Дорога смертников (СИ) - Агеев Денис

Ролдан тут же вскочил и суетливо стал расшнуровывать ботинки. Его подошвы дымились и шипели, в нос ударил резкий химический запах жженой резины.

— Сука! Сука! — закричал он. Стянул, наконец, ботинки и отбросил подальше.

— До ног не прожгло? — поинтересовался я.

— Нет, но поплясать пришлось.

Но только Ролдану стоило опустить босые ноги на землю, как он тут же вскрикнул.

— Я так скажу: без хорошей антитермической обуви здесь делать нечего, — прокомментировал Фрост.

— Ни у кого случайно не завалялось пары лишних ботинок? — спросил Ролдан.

— Можно тряпками ноги обмотать, — предложил Фрост.

Уровень лавы тем временем повышался. Река поднялась на несколько сантиметров, и останавливаться, судя по всему, не собиралась. Да и температура подросла еще на несколько градусов. Казалось, что вот-вот и ногти на руках начнут плавиться.

— Надо уходить, — сказал я. — Лава прибывает.

Ролдан подобрал свои обгоревшие ботинки, поморщился, ругнулся, но снова нацепил на ступни и встал. Фрост тоже поднялся и начал переминаться с ноги на ногу. Мелкие камешки и целые куски грунта прилипали к размякшим подошвам.

Я огляделся. Мы находились в низине, а позади нас вырастало возвышение в несколько метров. Начали взбираться по нему и уже через пару минут добрались до вершины — широкого углубления в скалах. Сзади был спуск к лавовой реке, откуда мы и пришли, а справа и слева над нами нависали гладкие скалы. Впереди, метрах в пятидесяти от спуска, тоже подпирала скальная стенка, но у ее подножия расположилась платформа и какой-то механизм с рогатым колесом. Вся эта конструкции напоминала старинный подъемник, коими пользовались в Средние века, а может, и еще раньше.

Здесь было самую малость прохладнее, что, однако, не помешало нейроинтерфейсу выдать сообщение:

Внимание! Получен средний перегрев организма

Необходимо срочно покинуть неблагоприятную среду

Я заглянул в «Состояние здоровья» и совершенно не обрадовался. Оно составляло всего 64 % и, судя по всему, неуклонно падало. Во рту властвовала засуха, пот застилал глаза, поэтому я сдался — снял фляжку с ремня и сделал два больших глотка. Сделал бы и третий, да и вообще высушил бы всю емкость, но рассудок возобладал над чувствами. Правда, стоило это немалых усилий.

— Это что, мать вашу, тупик?! — воскликнул Ролдан, встав рядом со мной.

— Проверим, — бросил я и зашагал к подъемнику.

Приблизившись к механизму, я убедился, что догадка оказалась верной. Нейроинтерфейс назвал эту конструкцию прототипом древнего деревянного лифта с рычажной системой прокрутки колеса. На платформе могло уместиться не больше двух или трех человек, при этом поднятие этой платформы производилось механически — путем проворачивания рычажного круга.

— И что это за дьявольская машина? — спросил Ролдан, внимательно осматривая механизм. — Черт, они бы еще здесь канатную дорогу повесили. К чему такая архаичность?

— Не забывай, что мы идем самым сложным путем, — напомнил Фрост.

— Это испытание, — сказал я.

— Да тут за каждым углом гребаные испытания…

— Нет, — покачал головой я. — Это испытание совершенно другого рода.

— Поясни.

— Видишь этот круг? Чтобы поднять платформу, нужно его прокрутить несколько раз. Другими словами, приложить усилия.

— И что? — развел руками Ролдан. Фрост, глядя на меня, тоже озадаченно нахмурился.

— Вы не врубаетесь?

Напарники переглянулись и снова посмотрели на меня.

— Конструкция подъемника не автоматическая. Это простая механика, основанная на грубой силе.

Оба продолжали непонимающе смотреть на меня, но тут у Фроста блеснули глаза.

— Я понял. Чтобы попасть наверх, а этот путь, судя по всему, единственный, нужно…

— Да. Нужно, чтобы кто-то остался внизу и прокручивал это колесо, пока платформа не поднимается до вершины скалы.

— Сука! — теперь понимание ситуации загорелось и в глазах Ролдана. — Хочешь сказать, что кто-то из нас должен пожертвовать собой, чтобы оставшиеся двое поднялись наверх?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я кивнул.

