Ад ближе, чем думают - Александр Григорьевич Домовец

Мне показалось, что я ослышался.

– С кем вы идёте? – осторожно переспросил Буранов.

– С вами, господа, с вами…

– А вы знаете, куда мы идём?

– Конечно! Вы идёте в гробницу Вест-Кеннет.

– Мисс Редл, а вам в детстве не говорили, что подслушивать нехорошо? – сдавленным голосом осведомился Вильямс.

Женщина поморщилась.

– Выбирайте выражения, лейтенант, – надменно сказала она. – Зачем подслушивать? В гостинице пусто и тихо, звуки разносятся, как в амфитеатре. Вы бы ещё через мегафон разговаривали…

Самое смешное, что мисс Редл была одета походным образом: брюки из плотной синей ткани (в Америке такие называют джинсами), свитер, короткая куртка цвета хаки и спортивные ботинки со шнуровкой. Хоть сейчас в экспедицию…

– Мисс Редл, а зачем, собственно, вам идти с нами? – ласково спросил Вадим.

– Ну, как же! – удивилась женщина. – Вот мистер Буранов с утра сообщил, что запланированы оперативно-следственные мероприятия, чтобы выяснить судьбу пропавшего офиса, а также имущества сотрудников на его территории. А у меня там остались и деньги, и машина, и документы… Впрочем, об этом я уже подробно рассказала утром. Как я понимаю, поход в гробницу и есть одно из таких мероприятий.

Мы переглянулись. Ситуация с каждой минутой всё больше скатывалась к фарсу.

– Ну, допустим, – нетерпеливо сказал Буранов. – Вы-то здесь при чём?

Женщина погрозила пальцем.

– Очень даже при чём, мистер Буранов. Я только что звонила своему адвокату в Троубридж. Он сообщил, что как потерпевшая сторона я вправе участвовать в любых следственных мероприятиях, касающихся моих имущественных интересов. И я намерена этим правом воспользоваться, – непреклонно закончила она.

Я скосил глаза на Вильямса. Он медленно, словно нехотя, кивнул, подтверждая правоту секретарши. Смотреть на лейтенанта было страшно. Окажись у него при себе наручники, мисс Редл уже сидела бы в углу, прикованная к батарее за левую заднюю ногу. О Британия, сдвинутая на формальной законности!..

– Мисс Редл, о вашем участии в походе не может быть и речи, – решительно сказал Буранов. – Раз уж вы всё слышали, то знаете, что мероприятие небезопасное. И хватит об этом. Вы нас задерживаете, ясно?

– Нет, не хватит! – взвизгнула секретарша. – Вы от меня не отмахнётесь, мистер Буранов. (Баррет взялся за виски.) Я в своём праве. И потом… Чем я хуже мисс Мэддокс? Ей можно, а мне нельзя? Чтобы вы знали: я женщина крепкая, хорошо стреляю и окончила курсы медсестёр. Обузой никому не буду. Наконец, у меня есть оружие!

С этими словами она достала и предъявила крошечный браунинг. Айрин отшатнулась. Вильямс побурел от ярости. Всегда хладнокровный Буранов растерялся и даже перешёл на русский.

– Совсем рехнулась баба, – озабоченно сказал он, обращаясь к нам с Вадимом. – Она же нас из гостиницы не выпустит, колесо прострелит…

– Да хрен с ней, пусть идёт, – неожиданно предложил Вадим. – Лишь бы под ногами не путалась. Пусть только напишет расписку, что предупреждена о последствиях и принимает всю ответственность на себя. А то Вильямса сейчас кондрашка хватит…

Я вдруг подумал, что имущественные интересы для мисс Редл не больше чем предлог. Ей просто страшно, одиноко ей, вот и всё. Привычный мирок рухнул при самых загадочных и трагических обстоятельствах, и надо к кому-то прилепиться… хотя бы на время. Здесь, кроме нас, не к кому.

Женщина взяла на ресепшен лист бумаги, быстро написала расписку и отдала лейтенанту.

