Миф моногамии, семьи и мужчины: как рождалось мужское господство - Павел Соболев

Мужчины всеми силами стараются сохранить свой сакральный статус и придумывают некие тайные знания, которыми только они и обладают и выдавать кои женщинам нельзя под страхом смерти (Бадентэр, с. 119). Женщинам же остаётся только верить и во всём подчиняться. Этнографы сходятся в том, что все подобные ритуалы 1) оказываются как минимум очень древними, уходящими на десятки тысяч лет в прошлое, и 2) предназначены именно для поддержания верховенствующей роли мужчины в обществе, внушая женщинам мысль об их подчинённом положении.

Какое-то время считалось, что феномен мужских ритуалов распространён только в регионах вокруг Тихого океана и, соответственно, зародился где-то в Южной Азии уже после выхода Homo sapiens из Африки (то есть менее 50 тысяч лет назад). И поскольку в Африке аналогичных мужских ритуалов нет, то с самого начала для человека были характерны и равноправные отношения мужчин и женщин. Но дело в том, что всё это не так, и в Африке есть аналоги мужских ритуалов тихоокеанского региона — и у миролюбивых сейчас хадза, и у пигмеев. Ритуальные горны последних и сам ритуал носят название молѝмо, и участвовать в нём разрешено только мужчинам. "Африканские параллели делают излишними размышления о каких-то специфических меланезийско-индейских связях. Остаётся предположить, что либо сходные черты в культуре обитателей разных континентов независимо развились уже после расселения по ойкумене, либо перед нами древнейшее общечеловеческое наследие, которое сохранилось везде, где до недавних пор оставались крупные массивы первобытных племён" (Берёзкин, 1987, с. 154). "Можно предполагать, что мужские ритуалы, связанные с институализированным противопоставлением полов, возникли в Африке и были принесены в Австралию и на Новую Гвинею первыми сапиенсами" (Берёзкин, 2013a, с. 147), то есть в реальности речь идёт минимум о 50–60 тысячах лет (хотя из предлагаемой здесь гипотезы о связи мужского господства с охотой на мегафауну следует, что возраст этих ритуалов может исчисляться даже несколькими сотнями тысячелетий).

Возможно, следы мужских ритуалов сохранились и у народов Евразии. Что напоминает это ритуальное поведение в современном западном мире? Ряженные в маски требуют еду… Конечно же, это всем известный Хэллоуин, где в канонической форме люди в масках обходят дома и требуют угощений. Аналогичное поведение было характерно и для восточных славян в виде колядования в святки и в масленицу (Берёзкин, 1987, с. 156), когда участники наряжались в различных духов и зверей. А в некоторых регионах России в русальную неделю сохранялся и обычай, когда ряженые бросались на женщин с кнутами (с. 157). И конечно же, по окончании обряда все учатники сообща поедали добытые угощения.

Мифы о свержении власти женщин в Африке тоже широко представлены, и общая их схема просто один в один с тихоокеанскими регионами (Иорданский, 1991, с. 88). В них точно так же рассказывается либо о том, что раньше женщины владели ритуальными масками, позволявшими им общаться с духами, либо же охотничьим оружием, а мужчины же были подчинены и занимались добыванием растительных плодов и другими бытовыми делами. Есть такой миф даже и у народа хадза, которые в последние десятилетия принято описывать как очень эгалитарных (Иорданский, 1982, с. 272). По мифам, мужчинам не нравилось господствующее положение женщин, и потому в один удобный момент они их непременно свергли. Священное для хадза мясо (эпеме), по их мифам, раньше также ели именно женщины, а не мужчины (Woodburn 1964, p. 298). Поэтому полагать, что раз какие-то современные народы в данный момент ведут эгалитарный образ жизни, то такой образ они вели всегда, а потому он и наиболее "естественный" для человека, — это наивная ошибка. Всё это могло измениться именно после конфликтов с пришедшими племенами скотоводов сотни лет назад или с европейцами ещё с XVI века. Поэтому возможно, что нынешнее миролюбие бушменов было вызвано этими факторами (Казанков, 2002, с. 51). Не зря в наиболее жестокой форме все эти "мужские ритуалы" зафиксированы в отдалённых уголках Тихоокеанского региона — потому что туда длинные руки западной цивилизации дотянулись в последнюю очередь. В пользу этой мысли говорит и тот факт, что все жестокие мужские ритуалы и групповые изнасилования женщин в основном были записаны путешественниками конца XIX и начала XX веков, тогда как уже к середине прошлого века среди аборигенов об этих традициях остались лишь рассказы — мол, "наши предки когда-то делали так". И вместе с этим осталась мифология, где в веках была запечатана идеологическая подоплёка мужского господства. Она идентична как для околотихоокеанского региона, так и для Африки — откуда все и вышли. Те же хадза нынче уже лишь на словах говорят, что женщину, увидевшую обряд эпеме, следует убить или изнасиловать, — никто так уже не делает, но память о должном жива. Даже когда некоторые африканцы уже перешли к добыче железа, тайные обряды кузнеца по старому, обкатанному тысячелетиями сценарию, по-прежнему запрещалось видеть женщинам и детям: как замечают исследователи, "ранее нарушение табу каралось смертью" (Иорданский, 1991, с. 61). Точно так же и у бушменов есть свой священный огонь, зажигаемый мужчинами, видеть чего женщины и дети не могут. У африканцев бамбара при вступлении мальчиков в тайный мужской союз дети приносили клятву старейшине — "не раскрывать секреты братства посторонним, в особенности девочкам. Вождь группы обращался к каждому из них: "Если ты заговоришь, если ты раскроешь свою клятву, ты умрёшь". И дети хором повторяли: "Пусть я умру!" (там же, с. 87). Ну и конечно, это тайное братство затем периодически устраивало клоунаду с приближением угрожающего духа Симо к деревне, прятаться от которого должны были именно женщины. "Вся система была мощным средством удержания женской половины деревни в покорности" (там же).

Вся эта схема с сотворением некоего тайного знания буквально из ничего и исключением женщин и детей из круга посвящённых безумно стара. И родом она именно из Африки.

Да и вообще нельзя не заметить, что, согласно изложенной выше гипотезе древнего рождения брака, сам по себе факт его существования у какого-либо народа, каким бы эгалитарным он сейчас ни был, оказывается чётким индикатором как минимум мужского господства над женщиной в прошлом, что уже не позволяет говорить о былом эгалитаризме. К примеру, у тех же андаманцев, проживших в изоляции на Андаманских островах около 30 или