Эра зла - Татьяна Устименко

— Ну уж нет! — от всей души взбунтовалась я. — Пусть все будет по-честному. Первым в подземелье спустится тот, кто быстрее всех добежит до его развалин… — я даже не успела договорить, как между нами вдруг проскочило нечто вроде искры и, не сговариваясь, мы все синхронно сорвались с места и помчались вперед.

К тому времени снег уже повалил вовсю. К тому же началась такая редкая для зимы гроза. Сиреневые молнии резко пронзали темный небосвод, и непрестанно гремел гром. А мы неслись во всю мочь сквозь эту безумную круговерть. Не помню, когда я в последний раз бегала с такой умопомрачительной скоростью. У меня кололо в левом боку, а дыхание со свистом вырывалось изо рта, тут же превращаясь в облачко белесого пара. Ноги предательски разъезжались на слякотном снегу и подворачивались на притаившихся в нем камнях. А замковый холм все приближался… В авангарде нашего сбрендившего отряда, совершая огромные скачки, с шумом и ревом, будто лоси на гоне, напропалую ломились Енох и Хелил. Но Натаниэль ничуть не отставал от братьев-птеродактилей, и поэтому к финишу они пришли все вместе, не уступив один другому ни на шаг.

— И что дальше? — вопросительно просипела Оливия, упершись руками в колени, согнувшись и хрипло отпыхиваясь. — Предлагаю заключить перемирие и объявить почетную ничью!

— Еще чего! — строптиво возразила я, стараясь перекричать непогоду. — Предоставим выбор случаю. — Я вытащила из кармана монетку в десять центов и многозначительно покрутила ее в пальцах. — Бросим жребий. Если выпадет орел, то первой в подвал спущусь я, а если решка — то вы… — И, не дожидаясь согласия, я подбросила монету высоко в воздух. Но поймать ее я так и не успела, потому что Конрад решительно схватил меня за плечо, обменявшись коротким выразительным взглядом со стригоем.

— Не стоит рисковать своим везением, дорогая, его у тебя и так не лишку, — сказал он.

«Спелись! — насмешливо подумала я, оценивающе рассматривая обоих заботливо опекающих меня мужчин. — Сплотились перед лицом грядущей опасности… — И тут мое лицо ошеломленно вытянулось. — Вот идиотка, — мысленно обругала себя я, — и как же я не поняла сразу…»

— Это не просто гроза! — озарено заорала я, разобравшись в собственных ощущениях. — Вернее, не только разбушевавшаяся стихия, но и нечто другое, действующее заодно с нею!

— Да ну? — не поверила Оливия.

— Санта не ошибается! — подтверждающе кивнул Тристан. — Я тоже чувствую древнюю силу, пытающуюся вырваться из недр замка. Сегодня она активизировалась и пошла в атаку.

— Эржебет! — восторженно ахнула я. — Ветер рассказал ей о нашем приближении, и теперь она готовится покинуть свое узилище! Но это же просто потрясающе!

— Разве стригои умеют управлять погодой? — опасливо попятилась трусоватая Ариэлла, неприязненно косясь на засыпанные снегом руины Чейта.

— Безусловно, мы способны даже на такое, — удовлетворил ее любопытство де Вильфор, — но не все, а лишь самые старые и сильные.

— Мы должны немедленно спуститься в подвал и помочь госпоже Бафора! — торопила я, начиная первой взбираться по россыпи мелких каменных, обломков, обильно устилающих тот склон холма, который и вел к остаткам крепостной стены, зиявшей провалом сорванных с петель ворот. — Она меня ждет…

— Глупая! — осуждающе ворчал Конрад, неотступно следуя за мной. — Ты спешишь навстречу своей погибели.

— Не каркай! — возмущенно закричала я, оборачиваясь через плечо и гневно сверкая глазами. — Ты желал узреть знак свыше? Так вот он — перед тобой. Эржебет зовет меня!

— Это не благое провидение, а происки Тьмы, заманивающей тебя в ловушку! — не умолкал оборотень.

— Знамение! — не сдавалась я.

— Тьма! — занудно брюзжал вредный вервольф.

— Тьфу! — исчерпав все доводы, в сердцах плюнула я. — Скоро ты во всем убедишься сам.

— Вот увидишь, ты совершаешь огромную ошибку! — печально предрек он.

