Вся Робин Хобб в одном томе - Робин Хобб

он. — А можем после того, как они наберутся храбрости и пойдут штурмовать…

— Любая дорога начинается с того места, где ты сейчас стоишь, — ответила Ки старинной пословицей ромни. Быстро вскочив, она схватила два кувшина с полочки над их головами и вновь поспешно присела.

— Вероятно, имеется в виду, что ответы надо находить самому, а не искать козлов отпущения, — сказал Вандиен, запасаясь по ее примеру предметами для метания. — Погоди, Ки, в этих кувшинах — отличное вино, что довольно редко встречается здесь в Дайяле. Можешь мне поверить — я походил здесь кругом. Неужели ты собираешься швыряться полными…

— А вот смотри! — ответила Ки и, осмелев, вскочила, размахиваясь. К ее полному удовлетворению, кувшин грянул в притолоку, окатив с головы до ног самое меньшее двух противников и разметав по всей комнате глиняные осколки. Ки расхохоталась, видя, как нападавшие шарахнулись прочь, загораживаясь руками. Остро запахло разлившимся бергуном.

Вандиен дернул ее за руку, заставляя сесть, и весьма вовремя: о стену, где только что стояла Ки, разлетелась чашка. Во все стороны полетела бурая слизь, которую получали из перебродивших кесслеровых бобов. Вонь была такая, что у обоих перехватило дыхание. Нежелание Вандиена губить полные кувшины растаяло как дым. Схватив сразу два, он завертел руками, как мельница, и запустил их во врагов. Ки немедля воспользовалась прикрытием и стащила с полочки еще пару. Как раз когда они с Вандиеном ныряли под стол, из соседней комнаты послышались жалобные крики.

— Попали!.. — кровожадно оскалилась Ки. Вандиен оглянулся, их взгляды встретились… И у нее и у него глаза искрились одинаковым азартом. Да, это было опасно и безрассудно, да и доброго питья было жаль… но, проклятье, разве это было не настоящее веселье! Вся напряженность, возникшая было между ними, исчезла без следа. Кувшин, пущенный недрогнувшей рукой Вандиена, попал меднику прямо в пузо и унес его из дверного проема. Вандиен захохотал так, что шрам на лице собрался мелкими складками.

В той комнате уже не кричали, а попросту завывали от злобы. В низенькую дверцу, что вела на кухню, заглядывали т'черийские глаза на стебельках. Вопли делались то громче, то тише. Вот появилось еще несколько глаз… Хозяйка гостиницы. Ки запустила в кухонную дверь бутылкой, и хозяйка поспешно исчезла. Пусть видит, что тут не просто кидаются мисками, — речь идет о сохранности ее имущества и припасов. Может, додумается стражу позвать…

Ки рассчитала правильно. В то время когда Вандиен отправил в полет последний кувшин, до которого они могли дотянуться, не выскакивая из-за своего стола, снаружи послышались предостерегающие окрики городских стражников. Весь шум и гам утих столь же внезапно, как и начался. Ки услышала удаляющийся топот сапог и шуршание удирающих керуги. Стало совсем тихо. Ки победно улыбнулась Вандиену и принялась с брезгливым смешком отряхивать с одежды вонючую бобовую слизь. Она увидела, как неожиданно одеревенело лицо Вандиена, и проследила его взгляд. В дверном проеме стояла хозяйка гостиницы, а по бокам ее — двое здоровенных брорианов. На обоих было обмундирование и шейные цепочки городских стражников. Широкие рожи расплывались в нехороших усмешках, а хозяйка указывала пальцем и, шепелявя, лопотала на Общем:

— Эти два!.. Их начали свалка, их пускай платят вся-вся ущерб!

Было уже совсем темно, когда Ки с Вандиеном выбрались наконец на пыльную улицу.

— Где хоть ты оставила фургон?..

— На поляне за городом. Там вроде был когда-то дом, но он сгорел, и владелец, видимо, бросил участок. Лужайка хорошая, трава…

Они широко и быстро зашагали по улице. Холодная, зябкая ночь быстро сменяла дневную жару. Серая дорожная пыль фонтанчиками взлетала из-под сапог.

— Сколько у нас денег-то осталось?

— Пять дрю, — с глубоким отвращением ответила Ки. — После того как ты расплатился за еду и постой…

— Цены были божеские, — вставил Вандиен.

— Ну да. Когда ты забрал свои вещи, хозяйка подсчитала убытки, включив не только то, что порушили мы с тобой, но и все, что перебили те недоноски. Она заявила стражникам, дескать, если бы я не встряла, тот медник выпил бы еще немножко и убрался по-тихому. Как тебе это нравится? И еще она утверждала, будто в тех кувшинах, которыми мы швырялись, был не бергун, а шеффиш-бренди…

— Что?! — Вандиен остановился как вкопанный и уставился на нее.

— Что слышал, — мрачно заявила Ки. — Туда-то и ушла большая часть наших денежек. Каким образом я должна была доказывать, что это был бергун?.. А спорить с брорианами мне как-то не захотелось…

— Да в этом занюханном городишке и капельки шеффиша не найдется, куда там кувшины!..

— Правильно, — кивнула она. — Просто, когда заставляешь кого-то раскошелиться за пролитое и впитавшееся в половицы, прямая выгода сделать вид, будто пролил он не дешевый бергун, а самый лучший и дорогой шеффиш. Брориан, понятно, встал на ее сторону…

Вандиен только плюнул:

— Во имя Луны!..

Они зашагали дальше. На улицах почти никого не было, между закрытыми ставнями редко где пробивались лучики света. Кожаные дверные занавески были спущены и крепко завязаны на ночь. Туда и сюда бегали бездомные псы, вынюхивая съестное. Спящий город казался тихим и мирным.

— Ну так что, двинемся завтра в Горькухи? — кинул пробный камешек Вандиен.

Ки оглянулась через плечо:

— Куда? В Горькухи? Ну нет, я собираюсь отправиться с конями на рынок и взяться за любой извоз, какой мне только предложат. С пятью дрю в кармане насчет кормового зерна не очень-то разбежишься, да мне и самой есть-пить тоже надо! Ехать в Горькухи искать работу, чтобы прибыть туда вовсе уж без гроша? Спасибо!

— Но ведь прямо за Горькухами — Обманная Гавань, и там нас всяко приютят на несколько дней. А потом, может, и работа какая найдется…

Ки закатила глаза:

— Слушай, ну какая муха тебя укусила? По-моему, мы с этими делами и так уже неплохо влипли…

— Меня не муха укусила, я слово дал. И собираюсь его сдержать.

— Не вижу, при чем здесь моя упряжка, — заявила она тоном окончательного отказа.

— А я на нее не особо и рассчитывал, дорогая моя. Не твоя, значит, другая. А стало быть, лучше мне двинуться в Обманную Гавань прямо сейчас, чтобы хватило времени нанять упряжку в Горькухах…

— Нанять?.. — не веря своим ушам, переспросила Ки.

— Я договорюсь, чтобы плата за упряжку зависела от того, заплатят ли мне самому.

— Да. Если уж кому и удастся подбить какого-нибудь возчика на подобную сделку, так только тебе…

— Не всякого. Тебя, например, мне убедить не удалось.

Ки сморщилась, как от зубной боли:

— Неужели ты вправду сердишься, Вандиен?

Он неожиданно рассмеялся:

— Да ни в коем разе! —