Банкир дьявола - Кристофер Райх

— Его нигде не видно, — сообщила она. — Свет в доме включен, и, насколько я могла слышать, оттуда доносится музыка. И там стоит еще одна припаркованная машина. Возможно, она тебя заинтересует.

— Бумер?

— «БМВ-М-три»-кабриолет. Очень шикарная тачка для человека, живущего на государственное жалованье.

— Тогда все в порядке. Пойдем потолкуем с нашим милягой-адмиралом.

— Адам, будь осторожен. Смотри не слишком сильно его пугай. А то кто его знает, какой фортель он способен выкинуть с перепугу.

— Но ты же ведь будешь «прикрывать мне спину», верно? Кажется, именно так вас учат говорить в вашей шпионской школе?

— Думаю, мы предпочитаем выражение «прикрой мою задницу», — ответила она и сделала глубокий вдох. — Пора. Дай минуту, чтобы зайти сзади, и я прикрою тебе все, что нужно.

В тот момент, когда она уже собиралась тронуться с места, он поймал ее за руку и притянул к себе.

— Сара, — быстро сказал он, — я не могу понять, как тебе удалось вытащить меня из Казарм Мортье. Мне нужно это знать.

У него имелись и другие вопросы, но, ответь она сейчас на главный из них, все остальные отпали бы. Как ей удалось убедить Гадбуа освободить его в обход Оуэна Гленденнинга, его закадычного дружка? Как она узнала о личных контактах Леклерка?

— Позже, — пообещала она. — Когда у нас появится больше времени.

И она убежала, словно зайчиха, стремящаяся поскорее скрыться в лесной чаще.

Чапел нажал кнопку дверного звонка, затем сделал шаг назад и встал, сцепив руки у живота. До его слуха доносилась тихая джазовая мелодия. В ожидании появления Гленденнинга он повторял слова, которые собирался сказать. «Адмирал, у вас появились проблемы», — произнесет он спокойным голосом. Жара, перелет на самолете и хроническое недосыпание притупили его гнев. Он не любил драматических речей, предпочитая будничное и прямое перечисление фактов. Гленденнинг поймет, что если Чапел знает так много, то вскоре об этом узнают и другие. Стресс, который адмирал наверняка испытывал всю эту неделю, не может на нем не сказаться. «Пришло время положить этому конец, — скажет ему Чапел. — Довольно того…»

В этот момент Чапел услышал стон, донесшийся из глубины дома.

Ринувшись вперед, он приложил ухо к двери, но, ничего не услышав, побежал по клумбам к ближайшему окну, чтобы скорее в него заглянуть. Однако висящие на нем кружевные занавеси мешали разглядеть, что происходит внутри. Он видел только очертания мебели, но никого из людей заметно не было.

— Сара! — выкрикнул он, возвращаясь на дорожку.

И тут дверь открылась.

— Заходи, — пригласила она мрачно.

Когда Чапел вошел в прихожую, ему ударил в нос резкий запах пороха и чего-то еще… Он увидел распростертые на полу тела, бамбуковые трости, лежащие одна поперек другой, лужицы крови.

— Никаких признаков взлома, — констатировала Сара. — Никаких следов борьбы. Он знал того человека, который его убил.

Чапел был слишком ошеломлен, чтобы говорить.

— Оставайся тут, — велела она. — Ничего не трогай. Мне нужно все осмотреть. — Вернулась она минуты через три, держа в руке скомканный билет на самолет и мятый листок розовой бумаги. — Это документ о доставке груза просроченных медикаментов, подписан сегодня днем в Филадельфии некой Клэр Шарис. А вот ее билет на самолет в оба конца. Пункт вылета — Женева. Вторая часть осталась неиспользованной. — Сара взглянула на Чапела. — Талил не собирался сопровождать в Штаты Габриэля. Он рассчитывал приехать сюда вместе с Клэр Шарис.

— Как это?

— Клэр Шарис приходится Габриэлю родной сестрой. Ее настоящее имя Нур.

Чапел задумчиво посмотрел на авиабилет:

— Не думаю, что она планирует вернуться домой.

Сара пробежала глазами по заполненным бланкам перевозочных документов, бормоча себе под нос названия лекарств:

— Половина этих препаратов содержит радиоактивные изотопы. Бомба здесь, Адам. Бомба в Вашингтоне. Она провезла ее вместе с медикаментами.

Чапел наконец решился взглянуть на труп Гленденнинга. Было трудно не остановить взгляд на его рубашке. Кровь пропитала ткань, окрасив всю грудь в темно-красный цвет, и натекла на ковер. Сара опустилась на колени рядом со вторым телом. Оно принадлежало человеку, от лица которого мало что осталось.

Сара взяла его бумажник и, порывшись, вынула пластиковую карточку — удостоверение личности.

— Фэ-бэ-эр, — прочла она. — Спенсер Сэмьюэл А., заведующий лабораторией видеозаписей. — Она вернула карточку на прежнее место. — Он пришел рассказать Гленденнингу, кого обнаружил на видеозаписи.