Но я просто пожала плечами, утомившись от наших бессмысленных препирательств. Мужик — это вам не конь, его на скаку остановить куда как сложнее! Преисполнившись злобой на прилипчивого вервольфа, я насильно заставила замолчать колокольчики нехорошего предчувствия, вовсю трезвонившие у меня в душе, и продолжала упрямо карабкаться вверх навстречу своей судьбе…

«Не родись счастливым. Не мешай людям жить…» — вот какая фраза пришла мне в голову сразу же после того, как я увидела двор замка Чейт со слишком явными следами уже необратимого забвения и запустения, с остатками его исковерканного колодца, прежде облицованного мраморными плитами, с уродливыми обломками статуи Богородицы, некогда прекрасной и величественной. А ведь этот замок, так же как и его хозяйка, когда-то родился для счастья, любви и восхищения! И что с ним стало… Я ощутила, как у меня в груди поднимается волна справедливого негодования, направленная на людей, разрушивших это чудесное место. Спрашивается, и что же мы за существа такие никчемные — люди? Не ценим тех благ, кои получаем от фортуны. Не созидаем, а истребляем, не любим, а завидуем и ненавидим, не храним, а потерявши — плачем. Вот она, истинная Эра зла в действии. Она — это и есть мы сами!

Я стояла в центре разгромленного замкового двора и потрясенно оглядывалась. Жизнь пролетает, но ведь и птицы оставляют следы на памятниках… Чем мы лучше стаи глупых птиц, если способны только гадить? Именно сейчас, узрев эти жалкие руины, оставшиеся от когда-то могучего здания, не выдюжившего против гнета времени и человеческой жестокости, я в полной мере уяснила масштабность поставленных перед собой целей и впервые ужаснулась. Я испугалась, начиная осознавать: одной девушке не под силу противостоять всей мощи Эры зла! Что я могу: слабая и сомневающаяся, поддерживаемая лишь горсткой друзей? Не отступить ли, пока не поздно? Но разум тут же протестующе возопил и уверенно приказал: «Делай то, что должно! Дорогу осилит идущий. Не стоит расстраиваться заранее, а тем более потом. И даже если ты погибнешь, то хотя бы с мыслью о том, что попробовала все изменить, все исправить, спасти тот несчастный, истекающий кровью мир, от коего отвернулся его нерадивый Создатель!»

Мелькают дни, как книг страницы,Текучки страшный атрибут,И люди — вспугнутые птицы —Бредут, усталы, узколицы,Не понимая, чем живут.

Раскинув мертвенные сети,Вздыхает город-исполин,Мы все пред ним всего лишь дети,Зверьки, посаженные в клети,Ведь много нас, а он — один.

Разбившись о каркас бетонный,Здесь умирает не спеша,Поправ свободы обертоны,Изгадив чистоты амвоны,Моя заблудшая душа.

Крылами жалобно трепещетС надеждой снова ввысь взлететь,Но плоть бездарно водку хлещет,На разум матерно клевещет,Таланты променяв на плеть.

Забыты рифмы, только стоныТут услаждают Музы слух,Соборов нет — кругом притоны,И, влившись в ропот монотонный,К моим псалмам Всевышний глух.

О, Эра зла — лихое время!Нам воздаянье за грехи,На плечи давит, словно бремя,Молитв не слышит, сушит семяИ не дает писать стихи.

Господь, возьми дары обратно!К чему они мне в смертный час?Я их пыталась многократноНа целый мир делить бесплатно,Уж коли ты тот мир не спас.

Господь, неужто ты зажралсяМолитвой, хлебом и вином?..Нас, нерадивых, испугался,А может, просто сбился с галсаИ грезишь нынче об ином?

Тогда прошу — шанс все исправитьПошли мне от своих щедрот!На путь чтоб истинный направить,Отречься от вражды заставить,Могла бы я слепой народ.

Но если мне то неподвластно,То хоть позволь смиренно вновьВоспеть в стихах — безумно, страстноВсе то, что в жизни так контрастно:И грех, и слезы, и любовь…

— Туда! — объявил Тристан, без колебаний указывая на каменную лестницу, круто уходящую вниз, в недра разрушенного замка. И тогда я с трепетом поставила ногу на первую ступень, ибо и сама ощущала слабый призыв о помощи, исходящий из жерла подвала, а затем начала спускаться. Друзья направились за мной.

Наш спуск длился весьма недолго, ибо, пройдя всего лишь два лестничных пролета, мы очутились перед огромным завалом, намертво преградившим дальнейший путь. Похоже, оное препятствие было создано специально, потому как образующие его каменные блоки лежали слишком ровно и систематично, наглядно свидетельствуя об искусственном происхождении сего заграждения. Я задумчиво похлопала ладонью по ближайшему камню и растерянно слизнула каплю влаги, повисшую у меня на губе. Нет, это не слезы разочарования, это всего лишь сегодняшний зимний дождь со снегом — противоестественный и неуместный, впрочем, как и вся нынешняя ситуация. Я не люблю бессилие и отчаяние, и в этом своем мнении я всецело солидарна с известным русским певцом Владимиром Высоцким, не без основания утверждавшим: человек способен справиться с любой бедой. Главное — захотеть, ибо способ найдется всегда…