Ричард Блейд Айденский - Джеффри Лорд

Мелькнули запыленные шлемы солдат, окровавленные клинки; к шеренге с воем прыгнула тварь с песьей толовой — и повисла на лезвии меча. Блейд проткнул ее насквозь, так что острие вышло из спины, и, выдернув оружие, ударил снова. Он обрушился на сбившихся кучей воинов с ятаганами словно сокрушительный ураган — смял их, разбросал и рассеял, очистив пространство перед легионерами.

Бывает так, что достаточно лишь чуть-чуть поколебать весы битвы, и весь ход ее сразу меняется. Воодушевленные примером командира, солдаты навалились стеной, и фронт орды дрогнул. Нет, она не обратилась в бегство — похоже, пескоеды не были способны на такое; они просто продолжали сражаться и умирать, пока избиение не завершилось. По их трупам Пятнадцатый легион дошел до частоколов, и Блейд почувствовал, как у него внутри все заледенело.

Бревенчатые стены пылали; во многих местах частокол был повален и разбит, рвы — заполнены трупами. И нигде не видно ни одной живой души! Похоже, штурм достиг своей цели.

Он ворвался в разгромленный лагерь одним из первых. Ничего и никого! Только тела, тела, тела — повсюду… Песчаники и легионеры, один к одному, как и всегда. Стены оказались плохой защитой, боевой строй был куда надежней.

Самым же страшным оказалось то, что пламя уже догрызало остатки наплавного моста. Отходя на северный берег, легионеры Четырнадцатого просто сожгли за собой переправу, оставив остальное войско на территории врага.

Бой мало-помалу затихал; Восьмой и Одиннадцатый легионы довершили разгром и истребление. Имперская армия вновь владела переправой — вернее, тем, что от нее осталось. Не приходилось сомневаться, что враг вернется, у пескоедов оставалось еще вполне достаточно сил. Если начать переправу на подручных средствах, на бревнах и надутых бурдюках, а противник при том оседлает южный берег, половины войска не досчитаешься. Страшная вещь — стрелы… Особенно арбалетные… Особенно когда их много!

Блейда поражало, что никто из имперских командиров ничего не знал о пескоедах, о том, откуда брались у них стрелы и мечи, кто и зачем вел их в сражение. Снова и снова налетали они из своих пустынь, нападали, а потом откатывались обратно. Откуда они появились, почему так странно выглядят, какие вообще страны лежат к югу от великой реки? Никто не удосужился это выяснить. Все кивали на магов… Кивать-то кивали, но, похоже, их никто и в глаза не видел… Вероятно, чтобы разобраться с пескоедами, нужно было идти дальше на юг, через безводную пустыню, неведомо к какой цели… На мгновение Блейду неудержимо захотелось отправиться в дорогу, но он лишь глубоко вздохнул и нахмурился.

Мечты оставались мечтами, а пока что требовалось как-то переправить двадцатидвухтысячную армию на северный берег. Или хотя бы продержаться до ночи; ночью пескоеды не сражаются.

Легионеры тем временем принялись за дело. Замелькали лопаты, послышались слова команды, но люди гнули спины без понуканий, прекрасно понимая: чем глубже окажутся рвы и чем выше валы, тем больше живых вернется домой.

Им не удалось завершить эту работу; из пустыни вновь надвигалась орда. Эту новую атаку уставшие солдаты встретили молча, прикрывшись щитами и выставив частокол копий. Снова лязгнул металл, мертвые тела одно за другим покатились с вала вниз, но, несмотря на все старания пескоедов, имперские шеренги стояли неколебимо. Лишь раздвигались на миг щиты, пропуская молнии клинков и жала копий, да шуршала ссыпающаяся с валов земля. Атакующие падали; Пятнадцатый Легион держался.

Восьмой и Одиннадцатый, прикрывавшие фланги, действовали не так удачно; шаг за шагом их оттеснили от первого рва. На помощь двинулась одна из резервных когорт, потом другая, но отступление не прекращалось. Наконец Одиннадцатый легион не выдержал: стена щитов рухнула, строй был прорван, и песчаные твари с диким воем устремились к реке, отрезая от спасительной водной глади имперское войско.

— Шестая когорта, за мной! — проревел Блейд, выхватывая меч.

Это был последний резерв; самый лучший, самый обученный из всех отрядов. Его оставили в запасе на крайний случай — и этот случай, похоже, наступил. Если не закрыть прорыв, вся армия поляжет тут, на южном берегу, в гиблой пустыне.

Когорта с грохотом сдвинула щиты, переходя на бег, удар ее был стремителен и страшен. Словно тяжелый молот, она обрушилась на врагов, разрезав надвое и раскромсав их рыхлую толпу. Бегущие солдаты Одиннадцатого Легиона поспешно поворачивали, примыкая с боков к отряду, и первые попавшиеся на дороге твари исчезли, не успев взмахнуть ятаганами. Их проткнули копьями. Со следующими расправлялись мечами…

Сам же Ричард Блейд первым сшибся с торжествующими врагами. Песьеглавец успел лишь замахнуться своим кривым черным клинком, но, не замедляя шага и даже не повернув головы, Блейд снес ему уродливую башку одним ударом.

Вокруг странника тотчас вскипела дикая, беспорядочная схватка. Пескоеды на удивление быстро опознали в нем самого страшного противника и, не щадя себя, навалились всем скопом. Подоспевший сзади строй шестой когорты смел нестройную толпу, но Блейд не собирался прятаться за надежной стеной легионерских щитов; он ринулся в самую гущу боя, увлекая за собой товарищей. Сейчас они верили в него, как в бога, и готовы были идти за ним хоть в самое пекло.

Разрыв в строю начал затягиваться; под прикрытием когорты Блейда приводил себя в порядок растрепанный Одиннадцатый легион. Казалось, им удалось совершить невозможное — отбросить песчаных тварей обратно, ко рву, прорвавшихся дорезали пришедшие в себя легионеры Одиннадцатого. Фронт был восстановлен, и теперь шестая когорта вновь могла отойти назад, в резерв армии…

И она отошла. Только без своего неуязвимого предводителя.

Блейд первым оказался на краю вала. Прямо перед ним был ров, наполовину заваленный мертвыми телами пескоедов. Последний противник поднял ятаган в тщетной попытке защититься. Напрасно! Острие меча странника вошло ему в живот; тварь судорожно дернулась, умирая, и внезапно обеими руками вцепилась в покрытый кровью клинок Блейда. Глаза пескоеда закатились, но с последним проблеском угасающего сознания он резко откинулся, увлекая Блейда за собой вниз, в полный трупов ров.

На него тотчас же навалились со всех сторон. Пескоедов было слишком много, они мешали друг другу, и Блейд, пожалуй, сумел бы управиться с ними, если б речь шла о честной рукопашной. Однако они и не пытались драться; они просто повисали на руках и плечах странника, падая, вцеплялись в ноги… Он попросту оказался погребенным под этой неподъемной массой тел; кто-то ударил его по шлему, в глазах взорвался многоцветный фейерверк, и Блейд потерял сознание.