Эксперимент (СИ) - Игнатова Теодора

— Не хочешь рассказать, что там у вас за делегация?

— Не хочу, ни думать не хочу, ни говорить. Сама ещё не переварила. Мне надо выспаться. Мне надо… Что-то надо… — сделать, проговорила уже про себя.

Только бы ещё знать что, если бы не Богдан, что-то бы уже вытворила спуская пар, куда-то бы уже неслась. Гнала мысли, она выкрутилась, как всегда сухая из воды. На войне, как на войне. Но этот новый поворот, как-то ненравится. Гнать паршивые мысли и ни шагу назад, она сильная. Это он делает её размазней, заставляет только одним взглядом дрожать внутри. Да и эти мысли не лучше. Можно было бы вообще не думать.

— Знаю, что тебе надо, — хитро улыбнулся Богдан.

Она поймала его пламенный взгляд и фыркнула отвернувшись к окну. Когда эти капризные губы улыбаются, да ещё, как это делают, на ум приходит только одно. Покосилась на мускулистые руки, уверенно управляющие итальянкой. Но так ничего и не ответила.

Богдан обеспокоенно поглядывал. Выражение лица девчонки заставляло переживать. То ли растеряна, то ли злится, подозрительно притихает. В который раз непреодолимое желание схватить, взять в плен и увезти далеко ото всех. Спрятать от всего мира.

Только остановились у дома Нестеровых, как Богдану позвонила Алёна. Передала просьбу Екатерины перезвонить.

Алекса громко выдохнула. С телефона Богдана набрала матери.

— Что ты хотела?

— Что за тон? Ты зачем замки поменяла, как я попаду в квартиру?! — гневалась Екатерина.

Алекса расхохоталась, она и забыла, что замки сменила. Искренне хохотала в трубку, до слез и абсолютно плевать, что на том конце мать ждёт ответа. Плевать на всех, ранее близкие, в любую секунду становятся врагами.

— А не надо кому попало свои ключи от дома давать. Скоро буду, жди, — девчонка все ещё улыбалась, только горько как-то.

Отдала телефон и сказала:

— Вот не получается у меня отдохнуть! Еду домой, — затаив пакостливую усмешку на губах, Алекса расслабилась.

Её удел война, чем она не викинг. Что ни день, то битва. Помогает не сойти с пути и не раскиснуть. Зачем прятаться, бежать и откладывать на потом, надо действовать сейчас и сегодня. Тем более открылись новые обстоятельства, не решила ещё, что с ними делать. Но она подумает.

У Нестеровых по всему дому собирала свои вещи. Эх, жаль они не её семья. Здесь ценят, понимают, защищают, любят, как родную. Спрашивают мнения…

Димка сложив руки на груди, умилённо наблюдал за парочкой. Помирились. Каждое прикосновение говорит о многом, каждый взгляд особенный. Нестеров подавил судорожный вздох внутри. Рядом с ними невозможно находиться, выворачивают внутренности.

Богдан привёз Алексу к родному дому. На удивление, Екатерина ждала одна. Богдан оставил вещи, в прихожей сдержанно поздоровавшись. Мать и дочь опасно сверкали друг на друга глазами. Показательно положив комплект ключей на тумбочку, Алекса взяла Богдана за руку, и не собираясь представлять матери, повела вниз. Провожаемая гневным взглядом. В голове вертелось предложение поехать к нему. Но это уж слишком, так далеко заходить нельзя. Сама себя уже боится, чувства плещут, нежность захлёстывает с головой. Просто стоп!

— Прогоняешь?

— Прогоняю, — поддавшись порыву, потянулась на цыпочках и захватив в плен нижнюю губу парня на секунды замерла.

Он притих, лишь еле касаясь обнял за поясницу. Прикрыв глаза неторопливо поцеловала, чувствуя, как его дыхание вздрогнуло. Ему показался подозрительным порыв девчонки, чтобы сама… Сердце неслось, играет или всё же искренне идёт на встречу.

— Обещай не натворишь глупостей, — попросил Богдан оторвавшись от губ.

— С чего ты решил, что я обязательно должна что-то натворить?

— Просто пообещай.

А в голове другое — пообещай, что не исчезнешь. Он боится, смутившись собственных мыслей, Богдан отвёл глаза от девчонки. Пообещай и выполни, хотелось ей сказать.

— Обещаю, — в упор смотря на него сказала Алекса.

