Печать луны - Г. Зотов

– Обстоятельства? – тревожно приподнялся на шелковой подушке заспанный дон Бигганов, поправляя ночной колпак кремовой расцветки.

– Да, – кивнул капо. – Впрочем, ближе к делу.

Он включил верхний свет и отступил от двери – жующий «орбит» боевик с автоматом Федорова, стоявший позади, втолкнул в комнату низкорослого подростка лет пятнадцати, в зеленом пуховике и черной бейсболке с надписью «Преведъ». Мальчик часто шмыгал красным, замерзшим носом.

– Этот щенок, – гремел Шрек, расставив ноги. – Принес такое – из-за чего мне и пришлось срочно разбудить тебя, дон. Он ходит в Трехрублевский лес вместе со своей телкой – нашел охотничью сторожку в чаще, лет пятьдесят назад построена. Там они с телкой тискаются, пока родители не видят. Ну а дальше, – он потрепал подростка по затылку, – ты давай сам рассказывай.

– Ну, че рассказывать… – тот шмыгнул носом уже в десятый раз с начала своего появления. – Идем мирно с телочкой, милуемся, а тут гляжу… след под снегом длинный, красный, будто клюкву сплошной дорожкой рассыпали… попросил телку подождать на всякий случай, а сам побег – думаю – мало ли, лося подранили… Бегу по следу, значит, подхожу ближе – какой там, бля, лось… под сосной, весь в кровище, сидит жмурик обледеневший – тронь, зазвенит, и мобильник застыл в руке… я по карманам у него пошарил – пустой. Ну че делать… мобила классная по виду, сцапал ее да к телке пошел. Дома включаю, а там видео жмурика… несите, говорит, кто найдет, к дону Бигганову – он без разговоров штукарь золотых отвалит…

– Тысячу золотых? – взбеленился дон Бигганов. – И вы еще смеете будить меня в четыре часа утра, чтобы я платил такое бабло за паршивую мобилу?

– Тихо, дон, – остудил его пыл Шрек. – Ты просто не в курсе, кому раньше принадлежал этот самый телефон. Когда услышишь, отвечаю – будешь настроен по-другому. Я тоже сперва хотел вышвырнуть щенка за дверь.

Подросток прекратил шмыгать носом и насупился.

– Барин, мне обещали бабло…– неуверенно начал он.

– Базара нет, – прервал ночного гостя Шрек. – Даю слово пацана. Деньги тебе выдадут позже, обещаю. Обожди, шкет, в соседней комнате пять минут.

После того как боевик вывел мальчика, Шрек приблизился к дону Бигганову и протянул ему мобильный телефон. Дон дернулся, непроизвольно заслонившись рукой – на большом дисплее появилось забрызганное кровью, покрытое снегом лицо киллера Сидоренко.

– Дон, – вяло сказал умирающий, и Бигганов икнул, осознавая, что это послание доходит до него с того света. – Зря я взял этот заказ, честное слово, зря… Но кто мог подумать, правда? Расскажу все по порядку, времени мне осталось немного. В общем, менты и жандармы у нас мозгами ничуть раскинуть не хотят, правду в детективах пишут – не соображают они ничегошеньки. Я сразу додумался: маньяка нужно вычислять в сфере светской тусовки, где все друг друга знают – адреса домашние, телефоны, распорядок дня, любовников и любовниц. Но кто мог оказаться убийцей? Чокнувшийся от текстов собственных песен Дима Иблан или отравивший токсическими пельменями мозг Андрей Старикевич? Все убитые относились к разным сферам деятельности – тусовщица, певица, балерина, писательница. И что же могло их всех скопом объединять? Очень просто, дорогой дон. Общение с определенными людьми на телевидении. Одни и те же лица кочуют из Alles Schprechen в «Программу Трусикум», оттуда – в «Имперские сенсации», потом – в «Профессия – сутенер» – прибавим также массу бабских ток-шоу. Любая звезда (даже ведущая род от Рюрика) непременно сдохнет, если ее хотя бы неделю не показывать по телевизору – им постоянно требуется поддерживать на плаву свою популярность. Стало быть, на ТВ работает человек, который знал их всех лично – причем это не простое шапочное знакомство, а близкое, интимное: для того, чтобы снять о звезде сюжет в нужном ключе, необходимо доверие. Сторож из «Останкино» за бутылку «Смирновской» предоставил полный спектр сплетен… Больше всех меня заинтересовала неприметная девка с Главного канала. Она не только была на «ты» с каждой из порезанных звезд, в телецентре ходят устойчивые слухи – как минимум с половиной из них барышня находилась в лесбийской связи. Девица действовала напористо – побывала в постелях у и Колчак, и у Смелковой, и у княжны Мышецкой… короче говоря, облизала всех… Видимо, поскольку эти связи были мимолетными, в департаменте полиции на них не обратили особого внимания: считать одноразовых сексуальных партнерш московского бомонда, особенно на VIP-оргиях – дело неблагодарное.

Сидоренко закашлялся, из его рта на подбородок пролилась тонкая, вишневая струйка крови. Собравшись с силами, он продолжил.

– Но это не главное. Основная проблема жандармов – они не предположили, что убийца с ножом – баба. Ха, они плохо знают женскую психологию… чувства переплетаются с ледяным расчетом… Медею вот хотя бы вспомнить, хладнокровно убившую своих собственных детей назло мужу Язону[44]…

– Ух ты, – повернулся к капо дон Бигганов. – Шрек, ты не хочешь эту Медею к нам пригласить работать? Нам необходимы решительные люди.

– Она давно померла, дон, – безразлично заметил Шрек. – Смотрите дальше.

Следующие слова давались Сидоренко с заметным трудом.

– Я не знаю, дон, зачем она это делала, – выплевывал кровь киллер. – Внезапно поехавшая крыша – самое разумное объяснение. После того как я остановился на ее кандидатуре – дальнейшее уже было просто. Дом в недорогом поселке неподалеку от Трехрублевки, где она живет, оформлен на чужое имя. В гараже – две машины, в том числе свежеперекрашенная извозчичья «Мазда»: в похожий автомобиль, если верить описаниям, в воскресенье села Маша Колчак. Поставил я на обе тачки маячки и стал ждать ночи. Поздним вечером 23-го числа «засветился» один из маячков – я выехал из дома проследить за его направлением. Девица поехала к Трехрублевке… Очень скоро я обнаружил ее автомобиль неподалеку от виллы Смелковой, припаркованный таким образом, чтобы он не попал в объективы камер видеонаблюдения. Думаю – лучше момента не представится, место глухое. Закончит она свои дела, заведет машину: я ей сзади и влеплю пулю в затылок. Оттащу в лес, никто не найдет – а потом ее ножи да сувенирчики с тела Смелковой тебе, дон, отнесу. Смотрю, выходит… тут я и обмер… голая, вся в кровище, а сверху мешок надет целлофановый. Пока я в себя приходил, она прыг в тачку и газует. Я за ней, держусь на расстоянии. Она машину в тройке километров от дачи Смелковой остановила и в лес… иду по ее следам, промежду делом глушитель на «пушку» винчу… вышел к поляне…

Глаза Сидоренко закатились – наружу показались белки. Дон Бигганов беспомощно глянул на Шрека, однако тот успокаивающе кивнул.