Будь моей Брейшо - Меган Брэнди

– Они повезли Зоуи есть мороженое, – говорю я.

Виктория ухмыляется, наклоняясь ко мне.

– Правда?

– Абсолютно. Иди в мою комнату, красавица. Я скоро буду.

– Есть, капитан, – салютует она и выпрыгивает из машины.

Я жду пару минут, пытаясь совладать с эмоциями, затем тоже выхожу и бегу в дом, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Все отлично, красавица.

* * *

Жизнь…

Я пересмотрел и прослушал записи, которые оставила мне Мария, в пятый или шестой раз, а затем набрал имя Зоуи в поисковике и узнал то, чего не знал.

Зоуи означает жизнь.

Так и есть, она полна жизни.

Малышка улыбается от всего сердца и плачет от всей души, любит всей душой, а злиться она просто еще не научилась. Она смелая и сообразительная, она совершенная.

Как и девушка, которая помогла мне понять, что Зоуи появилась на свет для меня и для нее. Эта девушка, она упрямая, своенравная и ни хрена не слушает, но мне она нравится такой. Люблю каждую ее частичку.

Но если она продолжит притворяться, что любит булочки с корицей и конфеты, чтобы не расстраивать мою малышку, я выставлю ее за дверь.

– Что за черт? – шепчет Виктория и взвизгивает, когда я подкрадываюсь к ней сзади и крепко сжимаю бедра.

Она поворачивается, смеется и в шутку бьет меня кулачком в грудь.

– Я знал, что ты не сможешь сдержаться, увидев мой дневник открытым. – дразню я ее.

– Ну, ты сам оставил его открытым.

Она толкает меня на кровать и падает сверху.

– Ага. – Я перекидываю ее волосы через плечо. – Продолжай читать, красавица.

Она садится и снова тянется к дневнику.

Это привлекло твое внимание, детка?

Я надеюсь на это, и я также надеюсь, что ты понимаешь, насколько это неправильно.

Мне еще так много предстоит узнать о тебе, и мне нужно, чтобы ты поняла: я буду этим заниматься. Я хочу знать каждую минуту твоего прошлого и хочу быть в каждой минуте твоего будущего, красавица.

Я хочу быть королем твоего королевства.

Сегодня.

Завтра.

Всегда.

Я хочу, чтобы ты носила кольцо, которое говорит, что ты моя.

Ее губы приоткрываются, глаза поднимаются на меня.

– Переверни страницу, детка, – шепчу я.

Она так и делает. К центру следующей страницы приклеено кольцо из белого золота с аметистовым цветком в центре.

Я задираю ее рубашку, чтобы провести рукой по татуировке, спрятанной там. Ви, конечно, не демонстрирует свой живот где попало, но с некоторых пор не старается его скрывать. Она уже не носит джинсы с завышенной талией, и длинные рубашки ей больше не нужны. Если она и стесняется своих шрамов, вы никогда об этом не узнаете. Раньше она хотела скрыть слова, врезавшиеся в ее кожу, слова, которые, как ей казалось, она не заслужила и не могла объяснить.

– Я – якорь. – Провожу кончиками пальцев по татуировке. – Ты – волны, а это наш океан.

– Я хреново плаваю…

Я смеюсь.

– Это неважно, Ви. У каждого якоря есть цепь, за которую можно держаться. Ты можешь держаться за нее, когда почувствуешь слабость или когда будешь ощущать себя одинокой. Все для тебя, красавица моя.

Притягиваю ее к себе, запускаю руку в ее волосы и смотрю ей в глаза.

– Ты говорила, что твоя жизнь началась с фиолетового цветка, и это правильно, что твое будущее начинается так же. Как и мое. Как наше, – шепчу я. – Я, ты и Зо.

Она моргает, и я протягиваю руку, чтобы поймать ее слезинку.

– В нашей семье принято жениться молодыми, но даже если это было бы не так, я бы ввел такую традицию. Будь моей женой, солнце мое. Мы можем оформить все позже, мне все равно, но надень, пожалуйста, кольцо и дай мне обещание.

Она смотрит на тетрадь. Ее пальчики обводят вопрос прямо над кольцом.

Я читаю вслух:

– Так что скажешь, детка, будешь ли ты моей Брейшо?

Виктория отрывает кольцо от бумаги и кладет на раскрытую ладонь. Я беру его и очень медленно надеваю на безымянный палец моей любимой. Это доказательство того, что она всегда будет моей. Потом целую пальчик с кольцом.

Наши глаза встречаются. У Виктории они темнее, чем обычно. Темно-коричневые, мягкие и… дикие, сумасшедшие.

Губы Виктории приоткрываются, она падает на кровать, и я не упускаю возможности сбить градус момента.

– О, моя малышка хочет поиграть!

Она смеется.

– Ты угадал, она хочет. И это наш первый раз, когда мы одни в этом доме.

Мой живот напрягается, тепло распространяется по всему телу, член твердеет.

Я сажусь, чтобы снять ботинки; мой взгляд скользит по моей девочке, которой не терпится, это видно.

– Да? – хриплю я, и она впивается зубками в нижнюю губу.

– Да…

Стягиваю рубашку через голову, делая это очень медленно.

Ее взгляд останавливается на моей груди, плечи напрягаются. Она знает, что я могу с ней сделать, и хочет этого.

Она следит за каждым моим движением: как я расстегиваю ремень, как спускаю джинсы.

Ну вот и все. Хотя нет, остаются боксеры, но с этим мы повременим.

Я снова забираюсь на кровать и обнимаю ее.

Она издает резкое шипение, когда мой стояк упирается в ее живот.

– И как моя малышка хочет провести наш первый час наедине?

Ого! В ее глазах кипит необузданная настойчивость.

– Сорви с меня одежду, Кэп, и не будь нежным.

Черт возьми, не смею заставлять ее просить дважды.

Сажусь, оседлав ее, и кладу руки ей на бедра. Толкаю топ, а сам наклоняюсь и провожу языком по ее коже снизу вверх. Когда я добираюсь до татуировки под линией лифчика, мой член дергается.

Моя.

Она задыхается и крепче прижимается ко мне всем телом.

Этот чертов топ, он мешает мне, и я разрываю его.

И тут же ее пальцы вцепляются в покрывало.

Сдергиваю кружевной бюстгальтер.

Ее груди тяжело вздымаются, набухшие до предела и доведенные до совершенства желанием.

Я не могу удержаться и кусаю ее набухший сосок.

Она стонет, ее руки поднимаются, чтобы сжать мои бока.

На ее модных джинсах есть несколько дырок, и я, просунув руку внутрь через одну из них, массирую внутреннюю часть ее бедра, а когда она дергается, разрываю ткань на хрен, вплоть до промежности.

Ее грудь поднимается и опускается быстрее и быстрее с каждым дюймом приближения моего языка к ее щели.

Ее ноги раздвигаются, вагину прикрывает только тонкая полоска стрингов. Своим горячим дыханием я свожу ее с ума.

Наконец, сдвигаю мешающую мне штуку, беру ее клитор в рот и посасываю.

Она стонет, ее ноги отрываются от матраса.

– О, да, – выдыхаю я. – Моя малышка, черт возьми, хочет поиграть…

Да ну к черту эти