– Я вам очень признательна, джентльмены, – тихо сказала она. – Директора больше нет, офис исчез… я ме́ста себе не нахожу. Я стала всего бояться. А с вами как-то спокойнее…

– Спокойней было бы остаться в гостинице и помогать миссис Своллоу по хозяйству, – буркнул я. Это был взмах кулаком после драки.

– Пойдёмте уже, – сказал Буранов сквозь зубы.

Бьюсь об заклад, что никогда констебль Хадсон не перевозил в своём автобусе такую разношёрстную компанию. Тайный советник Российской империи, полковники спецслужб, биолог, историк, поэт-богослов, офисная секретарша. Ну, и лейтенант британской полиции на закуску. С социальной точки зрения – этакий мини-ковчег на колёсах.

В роли Ноя Хадсон чувствовал себя вполне уверенно. За околицей деревни асфальт кончился, и до Вест-Кеннета констебль рулил по каменистой равнине, виртуозно лавируя между валунами, что, впрочем, не спасало от изрядной тряски. Да и чёрт с ней. Нервы были натянуты ожиданием, за окном на горизонте угрожающе маячили мегалиты, унылая степь мозолила взгляд… За считанные дни эта картина обрыдла до зубовного скрежета. Боже мой, неужели где-то на свете есть Санкт-Петербург, Литейный проспект, Нева, департамент, Нессельроде, наконец? Словом, цивилизация?..

Автобус остановился неподалёку от гробницы, и мы вышли на воздух.

В ночном разговоре Баррет описал Вест-Кеннет довольно точно. Это приземистый земляной курган, обложенный грубо отёсанными камнями. В длину он вытянулся, должно быть, метров на сто, а высота составляла метра два с половиной при ширине примерно пять метров. Сооружение выглядело вполне внушительно. В торце гробницы находилась широкая дверь из дубовых досок, украшенная массивным ржавым засовом. Из-под гробничных камней пробивалась чахлая трава, дверные доски поросли тёмно-зелёным мхом.

Вест-Кеннет был окутан саваном первозданной древности. В его оплывших под весом Хроноса очертаниях ощущались не века́ даже – тысячелетия. Воображение тщилось и никак не могло осознать пропасть времени между возведением кургана и сегодняшним днём. Мелькнула странная мысль: вот сейчас, войдя в гробницу, мы перешагнём эту пропасть. В обратном направлении…

Побледневшая от волнения Айрин тронула меня за руку.

– Но как же мы попадём внутрь? – тихо спросила она, зачарованно глядя на курган.

– Очень просто. Конфискуем у мисс Редл браунинг и отстрелим засов, – так же тихо ответил я, но секретарша все-таки услышала и укоризненно покачала головой: нашёл, мол, время шутить.

И в эту секунду что-то произошло.

Стояло прохладное утро, однако воздух вокруг вдруг начал дрожать, как порой бывает в жаркие дни, когда летнее марево растворяет в себе очертания окружающего мира. Я ощутил мгновенный приступ слабости и невольно закрыл лицо ладонью. Голова закружилась, ноги сделались ватными, и только твёрдая рука стоявшего рядом Вадима помогла удержать равновесие.

– Что за чёрт, – невольно пробормотал я.

«Чёрт, чёрт, чёрт…» – отозвалось в голове эхом.

Неожиданно раздались два звука – лёгкий хрустальный звон, словно встретились края двух бокалов, и следом удивлённый возглас Айрин. Открыв глаза, я огляделся. Чуть не вскрикнул сам.

Впереди метрах в десяти, у входа в гробницу, прямо в воздухе неторопливо проступала картина. Кто занимался фотографией, тот помнит волшебный миг, когда под натиском проявителя на белом квадрате бумаге начинают рождаться черты лиц и контуры предметов, детали обстановки и цветовые оттенки. Нечто подобное происходило сейчас перед нами, только фотография была невероятных размеров, величиной с целый экран, да и не фотография, собственно: её действующие