Свидание с убийцей - Сандра Браун

— У меня к тебе два вопроса, — показала она.

— Ну да, я знаю, что я силач, но не стоит меня чересчур баловать.

Анна шлепнула его по руке.

— Извини, я просто не мог удержаться. — Он поцеловал ее и откинулся на подушку. — Давай.

Она приподняла палец в знак того, что задает первый вопрос.

— Что случилось сегодня утром ?

— В управлении шерифа? Они меня отпустили. За отсутствием улик. Я этого не делал, Анна.

— Я знаю. Я не верила, что ты мог отравить наших коров, но…

Он взял ее за руки.

— Ты имеешь право на подозрения. Просто так, к сведению, — это был Эмори Ломаке.

Анна не удивилась, но спросила, откуда он об этом знает.

Джек рассказал ей о человеке по имени Джесси Гарсия и о своем столкновении с Ломаксом в банке. Слушая его, она смеялась, представляя себе эту картину.

— Ты угрожал ему ножом ?

— Я не смог придумать ничего лучшего, чтобы привлечь его внимание.

Обхватив руками его лицо, она принялась целовать его, но Джек высвободился и серьезно посмотрел на нее.

— Анна, я не хочу, чтобы ты страдала из-за того, что я здесь.

Это заявление ее удивило, а серьезное выражение лица Джека испугало. Анна покачала головой.

— Ну да, — сказал он. — В конце концов, ты ничего обо мне не знаешь. Разве Делрей не говорил тебе, что я все время переезжаю с места на место? Что я…

— Бродяга, — показала она.

— Верно, — глядя ей в глаза, подтвердил он. — Но ты не спрашивала меня, почему я так живу.

Да, не спрашивала. Более того, Анна чувствовала, что ей это безразлично. Она знала о нем то, что ей было нужно знать, — что он добрый и нежный, гордый, сильный и умный. Для нее было важно его настоящее, а не прошлое, которое, очевидно, не давало ему покоя. Какие бы обстоятельства ни заставили его вести такой образ жизни, она этому только радовалась. Но было бы очень долго передавать это знаками, поэтому она просто показала:

— Я знаю то, что мне необходимо знать, Джек.

— Я мог бы с этим поспорить, — нахмурившись, сказал он и добавил: — Ты должна подумать вот еще о чем. Люди бывают злобными — такова уж человеческая натура. А ты подходящий объект для сплетен, потому что ты вдова, да к тому же глухая, хотя в принципе никому не должно быть дела до того, с кем ты спишь.

Ей очень не понравились его слова, но Анна знала, что он прав.

— Ты слышал сплетни насчет меня и Делрея ?

— Да. — Почувствовав ее огорчение, он поспешно произнес: — Я никогда в них не верил. Я знал, что это ложь. Но когда станут говорить, что ты спишь со своим работником, это будет правдой.

— Да, и я этому рада.

— Я тоже. — Выражение лица Джека сказало ей больше, чем слова, которые она прочитала по его губам. — Пусть я эгоистичный подонок, но я хочу быть с тобой, Анна. Я хотел этого с той минуты, когда впервые тебя увидел.

Анна никогда не забудет, как Джек в своей соломенной шляпе и потертых ботинках предложил ей помощь. Она будет помнить это до самой смерти. Наверное, именно тогда она его и полюбила.

Придвинувшись к Джеку поближе, она крепко поцеловала его, надеясь, что так сможет передать хоть малую толику тех чувств, которые он в ней всколыхнул. Опустив руку, она принялась его ласкать, наслаждаясь теплотой и твердостью его плоти. Кажется, он пробудил в ней любопытство.

Однако интерес быстро уступил место желанию, и прикосновения Анны стали более возбуждающими. Ее глаза затуманились. Когда она взяла его в рот, то поняла, что Джек застонал. Снова и снова она читала на его губах свое имя, зная, когда он только шепчет его, а когда выкрикивает в порыве безудержной страсти.

Анна удивлялась своей чувственности. С Дином она вела здоровую половую жизнь, но никогда не ощущала себя так свободно и раскованно. Может быть, причина была в том, что Делрей спал в соседней комнате, а может быть, Дин не был таким изобретательным любовником, как Джек, но так или иначе она совершенно потеряла голову.

Вот как сейчас, когда, раздвинув ее бедра, он впился в нее губами и языком. Испытав оргазм, Анна решила, что все кончилось, но тут на нее накатила новая волна наслаждения.

Спустя какое-то время она открыла глаза и увидела, что Джек стоит перед ней на коленях и нежно улыбается.

— Тебя так раньше никогда не любили?

Она отрицательно покачала головой, и его это, кажется, обрадовало.

— Что ж, это хорошо. Я рад был сделать это для тебя. Приподнявшись, она поцеловала его. Почувствовав на губах его и свой запах, Анна улыбнулась и провалилась в сон.

Немного поспав, они снова занялись любовью, на этот раз лицом к лицу. Потом Джек взял Анну на руки и отнес ее в кресло-качалку, где уложил к себе на колени. Слова были ни к чему. Молчание говорило само за себя.

Едва забрезжил рассвет, Анна, не поднимая головы, покоившейся на груди Джека, сказала ему то, что было у нее на сердце. Хотя она говорила знаками, Джек все понял, потому что сразу же поднес ее руку к губам и, поцеловав ладонь, проговорил:

— Я тоже тебя люблю.

43

Карл смеялся от души. Когда он понял, что принял раскат грома за выстрел, он повалился на грязный пол хижины и хохотал до тех пор, пока у него из глаз не потекли слезы.

— Черт побери, Майрон! Я уже подумал, что мы пропали, — вытирая слезы, сказал он. — Что каким-то деревенским полицейским страшно повезло и они наткнулись на наше убежище.

Хотя Майрон ничего не понял, он тоже смеялся. Тем не менее гром оказался предвестником бури, и вскоре подельникам было уже не до смеха. Во время этой беспокойной ночи бывали моменты, когда Карл проклинал судьбу за то, что она сыграла с ним такую злую шутку. Ведь он без единой царапины выбрался из тюрьмы, успешно ограбил банк и скрылся.

Человек, который сумел все это сделать, не должен погибнуть из-за какого-то дурацкого торнадо. Весь вечер они с Майроном стояли у окна и наблюдали за сгущавшимися тучами. Обстановка заставляла Карла нервничать.

Когда стемнело, она стала еще более зловещей. Засверкали жуткие молнии, подобных которым Карл никогда не видел. Сопровождаемые сильным ветром, дождь и град часами молотили по стенам хижины. Крыша текла как решето, было трудно найти сухое место, чтобы попытаться уснуть.

В глубине души Карл боялся, что бог сильно обиделся на него и что эта буря — наказание за все его грехи. За стеной грохочет, с крыши льет, в углу валяются трупы — да, ночь была ужасной.

А утром все изменилось.

Назавтра Карл проснулся под веселое щебетание птиц. Воздух стал прохладнее, на небе сияло солнце. Облегчившись в дальнем углу хижины, Карл сел в машину и завел мотор.

— Давай, давай! — нетерпеливо сказал он, вертя ручку приемника, чтобы настроиться на волну местной радиостанции.