Киевская Русь и русские княжества XII-XIII вв. Происхождение Руси и становление ее государственности - Борис Рыбаков

Восставший народ разрубил сплошные стены поруба, освободил князя Всеслава «и прославиша и среде двора княжа», т. е. провозгласил его великим князем взамен бежавшего Изяслава.

Семь месяцев княжил народный избранник в Киеве, но мы очень мало знаем о его деятельности, т. к. летопись князя Всеслава дошла до нас в незначительных фрагментах.

Автор «Слова о полку Игореве» говорит, что, добившись киевского престола, как сказочный герой;

Всеслав князь людем судяше,Князем грады рядяше,А сам в ночь волком рыскаше;Из Киева дорискаше до кур Тмутороканя;Великому Хорсови волком путь прерыскаше.

Придворный певец XI в. Боян отрицательно отнесся к ставленнику восставшего народа: «Как бы ни был искусен и удачлив он, какой бы успех ни предрекало гадание на птицах — но божьего суда ему не миновать!»

Но автор «Слова о полку Мгореве», насквозь проникнутый народными воззрениями, взял под защиту Всеслава, воспел его как эпического героя и даже своим современникам ставил его в пример.

Киевский летописец скрыл от нас истинный характер событий 1068 г. Так, например, он умолчал о таком из ряда вон выходящем эпизоде, происшедшем в Киеве в том же 1068 г., как убийство своими холопами новгородского епископа Стефана. А это косвенно указывает и на размах народного движения в то время. Социальное снова переплеталось с религиозным — новгородские холопы, удавившие своего господина, главу новгородской церкви, нашли подражателей: в 1069–1070 гг. против преемника Стефана, епископа Федора, выступил в Новгороде волхв. «И бысть мятежь в граде велик, и вси яша ему веру, и хотяху побити епископа Федора». Только решительные действия князя Глеба, собственноручно зарубившего волхва топором, «утишили мятеж».

В 1071 г. какой-то языческий пророк появился в Киеве и предрекал большие перемены в жизни Киевской Руси и Византии.

Все это говорит о напряженности положения, о брожении народных масс, о ненависти, в частности к феодальной церкви, и о надеждах на исконную народную языческую религию. Народ везде поддерживал волхвов, верил им, шел за ними. Как и в Западной Европе, на Руси классовая борьба выступала нередко в религиозной оболочке.

Смысл классовой борьбы был все же не в возврате к старым формам первобытного строя. Классовая борьба была направлена не против феодализма как формации, а лишь против неумеренных поборов.

Несметные богатства Изяслава, поражавшие воображение королевских дворов Европы, были созданы, очевидно, путем неслыханной эксплуатации народа. Неурожаи и нашествие кочевников окончательно подрывали крестьянское хозяйство и ставили под угрозу его нормальное воспроизводство. Возврат к язычеству был актом отчаяния перед лицом стихийных бедствий, а убийства огнищан и рядовичей, изгнание одного князя и замена его другим были актами действенной защиты своих прав, своего хозяйства, своего существования не как бесправного холопа, а как непосредственного производителя, владеющего своей крестьянской усадьбой или ремесленной мастерской.

Народные восстания вызывали реакцию феодалов. Изяслав, вернувшись в Киев при поддержке польских войск, перевел торг, на котором собралось вече 15 сентября 1068 г., из демократического Подола на Гору, в непосредственное соседство с княжескими и боярскими дворами. Сын Изяслава (будто бы без ведома отца) зверски расправился с киевлянами: 70 человек, участвовавших в освобождении Всеслава, он казнил, а другим выколол глаза и «без вины погуби, не испытав». Народ продолжал борьбу: в селах, куда Изяслав поместил на прокорм войска поляков, их тайно избивали и заставили в конце концов покинуть Русь.

Правду Ярославичей с ее жестокими нормами охраны княжеского хозяйства нередко связывают со съездом князей в Киев в 1072 г. по случаю перенесения гробов Бориса и Глеба в новую церковь в Вышгороде.

Но в Правде Ярославичей нет никакого отражения тех неслыханных событий вроде изгнания князя и разгрома княжеского дворца и тюрем, которые происходили в сентябре 1068 г. Нет ни одного слова о волхвах, так часто упоминаемых летописью в 1065–1071 гг., нет совершенно данных о городе. Очевидно, Русская Правда создавалась до этих событий как ответ на стихийные повсеместные действия народа против княжеской администрации с ее «творимыми вирами».