Уезжать не хотелось, но он сгрёб волю в кулак и сел в машину. А она уже во все глаза смотрит на итальянскую красотку позабыв о нём.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вернувшись в квартиру, где Екатерина разбирала вещи, Алекса всем видом показывала, что не настроена разговаривать. Оттащила сумки в свою комнату, свалилась на кровать уставившись в потолок. Собственный дом стал совсем чужим, не чувствует прежнего уюта и комфорта. И уж тем более и речи не может быть о защищённости. Собственная мать устроила проходной двор, из каких побуждений не ясно. Где-то в сумке пищал планшет, оповещая о входящих сообщениях. Трейсер объявился.

День выдался очень длинный, насыщенный настолько, что она морально раздавленная валялась без сил. Но желания остаться дома все равно не было. Лучше бы у Нестеровых осталась.

Договорилась встретиться с трейсером, зевнула и встала. Он что-то как-то неохотно, но согласился. Если сейчас не поднимется, то просто уснёт. Такси приехало очень быстро. Молча прошла мимо матери обуваться.

— Ты куда ночью?

— А это имеет значение?

— Алекса, прекрати себя так вести!

— Беги Андрюше пожалуйся, он с ремнём прибежит и накажет меня, — спокойно отвечала, расчёсывая волосы перед зеркалом.

— Кажется я сама за ремень возьмусь.

— Да поздно уже за что-то браться, поздно.

Ушла оставив мать гневаться в одиночку. Она попозже с ней поговорит, как только остынет. Доехав до места, где спрятала биту, нашла её, завернула в черный мешок для мусора и пошла пешком.

Трейсера обнаружила во дворе. Сидит на бордюре возле подъезда подпирая голову кулаком. С трудом открывая глаза смотрит, как её коричневая подруга скачет по детской площадке. На удивление Алексы, собака признала её издалека и радостно завиляв хвостом кинулась встречать. Подбежав стала прыгать и потявкивать, от чего парень встрепенулся и подскочил.

— Привет, привет, да ты моя хорошая! — обняла Алекса собаку.

В ней уже и не признать былую бродяжку. Причёсанная, шерсть ласнится, откормленная, даже через чур.

— Вот это ты жирнюшка, — засмеялась девчонка, тиская бока радостного животного.

— Притащила, а я теперь тут отдуваюсь, — бурчал трейсер подходя и с трудом разлепляя глаза.

— Чтот видок у тебя не форматный, — прокомментировала Алекса, оглядывая трейсера.

— Да у тебя тоже, — парировал он, чуть сощурив глаза на неё.

— День сегодня, бесконечный бразильский сериал. На вот, возвращаю с благодарностью, — протянула ему биту.

Забрал зевая несколько раз подрят.

— Я и забыл, что ты должна приехать, а то б подготовился, уши надрал.

— Внеплановый приезд, наотдыхались.

Алекса трепала собаку за шерсть, а та довольно тёрлась о ладони, словно кошка.

— Я уж думала вы её выгнали.

Трейсер как-то горько усмехнулся.

— Дождешься, маман в неё вцепилась и руками и ногами. Носится с ней: это Бусе, и то Бусе.

— Буся? — расхохоталась Алекса.

— Буся, Буся. Гулять с ней не меньше часу, утром и вечером. Витаминки по расписанию, со стола не корми… Ой, надоела она мне! — снова зевнул. — Пока маман вернётся, я рехнусь.

— Откуда вернётся?

— Из больницы.

— Ты пил что ли всю ночь?

— Если бы! Пахал, как ишак!

— Да ладно, — не поверила Алекса.

Трейсер сел на скамейку и снова зевнул.

— Не ладно. У меня нет папы алигарха, чтобы жить, надо работать, — как-то приуныл совсем парень.

Села рядом и пнула его локтем в бок, так тот чуть с лавочки не свалился. Но было не до смеха.

— Ты чего, как развалюха.

— Я и есть развалюха. Сил вообще нету. Да и выспаться бы, много выспаться.

Алекса ещё чуть попытала его и парень сдался.

— Матери плохо стало, положили в больницу, пришлось в ночь на подработки выходить грузчиком. А днём на основную. Лечение дорогое, а без него ей совсем худо будет. Операцию надо делать, она отказывается, денег то нет на операцию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты где работаешь то?

— Хозяйственные товары, зарплата фигня, больше никуда и не берут, ни связей, ни образования. Напросился к знакомому грузчиком в ночь. Всё, что накопил, уже давно выгреб, а денег всё равно не хватает, даже с двумя работами.