— И я так понимаю, у того, кто останется внизу, возможности подняться самому не будет? — уточнил Фрост.

Я поглядел на скалу и прикинул расстояние до вершины.

— Высота здесь — метров тридцать. Стены гладкие, без уступов и ниш, поэтому взобраться по ним не получится.

— Вот же сучьи выродки! Уроды! Да чтобы они все сдохли, эти гребаные локсы! — начал браниться Ролдан.

— Да уймись ты! — осадил его Фрост. — Надо подумать, что делать дальше. Не может быть, чтобы не было никакого выхода.

— Что ты здесь придумаешь?.. Что, скажи мне?! Шой прав. Это испытание. Мы на долбаном Пути Старейшин, самом сложном из всех. И сложный он не только потому, что нас в любой момент может придавить сраным валуном или обрызгать кипящей лавой, а еще и потому, что мы должны сами выбрать, кому остаться жить и продолжить путь, а кому — сдохнуть. Понимаешь?.. Мы должны оставить кого-то внизу, понимая, что ему не выбраться из этой огнедышащей задницы.

Фрост тяжело вздохнул, покачал головой и произнес:

— Я скажу так: ситуация — полное дерьмо.

— И с этим дерьмом мы должны разобраться как можно скорее. Лава скоро прибудет сюда. Да и температура опять поползла вверх, — напомнил я.

Смахнул испарину со лба и висков и снова потянулся к фляге. Но пить не стал, аккуратно собрал образовавшийся на ее поверхности конденсат и облизал ладонь, ставшую от пота соленой.

— И как же, мать вашу, мы будем разбираться? — поинтересовался напарник. Фрост поморщился и покачал головой.

Повисло молчание. Понятно, что никто не хотел жертвовать собой ради других. Но нужно было что-то решать.

— Надо бросить жребий, — предложил я.

— Помнится, на локации с ледяными пустошами я тоже хотел бросить жребий, но ты меня остановил, — напомнил Ролдан.

— Здесь другая ситуация. Там у нас был реальный шанс выжить, не жертвуя друг другом. Здесь же… — Я снова поглядел вверх и покачал головой. — Боюсь, шансов у нас немного.

Ролдан засмеялся, и в смехе этом отчетливо прозвучала нервозность, навеянная страхом. Липкое чувство безысходности царапало и мою душу, но я старался сохранять хладнокровие.

Фрост хотел что-то сказать, но опять поморщился, махнул рукой и отвернулся.

— Берд какой-то! Чушь! А если бы этот сраный путь выбрал только один участник! Он бы не смог сам себя поднять на этом гребаном подъемнике! Что тогда? Сдох бы здесь? — не унимался Ролдан, все еще смеясь, в глазах же сиял страх.

— Похоже на то, — кивнул я.

— Но в чем тогда смысл всего этого?

— Показать, что не всегда один человек имеет значение. Иногда, чтобы добиться чего-то, нужно пожертвовать кем-то. Путь Старейшины — этим все сказано. Нужно уметь брать на себя ответственность за других.

— Да они просто издеваются над нами! Смотрят сейчас и ставки делают на то, что произойдет дальше. Суки!

— Возможно. Но суть в том, что мы сами должны решить, кто останется внизу. А так как никто в здравом уме сам на это не пойдет, поэтому я и предложил бросить жребий. Мы сами выбрали этот путь, сами пошли на риск. Пришло время расхлебывать.

Ролдан перестал смеяться. Вытер вспотевшее лицо и глубоко вздохнул.

— Да, все логично. Надо бросать жребий, — сказал Фрост и сунул руку в рюкзак, покопался в нем и извлек небольшой тканевый сверток. Развернул. Теперь на куске тряпке лежало шесть длинных игл.

— Знакомая хрень. С игловика содрал? — поинтересовался Ролдан. Впрочем, ответ не требовался, нейроинтерфейс подтвердил это.

— Да. Думал, пригодятся когда-нибудь, — кивнул Фрост, взял три штуки, и обломал у одной острый конец. Остальные завернул в тряпку и убрал обратно в рюкзак.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вот и пригодились. — Губы Ролдана растянулись в безрадостной улыбке.

Фрост покрутил иглы между ладоней, зажал их в кулаке и выставил пред нами. Три совершенно одинаковых тупых конца были направлены вверх, но один из них предвещал смерть. Смерть кого-то из нас.