КГБ в смокинге. Книга 2 - Валентина Мальцева

— А если через другое посольство?

— А через любое, хоть китайское! Инструкция не меняется. Людей у них хватает. Они же не дураки, Крис. И работают масштабно, причем никому не доверяя — ни врагам, ни своим. Могу держать пари, что в обозримом будущем, пока эта история не завершится, во всех таможнях Чехословакии будут пасти любую диппочту, независимо от посольства-отправителя. Даже болгарскую. И потом, в отличие от нас, у них нет открытой границы с Мексикой, через которую можно запросто проскочить на взятом напрокат автомобиле, спрятав в багажник президента США и предъявив карточку национального страхования, которую сам же сделал на уроке рисования. Железный занавес, круговая оборона, одно слово — социалистический лагерь. Короче, этот вариант не проходит, Крис. Не говоря уж о том, что он слишком легко просчитывается.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне не нравится, что они вышли непосредственно на Моссад.

— Почему? Это в их манере.

— Мне не раз доводилось сталкиваться с людьми КГБ в своем регионе, в Латинской Америке. Так вот, антисемитизм у этих парней в крови: наверно, они за него получают надбавку к жалованью. А тут вдруг Андропов сам выходит на евреев и предлагает им честную сделку. Это значит, Крис, что Мальцева им действительно нужна позарез и…

— Что?

— И чтобы получить ее, они готовы поручкаться даже с евреями.

— Что ж, звучит убедительно, — кивнул Стюарт. — Выходит, они просто предприняли отвлекающую акцию с тем, чтобы кто-то — либо Моссад, либо мы — дернулся и извлек ее на свет Божий. А там…

— А там, — подхватил Юджин, — или они ее накроют в Праге, или, пойдя за неимением альтернатив на унизительный для себя обмен, получат ее в Швейцарии прямо из наших рук…

— И все-таки какие-то шансы у нас есть, с этим ты не можешь не согласиться.

— Шансы на что?

— На то, чтобы вывезти ее из Праги, обменять на Тиша и тем самым заткнуть пасть израильтянам, а потом вернуть ее обратно.

— Вы действительно в это верите, Крис?

— Почему нет?.. — Стюарт пожал плечами. — Кроме того, ты, на мой взгляд, недооцениваешь Тополева. Я думаю, Андропов очень хочет получить его обратно, и вряд ли они станут рисковать его головой.

— Я говорил Уолшу, могу повторить и вам, Крис: Тополев — отыгранная карта. Безусловно, русским бы он пригодился, однако после того, как вы его хорошенько выпотрошили… — Юджин вдруг замер. — Кстати, Крис, вы действительно вытянули из него все?

— Парень, ты лучше побеспокойся о том, чтобы наших людей среди бела дня не расстреливали в Аргентине, — буркнул Стюарт.

— Словом, Тополев — та фигура, которую с одинаковым эффектом можно и сохранить на доске, и пожертвовать.

— Пусть так. Но это не меняет главной задачи: найти самый безопасный, в рамках реального, вариант ее вывоза из Чехословакии, — резюмировал Стюарт. — Этим ты и займешься, дружок. Займешься на месте, в Праге…

Юджин молча уставился на Стюарта, пытаясь совладать с нервами.

— Как я понимаю, отказываться ты не будешь?

— Вы правильно понимаете, Крис.

— О’кей! Тогда вывези ее оттуда, парень.

— Когда лететь?

— Об этом мы еще поговорим. В деталях. А до тех пор я хотел бы обсудить с тобой вторую половину дела. Поверь, несмотря на полное отсутствие романтической подоплеки, она не менее сложна и опасна, чем твоя миссия. Так что пока ты будешь изображать из себя Джона Уэйна за железным занавесом, нам в Швейцарии придется как следует поломать голову над подготовкой дальнейших сюжетных поворотов…

— Вы не сочтете меня чересур дерзким, Крис, если я попрошу вас объяснить мне: как вы, собственно, собираетесь, собственноручно отдав ее русским, вернуть обратно?

— Над этим сейчас бьются несколько толковых ребят с большим опытом подобного рода операций. Есть несколько вариантов, Юджин, хотя, не стану скрывать, шансы на успех не стопроцентные. Я бы сказал: фифти-фифти…

— Но, Крис!.. — Юджин изумленно уставился на своего временного командира. — Обмен будет проходить в Швейцарии. Это же нейтральная территория! Там расположены штаб-квартиры крупнейших международных организаций, сосредоточены люди Интерпола… В конце концов, мы же практически союзники с ними! Неужели в этих условиях так сложно гарантировать безопасность женщины?

— Ты недооцениваешь возможности КГБ в Западной Европе, Юджин! — Стюарт снял пиджак и остался в роскошном жилете с золотыми пуговицами. — Они колоссальны, можешь поверить мне на слово…

— Вы говорите так, Крис, словно речь идет о проведении общевойсковой операции против Вьетконга.

— Зря иронизируешь, — протянул Стюарт, раскуривая очередную сигару. — Знаешь, в чем истинная сила КГБ? На них может работать кто угодно: итальянские «красные бригады», палестинский Фронт национального освобождения, французские «ультра», немецкие «городские партизаны», ливийские фундаменталисты… Ведь все они — на попечении у русских. КГБ их обучает, вооружает, инструктирует, снабжает информацией и документами… И с этой разномастной армией головорезов не справится ни одна разведка в мире, даже мы, дружище. Их намного больше, чем нас, они не уступают нам в оснащении и подготовке и вдобавок признают только закон джунглей. В их распоряжении не менее двух десятков стран, где, в случае необходимости, они могут укрываться до Страшного Суда. Ты и сам не так давно убедился, что эти парни работают отчаянно и получают поддержку даже там, где ее быть не может по определению. Упустили же вы в ноябре парочку их киллеров в Аргентине. А какие на это силы бросили?..

— Если все так безрадостно, Крис, может, ничего и затевать не стоит, а? — съязвил Юджин.

Но Стюарт не принял его иронии:

— Нам, и тебе в первую очередь, предстоит сыграть на их поле… — он скосил глаза к переносице, наблюдая, как нарастает на конце сигары очередной столбик пепла. — И ты должен хорошо понимать, что такое твои партнеры. Скажу откровенно и не для прессы: мы практически не выигрывали там. И когда некоторые конгрессмены утверждают, что за последнее десятилетие ЦРУ, если не считать Чили, не провело против русских ни одной серьезной операции, то это не интриги, стремящиеся подрезать бюджет «фирмы», а чистая правда. Бывали, конечно, и успехи, однако только в дебюте. Нам не удавалось их развить. А заканчивалось это для нас, как правило, плачевно. То, что сумели сделать в ходе своей операции израильтяне, — уму непостижимо. Будет время, обязательно проштудирую все материалы, это очень любопытно с профессиональной точки зрения. Конечно, им невероятно везло, однако предстоящий финал только подтверждает мою точку зрения: на своем поле русские не проигрывают!

— Крис, только не надо меня пугать, — тихо откликнулся Юджин. — Я уже большой мальчик.

— Тебе предстоит это доказать. И, кстати, не напомнить ли, за что мы с тобой получаем жалованье?

— У меня есть пара вопросов.

— Валяй.

— Зачем она им?

— Русским? — Стюарт сделал несколько энергичных движений обеими руками, разгоняя клубы табачного дыма.

— Нашим.

— Это нескромный вопрос, молодой человек.

— Он был бы нескромным, задай его вы мне.

— А кстати, — Стюарт хитро улыбнулся, — зачем она тебе, Юджин?

— Я не умею делать яичницу с беконом.

— Хороший ответ, — кивнул Стюарт.

— Но я так и не услышал вашего, Крис.

— Возможно, я отвечу тебе, дружище. Но позднее, когда выдастся пара свободных минут. Скажу лишь одно: будет сделано все, чтобы русские ее не получили. И хватит об этом. У нас с тобой куча всякой рутинной работы и, как говорили мои предки по цыганской линии, большие хлопоты перед дальней дорогой…

26

ЧССР. Прага

Ночь с 15 на 16 января 1978 года

После того как однажды, еще студенткой-первокурсницей, я, опаздывая на лекцию, села в такси рядом с водителем и уже через минуту ощутила на своем колене тяжелую узловатую ручищу сексуально озабоченного гегемона, я дала себе зарок: мое место в любой машине — только на заднем сиденье. Впоследствии эта привычка стала автоматической. И той ночью в Праге, завороженная магическим сочетанием обещанных цифр «136» на номерном знаке, словно девочка, впервые столкнувшаяся с реальным волшебством, я, естественно, села сзади — оглушенная, напуганная, мысленно все еще продолжающая странный диалог со святым отцом и ни на что путное уже не рассчитывающая.

Как-то вяло отметив про себя, что, кроме темного расплывчатого силуэта человека за рулем, в машине больше никого не видно, я вздохнула и легонько захлопнула дверцу. И тут же автомобиль резко тронулся с места.

Вокруг было по-зимнему мрачно и неуютно, сильные фары выхватывали в ночи сумасшедшую пляску бесчисленных снежных точек, утесы и островки тускло освещенных уличными фонарями зданий, обтекавшие машину с двух сторон, ровным счетом ни о чем душе не говорили — так, очередной эпизод в каменных дебрях чужого незнакомого города, с которым меня связывало лишь взаимное безразличие. Так людям, внезапно сталкивающимся в уличной суете, даже в голову не приходит подумать, что это столкновение — ненавязчивый сигнал судьбы, мимо которого они стремительно пролетают, погруженные в собственные мысли. И только непривычно высокая Скорость, с которой мчалась машина, напоминала мне о материальности происходящего и бессвязно передавала в мозг ставшие уже привычными импульсы животного самоощущения: я все еще жива и по-прежнему падаю в колодец полной неизвестности.