Записные книжки дурака. Вариант посткоронавирусный, обезвреженный - Евгений Янович Сатановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иллюзии насчет того, что где-то принципиально лучше, у автора рассеялись по мере того, как, поездив по миру, он немало пообщался с американскими, европейскими и израильскими кругами, которые принято называть элитой, особенно политической. Оказалось, что везде и всюду она более или менее одинакова. И российская никакое не печальное исключение из правила, а самое что ни на есть правило. Благо во времена советские она еще боялась, а в постсоветские бояться окончательно перестала. Конечно, в разных странах у элиты разные традиции. Воруют больше или меньше. Интригуют тонко или очень грубо. Морочат голову избирателям так или по-другому. Дают населению вздохнуть или закручивают гайки, лишая его последней надежды на то, что когда-нибудь будет лучше, тем самым провоцируя бунт или революцию и вышибая почву из-под ног у самих себя. Так как нет такой элиты, которую нельзя было бы снести с насиженного места – с большей или меньшей кровью. После чего придут новые власти, и спустя короткое время все пойдет заведенным чередом. Отчего в России, дважды за сто лет наступавшей на эти грабли, немало призывающих к революции, но крайне мало тех, кто всерьез готов ее организовывать. Что, пожалуй, единственное, что очень и очень радует во всей текущей диспозиции ее политической жизни.
Так что, как правило, человеку имеет смысл жить там, где он живет, по крайней мере до той поры, пока страна не начинает уходить у него из-под ног в преддверии очередного неизбежно случающегося катаклизма. После чего имеет смысл уезжать. Поскольку патриотизм – не самая плохая вещь на планете до той поры, пока не ставит под угрозу жизнь детей и внуков. Кому-кому, но евреям это хорошо известно. Особенно после двух мировых войн. Погромы Первой оказались только преддверием к Холокосту Второй мировой. И его цена оказалась очень уж дорогой. То ли миллион, то ли полтора миллиона детей, прошедших через газовые камеры, убитых в гетто и расстрельных рвах Восточной Европы или сожженных в печах лагерей смерти, из шести миллионов погибших евреев – не та цена, которую нужно было платить за то, чтобы оставаться на насиженном месте. Но человеку свойственно надеяться и верить до самого конца в то, что пронесет. Страшно ведь сниматься и уходить неведомо куда из привычных мест, все бросив. Кого-то останавливает хозяйство: дом, скотина, лавка, поле. Или огород. Кого-то больные родственники. Или не может человек оставить могилы родни. Надеется на что-то. Или не может поверить в то, что будет так, как будет. Как сплошь и рядом было с евреями во Вторую мировую, которые помнили приличных немцев времен кайзера.
Отчего, кстати говоря, и производят такие широкие круги по воде очередные действия очередного начальства, призванные, по недомыслию его или из благих намерений, вернуть к жизни старую, дореволюционную Россию, которую оное начальство полагает образцом. Хотя та империя рухнула в одночасье в 1917-м, предварительно отбив у большей части населения охоту защищать веру, царя и Отечество, отнюдь не из-за большевиков, евреев и студентов и тем более не из-за немецкого Генштаба, а потому что ее собственное начальство довело до этого дело. Отнюдь не первая в еврейской истории рухнувшая империя. Да, наверное, и не последняя. Отчего вечно обвиняемые в космополитизме теми, у кого не хватило совести и ума, чтобы сохранить собственные страны, евреи веками хранят наследие давно исчезнувших государств. Их языки. Литературу. Кулинарные рецепты. Праздники и традиционную одежду. Национальные особенности стран и народов, которых больше нет и о которых никто не вспомнил бы, если бы не эти самые евреи. Последние, кто остается от больших империй… как бы это ни обижало высокое начальство, религиозных авторитетов и идеологических столпов. И иногда по глупости ляпают что-то насчет вырвавшихся из «черты оседлости», не успев пропустить слова через мыслительный аппарат – у кого он, конечно, есть.
В чем сокровенный смысл выписывания всей стране коллективного билета на «Титаник», который никакого другого маршрута, кроме как к айсбергу и на дно морское, не имеет, автор не знает и расшифровать эту шараду не может. Но констатирует тот прискорбный факт, что, сколько ни учи дураков Б-гу молиться, они себе лбы все равно порасшибают. Да что себе! Они всю страну ухайдакают, как юродивый писаную торбу, если, конечно, до нее дорвется. И вырывать ее из рук блаженного бесполезно – только порвешь. Поскольку хватка там мертвая и руки все равно не разожмутся. А если и разожмутся – перехватит какая-нибудь очередная сволочь, еще хуже прежней. Испробовано многократно. Рассказывай им, как на самом деле в этой жизни все происходит и как мир устроен, не рассказывай – бесполезно. Чувствуешь себя Плинием, наблюдающим с корабля извержение Везувия. Помпеи гибнут, Геркуланум… А ты и хотел бы предупредить – так ведь не верят. И не поверят, сколько ни зуди комаром над ухом. Только прихлопнуть могут. Но не прислушаться. И тем более не услышать. Некогда. В стране еще не все поделено. И тем более не все переделено. Столько активов еще осталось! Денег бюджетных. Земельных участков, которые можно пристроить… Академию наук в рамках очередной реформы можно раздербанить. Интересное же дело! Выгодное.
Трогательно, что в принципе даже неважно, что ты говоришь, – обидятся все равно. То ли это у них такой комплекс неполноценности. То ли сами они все про себя давно и хорошо знают и подозревают, что это всем известно. Отчего непрерывно ждут подвоха, обостренно реагируя на любой факт упоминания их присутствия в этом мире. Хвали их или ругай – отлаиваться будут по
