Планета Эстей - StEll Ir

«Не вы..ни..май… Я взлетаю, Пин… Медленно и… как хоро..шо-о-о… Ох, Пин… ой..о..о..о-ооох…»

M-Politen

crrp://elleros.wrld/estei.far.planet/netlandy/now/3YE-later/members.crl

– А хочешь, мы пойдём с тобой в Луна-Парк? Это одно из самых весёлых мест в Нетландии. Его так назвали в честь того яркого волшебного фонаря, который зажигается на небе каждую ночь!

– Фонаря? – Венди озадаченно сократила в размерах свои губки. – Разве Луна – фонарь, Пин?

– Нет, спутник естественного происхождения! – Пиэнер Пин почесал краешек носа в восторге от её наивности. – Конечно фонарь, Венди! Нарисованный на небе фонарь! Нетландия не планета, а виртуальная электронная сеть, и в ней нет ничего настоящего. Здесь всё сделано в 3-D дизайне или в 4-хмерной механике. Прости, Венди, но Луна – фонарь. Красивый, но всё же фонарь…

– Ничего настоящего?.. – Венди зябко передёрнула плечиками. – А как же наша любовь, Пин?! Она, по-твоему, тоже совсем нереальная?

– Попробую задуматься один раз, только для тебя… – Пин приставил указательный палец ко лбу и вопросительно поднял глаза к фонарю волшебной луны. – По-моему, Венди, она ирреальна изначально, да ещё и в ирреальной же степени! Во всяком случае, я никогда не думал, что простое похищение королевы публичного дома может обернуться таким сумасшедшим комплексом душевных переживаний, которые я постоянно испытываю с тобой!

– Ну тогда, конечно, идём! – Венди подставила ножку пробегавшему мимо почтовому робокузнечику и с готовностью подпрыгнула с бордюра: – А далеко нам лететь до него?

– До куда? – Пиэнер Пин, как зачастую случалось с ним в последние дни, утратил нить логики в диалоге.

– В Луна-Парк! – пояснила Венди.

– А! – очнулся Пин, глядя на её розовые башмаки под полуслезшими гольфами. – Нет, это рядом совсем. Но туда не летают. Туда ездят. В метро. Под землёй!

– А меня там не отъебут? – Венди опасливо поглядела на него. – Под твоею землёй?

– Заодно и узнаем!.. – Пин утратил терпение, вскочил и ухватил Венди за руку. – Скорее бежим – наш поезд уже тронулся со своей прошлой станции!

– Пиэнер, какой-то дурдом! – она еле успевала бежать за ним в прозрачной уходящей постепенно под поверхность анфиладе. – Мама с папой не для того мне купили компьютер, чтобы я проводила время в дурацких бегах по стране, которой нет!.. И не для того, чтобы семеро моих любимых братьев не видели свою милую сестрёнку целыми ночами и днями!.. И…

– …не для того, чтобы их дочь оканчивала виртуальные университеты и строила публичные дома! – горячо поддержал Пин на бегу и, резко остановившись, обернулся и засосал Венди в пылающие губы… на эскалатор их занесло по инерции.

– Да… точно… не для того… – Венди чуть ли не локтем вытирала обслюнявленный обоими свой рот и взирала на струящийся вверх параллельный пролёт эскалатора. – Интересно, а для чего? Может быть отключиться – спросить?

– Только по-быстрому! – поддержал Пин. – Заодно пролистнёшь там файл про алый цветок, как одна девочка тоже отключилась один раз, приходит потом – а любимый её сетевой глюк тю-тю! Обесточен лежит и в глазах ни одного уже бита на байт…

– Ты жестокий, Пин! Я пошутила же! – Венди поправила сползшие трусики под мини-юбкой и почесала бедро. – Пин, а чего вон тот дяденька делает? Он железнодорожник?

Внизу, уже близко, возился с громоздким оборудованием работник метрополитена.

– Нет, он простодорожник. Он снимает апскёт, – Пин сделал вид, что равнодушно смотрит за спину Венди.

– Чего снимает? – порой Венди тундрой была непроходимой, центральноарагийской.

– UpSkirt! – Пин кивнул головой в направлении своего взгляда. – Это крупным планом и художественно то, что у тебя между ног, когда ты едешь по эскалатору…

Она обернулась и слегка обалдела – на подобных широких экранах в мире её планеты вообще-то сутки напролёт крутили рекламу… Тут же на всеобщее обозрение сменялись подвижные ракурсы её спускающейся вниз по этой ёб@ной бегающей лестнице п@зды в полудетских изрядно помятых трусах с чуть задравшимся краем боковой резинки… Венди вывалила язык от изумления и поспешно хлопнула коленками друг о дружку, вызвав редкий смешок пассажиров на немноголюдном сейчас эскалаторе. На экране уже демонстрировались полупрозрачные трусики какой-то читающей книгу особы, которая и не думала отрываться от своего фолианта и только иногда будто случайно приразводила стройные ножки.

– Ёп твою, Пин! О какой сексуальной безопасности ты говоришь, когда уже всё это подземелье видело моё интимнейшее устройство?! – Венди возмущённо потрясла его за рукав и впилась в поцелуе ему в рот.