И в восстании 1068 г. в центре столицы Руси стояли друг против друга народ, заполнивший двор перед дворцом, полный решимости с оружием в руках отстаивать свою независимость от половцев или от княжеских вирников, и феодальная знать во главе с князьями, с ужасом сквозь оконце дворца наблюдавшая за разбушевавшейся народной стихией.

Среди бояр и князей, противостоявших в тот день народу, было несколько авторов Русской Правды: князья Изяслав и Всеволод, воевода Коснячко, едва избежавший народного гнева, и Чудин, брат которого советовал предательски убить Всеслава.

На сохраненной летописцем картине очень символично поставлены друг против друга составители грозного феодального закона, с одной стороны, и те простые люди, которые должны были подчиняться этому закону — с другой.

4.5. КНЯЗЬЯ «ГОРИСЛАВИЧИ» И КИЕВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1113 г.

Автор «Слова о полку Игореве», блестящий поэт и умный историк, умел проникать мысленным взором в далекие от него времена и находить там материал для сопоставления с современностью. Одним из таких взглядов в прошлое был экскурс в XI в., где поэт выделил две контрастные фигуры — Всеслава Брячиславича Полоцкого и Олега Святославича Черниговского. На противопоставлении этих двух князей построены все его исторические ссылки на Киевскую Русь. Всеслав, герой народного восстания 1068 г., воспет, как мы видели, в приподнятых, эпических тонах, в духе народных былин о молодом отважном и мудром князе-чародее. А Олег, родоначальник целой династии хищных Ольговичей, приятель половецких ханов и зачинщик усобиц, очерчен в «Слове» мрачными тонами:

Той бо Олег мечем крамолу коваше,И стрелы по земли сеяше....Тогда, при Олзе ГориславличиСеяшется и растяшеть усобицами,Погыбашеть жизнь Даждьбожа внука…...Тогда по Руской землиРетко ратаеве кикахуть,Но часто врани граяхуть,Трупиа себе деляче…

Смелая правдивость поэта-публициста станет для нас особенно явственной, если мы вспомним, что эти обличительные строки писались при родном внуке Олега, великом князе Святославе Всеволодиче.

Движимый настоящим патриотическим чувством, призывая все русские княжества к единению, автор «Слова» сумел подняться над феодальными перегородками, узкими династическими интересами и с большой высоты взглянуть на светлые и темные стороны родной истории.

Олег Святославич, получивший печальное прозвище «Гориславича», олицетворял большую группу князей XI — начала XII в., заботившихся прежде всего о личной наживе, начинавших войны ради захвата богатых трофеев пренебрегавших интересами народа. К ней следует отнести и великого князя Всеволода Ярославича и сменившего его Святополка Изяславича, доведшего киевлян до нового восстания в 1113 г.

Рассмотрим повнимательнее дела и замыслы того князя, которого уже 800 лет назад автор «Слова о полку Игореве» избрал для показа потомству как отрицательного героя. Олег был внуком Ярослава Мудрого и сыном Святослава Ярославича. Его отец, владевший богатым Черниговским уделом и собиравший дань вплоть до самого Белоозера, был обладателем больших сокровищ, но держал их в своей казне, не оделяя ими приближенных. Он был беззастенчив в достижении своих целей и, по выражению летописца, «положил начало свержению братьев» с княжеских престолов.

В свое время Святослав участвовал в коварном обмане Всеслава Полоцкого, а в 1073 г. он посягнул и на родного брата, простоватого Изяслава. Только год тому назад в Вышгороде все трое Ярославичей мирно пировали заводним столом, празднуя память своих родных дядей — святых Бориса и Глеба, канонизованных как раз ради того, чтобы утишить усобицы, а Святослав вскоре составил заговор с Всеволодом и выгнал старшего брата Изяслава из Киева, сам сев на его место. Таков был отец; о молодости его сыновей мы знаем мало, не знаем даже, когда они родились, как жили при отце. До нас не дошла не только черниговская летопись Святослава, но даже и летопись тех трех лет (1073–1076), когда он был великим князем Киева.

Впервые со всем семейством Святослава нас знакомит великолепная энциклопедия, известная под названием Изборника Святослава 1073 г. В книгу был вложен лист с миниатюрой, изображающей все княжеское семейство: впереди сам Святослав Ярославич в княжеской шапке и парчовом плаще, с книгой в руках; рядом его жена с маленьким сыном Ярославом, и далее толпятся четверо взрослых сыновей — Глеб, Олег, Давыд и Роман. Сыновья уже бородатые; они родились, вероятно, еще при жизни деда, в 1050-х годах, и ко времени составления Изборника выходили на самостоятельную дорогу. Старший, Глеб, уже прославился тем, что в Новгороде собственноручно зарубил волхва топором.