хороших вестях»: «евреи и мавры Вальядолида поголовно крестились»[577]. Вскоре он увидел, что это явление повторяется в каждом из посещаемых им мест. Тысячи евреев поспешили креститься, и целые общины были практически сметены[578].
Успех Феррера был, конечно, обеспечен эдиктом 1412 г. Можно понять, почему вскоре после его публикации евреи Северной Кастилии, находившейся под юрисдикцией Каталины, побежали креститься. Закон предоставлял им только восемь дней на то, чтобы оставить свои дома, и они были охвачены паникой, ожидая, что в любую минуту могут быть выброшены из своих домов. Таким образом, была доказана правота Павла, утверждавшего, как мы считаем, что агитация Феррера может быть в высшей степени эффективной, только сопровождаемая давлением закона. И давление, действительно, было сильным и непрекращающимся, так как власти везде неуклонно исполняли новые законы[579]. По существу, движение крещения евреев, начатое Феррером, теперь могло продолжаться по инерции, или, точнее, будучи стимулированным законами 1412 г.
Вернувшись в Арагон (возможно, в конце марта), Феррер с головой окунулся в спор о престолонаследии, который взбаламутил всю страну. 14 марта 1412 г. он был избран одним из девяти арбитров (представляющих три большие провинции королевства — Валенсию, Каталонию и Арагон) для избрания нового короля. Когда они собрались через месяц в замке Каспе, Феррер, прибывший туда 12 апреля, был первым, кто высказал своё мнение, и он безапелляционно выступил в пользу Фернандо. Его мнение поддержали большинство голосовавших, и инфант Фернандо был избран королём Арагона[580]. В июне того же года Фернандо оставил Кастилию, но, против ожиданий Каталины, не оставил регентства. Вместо этого он выбрал четырёх человек, представляющих его, и одним из них был епископ Картахены. Фернандо не был неблагодарным. Он знал, как оценить то, что Павел для него сделал, повлияв на Феррера в его пользу. Действительно, благодаря именно этому влиянию Пабло де Бургос стал одним из тех, кто определял судьбы испанских королевств.
24 июня 1412 г. — то есть вскоре после его избрания королём — Фернандо опубликовал в Сифуэнтесе, в провинции Гвадалахара, модифицированную версию законов Каталины для районов, бывших под контролем его регентства, а девятью месяцами позже, 20 марта 1413 г., он опубликовал в Барселоне эту же версию для Арагона[581]. Его законы не были столь решительными и грубо антисемитскими, как законы Каталины, но, по существу, они включали в себя всё необходимое, чтобы заставить евреев креститься. Таким образом, Фернандо выполнил свою часть сделки, неформально заключённой с Павлом.
Ещё до того, как новые законы были изданы в Арагоне, Феррер опять взялся за агитацию и возобновил её с ещё большей силой сразу же после их опубликования. Охватив своей кампанией весь Нижний Арагон, он проследовал оттуда через Валенсию на Майорку, а затем через Каталонию в Русильон[582]. Разумеется, большинство его прозелитов пришли к христианству скорее под действием законов Барселоны, чем его проповедей. Но проповеди Феррера помогали, и это поддерживало папу в уверенности, что успех в обращении евреев достигнут в результате его усилий.
Но папа думал и о других путях к оправданию своих претензий на этот успех. Он, конечно, заранее получил уведомление по поводу издания законов Сифуэнтеса в Арагоне и вполне мог скоординировать с Фернандо время их опубликования. К концу 1412 г. папа пришёл к мысли, что он должен подчеркнуть своё личное участие в процессе обращения евреев, начав кампанию в Арагоне исключительным по драматизму актом: публичным диспутом между евреями и христианами в невиданном ранее масштабе.
Нас не удивит, если и эта идея тоже была подсказана ему епископом Картахены, так как возглавлять христианских спорящих папа назначил (несомненно, по совету Павла) Йошуа га-Лорки, ученика Павла, известного после крещения под именем Херонимо де Санта Фе. Согласно плану, принятому Бенедиктом, он сам должен призвать еврейские общины Арагона прислать своих представителей для диспута.
Йошуа га-Лорки, врач из Альканиса, наверняка отличился в своей профессии, иначе он бы не был выбран Бенедиктом в качестве своего личного врача[583]. Получив широкое общее образование и овладев рядом медицинских специальностей, Лорки свободно владел ивритом и, несомненно, считался способным встретить аргументы еврейских учёных. Он казался особенно удачной кандидатурой для этой цели, потому что написал работу, резко критикующую еврейскую религию (Contra Perfidium judaeorum), к которой прибавил специальный трактат о заблуждениях евреев согласно Талмуду. Лорки планировал принять линию аргументов, которой следовали христиане в раннем диспуте, имевшем место в 1263 г. в Арагоне между выкрестом Пабло Христиани и Моше Нахманидом, одним из виднейших учёных испанского еврейства. В том диспуте Христиани пытался доказать на основе постбиблейской еврейской литературы, т. е. мидрашей и Талмуда, что мессия уже пришёл однажды, и что это был не кто иной, как Иисус, в то время как Нахманид старался продемонстрировать, что свидетельства и аргументы, представленные Христиани,