– У..м..мм..уум! Кайф… – Пин постарался оторвать от себя Венди до того как эскалатор выдаст им, как зазевавшимся, автоматического пинка на прощанье. – Твоё интимнейшее устройство, Венди, у тебя на лице!!! Такого полового аппарата, как твои губы, я, веришь-нет, не встречал ни разу за всю свою жизнь!

– Конечно не верю… – она растерянно осматривалась по сторонам в огромном почти пустом зале сверкающей изящной и явно многофункциональной архитектуры; но п@зда её больше нигде пока не демонстрировалась и она немного успокоилась. – Ой, Пин, посмотри, какой сексуальный маньяк!

Пиэнер Пин критически проследовал взглядом по направлению к платформе ожидания и поневоле вздохнул:

– Это обыкновенный очкарик с Церенезии!.. У них там у всех перекос на голову, и они выглядят жутко умными… Но это вовсе не повод, Венди, для знакомства и твоих притязаний!

– А? – Венди, казалось, уже слабо слышала. – Но какой сексуальный… ммм… Пин, я не распустила слюну?.. Нет, точно тебе говорю – он маньяк… Он хотел вы@бать меня, когда я ещё была наверху!

– Наверху? – Пин и обычно не сомневался в здравости рассудка Венди – никакой здравости у неё не было; но сейчас он и вовсе почувствовал её безнадёжно больной: – Венди, очнись! Когда ты была наверху, он ещё лишь входил в сеть, у него ещё мелькает лампочка коннекта на напульснике…

– Нет, Пин… Ты просто лашарик и редкий дурак… Это цель его жизни! Ты понимаешь – он охотился за мною с пелёнок? С его пелёнок, Пин, а не с моих! Это всегда преследующая его идея – отодрать меня в задницу! Навязчивая и неотвратимая идея-фикс, ты понимаешь?! Видишь, как горбатится мускул в его штанах? Он чует меня…

Это было не очень удобно – прятаться за ящиком-шкафом с прохладительной пусси-колой и выглядывать из-за него – но зато Пиэнеру смертельно захотелось этой тинейджерствующей оборванке тут же на месте и вдуть…

– Какой мускул, Венди?! Он мирно читает какой-то научный бестселлер и класть на тебя хотел свой мускул… – Пин совсем уже было намерился приправить собственный х@й Венди под оттянутые в сторону трусики, но тут послышался гудок приближающегося поезда.

…Еб@ться хотелось, как жить, когда хромэластиковые входные мембраны поезда защёлкнулись позади возникших среди вагона Пиэнера с Венди, да ещё преследуемого ею очкарика с Церенезии.

Вагон был почти пуст. Очкарик мирно обвис о хризолитовый поручень, а Венди сдёрнула Пина на кресло позади церенезийца и затаила дыхание…

«Венди, ну тебя на… – возбуждённо прошептал ей на ухо Пиэнер Пин. – У меня ни сил, ни времени играть в церенезийских индейцев!.. У меня х@й скрипит уже из-за тебя!..»

«Ты не любишь меня?! – столь же возбуждённым шёпотом обожгла Венди ему ухо в ответ. – У тебя нет времени на прекрасную индианку, Pin-DOS?! Тем более, что я и не индианка сейчас, а жертва сладострастно распускающего уже слюну по моей писке маньяка! Прощай, Пин, знать тебя не хочу в ближайшие полчаса! Отдайся во власть межрассовых предрассудков и отъеби вон ту негритоску раскачивающую жопой над твоим носом! Я бы сама познакомилась с крошкой, не доверяя тебе, но ты видишь уже, как дрожат мои коленки в леденящей их панике!.. Он дочитывает главу, в которой описывается лизинг-вкус моих бархатных стеночек во время изощрённого куннилингуса!..»

«Ну ты и дура, Венди!.. – восхищённо обмолвился Пин. – Я точно такой ещё не встречал!.. Пойду-ка, и впрямь, поебусь лучше к мирной тайлоле-дзан-та (а не афроафриканка это вовсе!), чем вступать тут в контакт с этой умалишённой (с тобой, Венди!)… У жительниц солнечной Тайлолы всегда так нежна и немного подсолена их темно-фиолетовая шкурка… Вопрос лишь, настроена ли она в данный момент на секс с идиотами?!...»

Глаза тайлолы-дзан-та Палмелии были изумрудны от края до края ресниц. Словно два огромных зелёных кристалла с заключёнными в них бездонными солнцами сияли они на фиолетово-чёрном лице созревшей юности галактической таволги. Весь наряд её состоял: из двух узких сталистых полос ткани спускающихся через кончики грудей и плавно скрывающихся за талией; над умопомрачительных объёмов задницей эти линии перехлёстывались в ажурно-вычурный блестящий бант, чудесно гармонирующий с высокими электролитовыми шпильками туфелек; и бесспорно миражу подобные сверкающие и переливающиеся всеми тонами радуги болтающиеся на шее бусы. Но попа этой космоафриканки висела действительно в до жути соблазнительной близости от чрезмерно уже чуткого х@я Пиэнера Пина… «Я, пожалуй, отъебу её в дырочку, в её крошечный центр этой тайлоли-роскоши, чего бы мне это ни стоило!!!», подумал вдруг Пин, и обратился вежливо к изумрудоокой тайльянке: