Цена свободы – любовь (СИ) - Флёри Юлия

– Как ты думаешь, Али, почему? – Мулла обернулся и ответа ждал. Али передёрнула плечами и опустилась на пол, чувствуя слабость.

– Да потому что я парень с фантазией.

Подсказал Искандер и жене подмигнул. Дуло пистолета упёрлось в лоб особенно сильно. Так, что пришлось пятиться.

– Что изменилось? – Не уступал Мулла. – Какой переключатель щёлкнул в тебе тогда? Я ведь помню, каким ты был… бесноватым. Шайтан смотрел твоими глазами, говорил твоим языком. Он один имел власть над тобой, он один вёл в темноте. К ней вёл. И вот «золотой» мальчик из большого и мирного города вернулся в страну с нестабильным военным положением. Всех врагов положил, и со звериным азартом пошёл дальше по следу. Землю носом рыл, метался по бесконечным сёлам с одним лишь вопросом, с одной лишь мыслью, больше похожей на одержимость.

– Да ничего не изменилось. Ничего не щёлкнуло. Просто в отличие от тебя, я заслужил прощение. Вот оно. Стоит сейчас за твоей спиной. Самое желанное прощение на свете. Воплощённое в женщине. Красивой, яркой, сильной. И спасение моё тоже в ней. В ней и в тех, кого она мне подарила и ещё подарит. В детях. Ты же предпочёл её тупо использовать, за что и поплатился. Тоже мстил. Как умел. Вот только соперника выбрал заведомо слабого. Женщину… её потомство. Мать Алии. Ведь её считал виновной во всём.

– Она уничтожила мою семью! – Сорвался Мулла на откровенный крик. Искандер отрицательно качнул головой.

– Всего лишь обошла тебя на повороте. С этой задачей ты бы и сам справился на отлично. Ведь, так и не научился создавать. Всё себе в угоду. Использовать и вышвырнуть из жизни. Несчастная Зулейка, Малика, а сейчас что же? За моей женой зачем вернулся? Неужто получил не всё?

– Она незабываемо красиво танцует, брат. – Зло рассмеялся Мулла и на Алию оглянулся. – Уверен, ты не показывала ему! – Прикрикнул, похотливо скалясь. – Станцуй сейчас. Так станцуй, чтобы после и умирать было не жалко! Ну! – Рявкнул, заставляя с места подняться.

Алия опустила голову, собираясь с мыслями. Протяжно выдохнула, неловко встала на ноги. С отвращением во взгляде посмотрела на Муллу.

– Что он сейчас сказал? – Болезненно поморщилась, пытаясь направленную на себя агрессию стерпеть.

Мулла глаза вытаращил и задохнулся возбуждением от процесса.

– То, драгоценная, чего ты знать не хотела! Что предпочла не понимать, не замечать, не чувствовать. Мощнейший зов крови. Одной крови на двоих, Али! – Со значением кивнул и гневно сощурился. – Твоя мать была обычной шлюхой. Не смогла оценить ни любви, ни заботы, подаренной ей моим отцом. – Со знанием дела в грудь себя ткнул. – Сбежала, отдаваясь похоти и скотскому желанию. Отец встретил другую. Достойную. – В восхищении, Мулла выдвинул вперёд нижнюю челюсть. – Эта женщина стала наградой, дарованной ему свыше за прощение к твоей матери. – Рукой взмахнул, будто бы отпуская все грехи. – Ведь не преследовал, отпустил, поверил её лживым чувствам. Но встал на его пути человек, который простить не смог. – Мулла зубами скрипнул. – Твой дед. – Азартно облизнулся. – В отместку за то, что не уследил за падшей женой, за то, что посмел создать семью с другой, за то, что искать беглянку не бросился и не притянул за волосы обратно!.. Он сжёг отца вместе с единомышленниками, прислугой, вместе со всем добром. Заколотил окна, застопорил проходы и смотрел, как они задыхаются в дыму, как сгорают заживо. В одном только просчитался: детей в доме не было. – Прошипел. – Я, Малика и твой любимый Искандер! Названый брат. Сын той самой женщины. Единственно стоящей женщины в жизни отца! В ту ночь я поклялся, что истреблю вас всех. Я и он. – На брата кивнул. – И мы пошли. Разными дорогами, путями, которые иногда пересекались. Как и в ту ночь, когда враги пали! – Мулла рассмеялся эпично звучащим фразам. – Я стоял и смотрел, как он убивает. Одного за другим. Точно, молниеносно, практически бесшумно. И я чувствовал, как лёгкость переполняет моё тело, ведь с таким же звериным азартом я разделался с твоей семьёй. И всё ваше сучье отродье отправилось к Шайтану!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– А я? – Прохрипела Али. – А я?! Почему осталась я?! – Разразилась она истерическим криком. Мулла поражённо нахмурился.

