Осколки чести. Барраяр - Лоис Буджолд

— Вот это бросок! — восторженно воскликнула Корделия. Дру, казалось, была изумлена не меньше, чем все остальные. — Она выиграла этот раунд, Ку!

Лейтенант Куделка нахмурился.

— Такая победа не засчитывается, миледи. — Кто-то из охранников графа принес ножны, и Куделка снова спрятал клинок. — Внимание одного из бойцов было отвлечено по моей вине.

— Но совсем недавно, и при точно таком же броске, ты не возражал!

— Не надо, Корделия, — тихо попросил Форкосиган. — Не спорь.

— Но он отнимает у нее победу! — возмущенно прошептала Корделия. — И какую победу! До сих пор Ботари не проиграл ни одной схватки.

— Да. На «Генерале Форкрафте» Куделке пришлось тренироваться полгода, прежде чем он смог бросить Ботари.

— О! Гм. — Это сообщение заставило ее задуматься. — Зависть?

— Разве ты не заметила? У нее есть то, чего он лишился — сила и здоровье.

— Я заметила, что он бывает с ней чудовищно груб, — не унималась Корделия. — Просто стыд и срам! Ей, видимо…

Форкосиган предупреждающе поднял палец:

— Поговорим об этом позже. Не здесь.

Она согласно кивнула:

— Хорошо.

Во втором раунде сержант два раза подряд буквально впечатал Друшикко в помост, а потом с такой же легкостью расправился со своим последним противником.

На сегодня соревнования были закончены, но участники не спешили расходиться — они сбились вокруг Куделки и после недолгого совещания отправили его парламентером к лорду-регенту.

— Сэр, мы подумали — не проведете ли вы показательный бой? С сержантом Ботари?

— Я не в форме, лейтенант, — запротестовал Форкосиган. — И вообще, как они об этом прослышали? Твоя работа?

Куделка ухмыльнулся.

— Немного. Думаю, это пошло бы им на пользу. Пример настоящей борьбы — такой, какой они еще не видели.

— Боюсь, плохой пример.

— И я тоже никогда не видела, — заинтересованно сказала Корделия. — Это что, действительно такое необыкновенное зрелище?

— Не знаю. Я-то чем тебя обидел? Хочешь полюбоваться, как Ботари сделает из меня котлету?

— По-моему, ты и сам не прочь подраться, — оправдывалась Корделия, поняв, что муж ждет уговоров. — Мне кажется, ты соскучился по хорошей драке.

— Да, пожалуй… — задумчиво отозвался адмирал.

Он встал под аплодисменты собравшихся, снял китель, ботинки, стянул с пальцев перстни, вытряхнул все из карманов брюк и шагнул на помост.

— Будешь судить, Ку, — окликнул он своего секретаря. — Чтобы никто понапрасну не беспокоился.

— Да, сэр. — Прежде чем заковылять на судейское место, лейтенант обратился к Корделии: — Гм… Миледи, помните одно: за четыре года подобных схваток они друг друга еще не убили.

— Почему-то это меня скорее пугает, чем успокаивает. Ведь Ботари сегодня провел уже шесть поединков. Не устал ли он?

Бойцы встали друг против друга и обменялись церемониальными поклонами. Куделка поспешно ретировался. Веселый шум среди зрителей смолк; воцарилась напряженная тишина. Адмирал и сержант начали медленно кружить по помосту — и вдруг стремительно бросились друг к другу. Корделия толком не разглядела, что же произошло, но они уже разошлись — Форкосиган сплевывал кровь из рассеченной губы, а сложившийся пополам Ботари с видимым усилием восстанавливал дыхание.

И снова началось выжидательное кружение. Сделав почти незаметный финт, Ботари провел сокрушительный удар ногой, и Форкосиган вылетел с помоста. Он упал, перекатился, мгновенно вскочил и снова ринулся в бой.

Люди, под чьей защитой должна была находиться жизнь регента, обеспокоенно переглянулись. В следующий миг Форкосиган был со всего маху брошен на помост, а Ботари навалился на него, захватив горло. Корделия словно сама почувствовала, как ребра Эйрела прогнулись под коленями сержанта. Пара охранников подалась было вперед, но Куделка взмахом руки заставил их остановиться. Побагровевший адмирал постучал по ковру, показывая, что сдается.

— Первый раунд выиграл сержант Ботари, — объявил Куделка. — Два из трех, сэр?

Сержант Ботари ждал, чуть улыбаясь, а Форкосиган сидел и жадно глотал воздух, стараясь отдышаться.

— Ну, по крайней мере еще один. Мне нужен реванш. Я не в форме.

— Я вас предупреждал, сэр, — пробормотал Ботари.

Они снова начали кружить по помосту. Сблизились, разошлись, снова сошлись — и вдруг Ботари совершил потрясающее сальто-мортале. Форкосиган подкатился под него и, захватив его руку, чуть не вывихнул себе плечо в невероятном падении. Ботари дернулся, пытаясь разорвать захват, но не смог и вынужден был сдаться. На этот раз уже он с минуту сидел на ковре, прежде чем подняться на ноги.

— Потрясающе! — выдохнула Друшикко; глаза ее горели. — Особенно если учесть, что милорд настолько меньше ростом.

— Мал да удал, — подтвердила завороженная Корделия.

Третий раунд оказался коротким. Неразбериха ложных выпадов и ударов — и совместное падение, в результате которого вдруг обнаружился захват руки, проведенный сержантом. Тут Форкосиган допустил ошибку, попытавшись освободиться, и совершенно невозмутимый Ботари с громким щелчком вывихнул ему руку. Форкосиган заорал и сделал знак, что сдается. Куделке снова пришлось останавливать незваных помощников.

— Вправь мне руку, сержант, — простонал Форкосиган, сидя на помосте. Ботари уперся ногой в грудь своему бывшему командиру и одним коротким рывком поставил руку на место.

— По крайней мере в этот раз он вам ее не сломал, — ободрил его Куделка, вместе с Ботари помогая регенту встать. Форкосиган побрел обратно к диванчику и очень осторожно уселся в ногах у Корделии. Ботари тоже двигался медленнее и осторожнее, чем обычно.

— Вот так, — проговорил Форкосиган, все еще не отдышавшись, — мы развлекались на борту старого доброго «Генерала Форкрафта».

— Неплохо, — заметила Корделия. — И часто вам приходилось использовать эти навыки в реальном бою?

— Редко, очень редко. Но когда приходилось, мы всегда побеждали.

Зрители разошлись, негромко обсуждая состязание. Корделия пошла с Форкосиганом, чтобы заняться травмами, приготовить горячую ванну и сделать массаж.

Разминая мужу занемевшие мышцы, она снова возобновила разговор о том, что все сильнее занимало ее.

— Как ты думаешь, не пора ли тебе потолковать с Куделкой относительно его поведения с Дру? Она буквально из кожи лезет, чтобы наладить с ним отношения. А он не снисходит даже до элементарной вежливости. Если я не ошибаюсь, бедная девочка влюбилась в него по уши, хотя он и не желает этого замечать.