— Нур?

Сара обыскала оба тела, но больше ничего не нашла.

— Возможно, — проговорила она. — Теперь это уже не важно. Мы-то знаем, что это она. Куда она может направляться, Адам? Куда это Гленденнинг собирался поехать, такой разряженный?

Уголком глаза Чапел заметил блеснувшее золото. Где-то на кофейном столике. Он осторожно приподнял стакан для виски с содовой и вынул из-под него пригласительный билет. Посреди капелек влаги на нем сверкал орел с тисненого изображения президентской печати.

— В Белый дом, — ответил он. — К восьми часам вечера.

Уже через три секунды Сара держала в руке телефонную трубку. Чапел видел, как она набирает код Вашингтона, потом основной номер, затем еще четыре цифры и после короткой паузы еще две.

— Bonjour, Jean-Paul, c'est moi… oui, il est là… Monsieur l'Ambassadeur, il est à chez vous?. bien, écoutés… il me faut un smoking?.. — Она опустила трубку и обратилась к Чапелу: — Какой у тебя размер пиджака?

— Сороковой.

— Quarante long, — продолжила она. — T'as quelque chose pour moi… formidable… alors, trente minutes.[21]

Когда она положила трубку, Чапел смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Кто ты? — спросил он.

59

У него заняло пять минут, чтобы подняться на гребень самого высокого бархана в окрестностях лагеря. Глядя на север, Омар аль-Утайби принялся осматривать бескрайние волнистые просторы пустыни Руб-эль-Хали, занимающей южную треть Аравийского полуострова. Край песка, скал и встречающейся лишь местами скудной травы. Картина отчаяния. И все-таки ни один другой вид на земле не вызывал в его душе такого трепета, как этот.

Менее чем через двенадцать часов он начнет воплощать свой план в жизнь, и тогда он станет здесь хозяином.

— Шейх, — донесся до него мальчишеский крик, — совет ждет.

Аль-Утайби помахал рукой своему второму сыну от второй жены:

— Сейчас приду.

Бросив последний взгляд на барханы, он двинулся вниз, к походному лагерю, на время ставшему домом для его «правительства в изгнании». Это был скорее даже не лагерь, а небольшой городок, в котором била ключом жизнь. Всего в нем сейчас находилось восемьдесят четыре человека. Четырнадцать «ленд-крузеров». Семь жилых автоприцепов, приспособленных для езды по пустыне. Одиннадцать квадроциклов. Шестнадцать всепогодных палаток. И наконец, четырнадцать переносных генераторов, способных дать достаточно электричества, чтобы обеспечить функционирование современных средств связи и походной холодильной установки, а также пары кондиционеров марки «Либерт» для обслуживания самых важных серверов, мейнфреймов[22] и лэптопов, которые жизненно необходимы для любой ведущей наступательные действия армии, хотя и требуют для работы комфортных условий и стабильной температуры пятнадцать градусов по Цельсию.

Омар аль-Утайби приказал разбить лагерь у основания огромного бархана с его подветренной стороны. Острый гребень его, как и вершины других барханов вокруг них, поднимался метров на двадцать пять или даже выше, создавая нечто вроде большой естественной чаши, в которой можно было укрыться не только от посторонних глаз, но даже от средств радиоэлектронной разведки. Огромная камуфляжная сеть площадью около восьмидесяти соток, в нити которой были вплетены новейшие отражающие композитные материалы, используемые в покрытии американских истребителей-невидимок «Стелс», созданных с применением технологии, снижающей их заметность в радиолокационном, инфракрасном и других областях спектра обнаружения, помогала природе справляться с этой своей задачей.

Аль-Утайби отвел в сторону полу палатки, в которой находились средства связи, и вошел в нее. Все, как один, десять присутствующих в ней человек разом встали, выражая внимание и почтительность. На всех были накрахмаленные дишдаши из тонкого белого хлопка и куфии в красную клетку: так в их стране следовало выглядеть представителям правящего класса. Кивком головы он пригласил всех сесть.

— Начнем заседание совета с того, что дадим слово представителю вооруженных сил, — объявил он. — Полковник Фарук, прошу вас.

Фарук, тридцатилетний служака, которого обходили чинами из-за его радикальных фундаменталистских взглядов, был коренаст и молчалив. По просьбе аль-Утайби он принялся перечислять меры, которые следует предпринять после скорой смерти начальника штаба и его заместителя, сопровождающих короля во время его четырехдневного государственного визита в Соединенные Штаты Америки. Нужно послать в Эр-Рияд и Джидду спецгруппу по приведению в исполнение смертных приговоров, которая покончит с членами верховного командования, оставшимися лояльными королю. Люди Фарука заменят их и организуют штурм королевского дворца. Будет объявлено военное положение, которое станет действовать до тех пор, пока Омар аль-Утайби не прибудет в столицу и его сторонники не предстанут в роли новых законных правителей страны. Свое сотрудничество Фарук оценил в сто миллионов долларов.