– Ты же кровь моя, глупая! Ты же дочь моего отца, моя сестра! Ты нашего рода! Им не ровня! Я как увидел тебя, понял это. Взгляд, слово, повадки… Мысли! – Взревел, разразившись в похвале. – Ты – это масштаб, это величие! – Рассмеялся, поддаваясь необъяснимому восторгу. – Ты – это мечта. Моя. Личная. – Добавил тише и значительнее. – Мне сестра, а ему никто. Он бы убил, не сожалея. Потому я должен был спрятать, защитить, уберечь! – Мулла на брата посмотрел. – Что ты уготовил ей? – Презрительно скривился.

– Даже как-то признаваться неловко, но эту параллель только сейчас и провёл. – Проговорил Искандер ровно, но оскалился по-звериному.

Он голову набок склонил, на жену посматривая, прицениваясь. А её жаром от этого взгляда обдало. А через мгновение колючим холодом.

– Я подумаю. – Опасно рассмеялся он. – Столько лет ждал, так, разве может этот день-два что-то решить?.. – Предположил, но вернуться взглядом к Мулле не вышло.

– Я не верю. – Прошептала Али и непроницаемая маска пустоты и боли залегла на красивом лице. Искандер безразлично передёрнул плечами.

– Тем лучше для тебя. – Коротко улыбнулся, но Али не поддержала. Спиной к мужчинам развернулась, ладонями лицо закрыла, мучительно простонала.

– И я действительно хочу станцевать. Последний раз. – Развернувшись, глянула она на них сквозь призму безразличия и боли.

Зажмурилась, голову к потолку запрокинула и сдвинулась с места. Мулла восхищённо сверкнул глазами. Её тело гибкое, как у змеи, Искандер не узнавал. Не видел её такой. Плавные движения и мягкая поступь… Али уже не была той девчонкой, которая боролась с ним в первую брачную ночь. Хитрая, смелая, коварная… Волосы, разметавшиеся по плечам, прятали дикую ненависть, скрывали обнажённые в оскале зубы. Тончайший звон её украшений. Завораживающая пластика. Мулла как в гипнозе застыл, глядя на неё такую. Он ещё не понимал, что этот последний танец… его.

Она кружилась, она металась. Движения приобрели резкость, направленность. Они приближали к неминуемому. В руках мелькнула сталь, в глазах – решительность. Не больше шага отделяло её от Муллы. Не больше шага отделяло того от смерти. Али закручивалась, точно спираль, и вот-вот грозила сорваться с оси. Последний рывок, взмах руки и Мулла упал, заходясь в удушающем хрипе… Упал… ровно за мгновение до того, как холодная сталь рассекла воздух аккурат в том месте, где была его глотка.

И Алия тоже упала. В обхвативших её руках была сила, была уверенность, вот только в них не стало нежности. Нож выскользнул из пальцев, душа из тела. Ровное дыхание она чувствовала на своём затылке. Размеренное сердцебиение за спиной.

Искандер усадил её в кресло, безразлично перешагнул содрогающееся в предсмертных конвульсиях тело.

– Что ты с ним сделал? – Будто в бреду нахмурилась Али, а муж обернулся, обратил взгляд к полу и уставился на багрово-синюшное лицо, на вытаращенные глаза, на затаившийся в них страх.

– Меня не учили вести переговоры. – Повторился ужасающе тихо. – Экспромт удался. – Языком прищёлкнул он и демонстративно сплюнул.

Алия, спасаясь от чего-то неведомого, подтянула колени к груди, пытаясь утонуть в кресле.

– Где Мия? – Как из тумана выплыл вопрос.

Али зажмурилась и тряханула головой, пытаясь опомниться, пытаясь не позволить истерике захватить себя.

– Она в своей комнате. Рисует. – Отозвалась, собственный голос не узнавая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Натягивая на голые плечи футболку, Искандер попутно набирал номер в телефоне. «У меня нужно убрать» – поделился он с кем-то и закатил глаза в признаке недовольства, когда ответ выслушал. Торопливо натянул обувь, на пятках качнулся. Раздражённо провёл зубами по нижней губе и прислушался: Мулла затих. Глупый и самонадеянный. Он так и не смог понять: страшнее всех тот противник, которому есть что терять. Искандер терять был не готов, и для защиты ему не пригодилось оружие. Всё его тело стало оружием в тот момент. И один точно выверенный удар сделал то, чего, порой, невозможно добиться от излюбленной мужчинами востока стали. Выбитый кадык и минута на то, чтобы всё осознать, прежде чем закроешь глаза в последний раз. Право всё осознать – непозволительная роскошь. Но для брата не жалко.