Перекрестки - Галина Дмитриевна Гончарова

будет, и эта тварь подберет противников по своему вкусу... впрочем... это - Арена. И тут надо, надо рисковать. Потому что удача любит смелых!

- Ты сейчас против меня выпустишь десять человек - и скажешь, что это судьба! Я согласен на три боя, но у меня должны быть шансы! Один бой - один противник!

Судя по лицу Кемаль-бея, он примерно так и планировал. Но слово сказано...

- Хорошо же. Один бой - один враг. И я буду милостив. Они будут идти не подряд, чтобы ты успел отдохнуть.

- Твоя справедливость не знает границ, Кемаль-бей, - поклонился ему Лоренцо.

Мужчина кивнул.

- Первый бой - тот, в котором ты должен принять участие. Второй - за твою свободу. Третий - за них. Раз уж тебе нужна эта падаль!

Энцо низко поклонился.

- Верю, всемилостивейший, ты поймешь меня правильно. Зеки-фрай прогневал тебя, и ты вправе наказать своего слугу. Но я от него кроме добра ничего не видел. Если не попытаюсь хотя бы отплатить добром за добро - буду чувствовать себя презреннейшим из подлых.

Кемаль-бей снисходительно кивнул.

Понятно, парень не выживет, он лично об этом позаботится. Но сейчас... сейчас в глазах всей Ваффы - он милостивый и достойный господин, который дал шанс и своему слуге, и гладиатору. Это приятно...

- Что ж. Каким по счету ты выступаешь, Ангел?

- Третьим, Кемаль-бей.

- Венацио?

- Да, Кемаль-бей.

- Что ж. Пусть будет венацио. Ты третий по счету. И запомни, этих троих - всех - будут выводить с тобой на Арену. Твоя смерть - их смерть.

- Вы милостивы, Кемаль-бей.

Бей поморщился и махнул рукой.

Он понимал, что все равно все полягут. Что никто не выдержит трех боев в один день. Но шанс-то он дал? Дал!

Вот и отлично!

Кушайте, не обляпайтесь...

***

- Спасибо тебе. Но... ты понимаешь, что это приговор?

Это были первые слова Зеки-фрая, когда они с Энцо удалились с Арены.

- Понимаю, - кивнул Лоренцо. - Этот хорь наверняка подберет таких противников, чтобы меня уработать. Уверен.

- Три боя. После одного-то парни едва ноги таскают.

- Тебя надо было оставить там? На растерзание собакам? Как хоть твоих детей зовут?

Энцо и сам не понимал, почему вмешался. А ответ был прост.

Дети.

Когда-то Мия взяла на себя ответственность за него... ему столько же было, сколько старшему из детей. Тогда умирал их отец, а он... Лоренцо Феретти ничего не мог сделать. И во время чумы тоже... Здесь и сейчас он отдавал долг.

- Салих и Фатих. Их мать умерла давно... спасибо тебе.

- Вечером скажешь. Если доживем.

- Хорошо. Все равно - спасибо.

***

Первый бой у Энцо должен был быть с животным. Энцо получал в руки дротики, на Арену выпускали животных....

Стой и кидай. Дело несложное!

Какое в этом удовольствие находят зрители? Лоренцо даже не представлял! Что такого в убийстве тех,, кто не может за себя постоять?!

Но...

К дротикам он был готов. К подвоху тоже.

И пса на Арене воспринял вполне спокойно. Злого, рычащего... а что у него из оружия?

Вот черт!

Ничего. С чем вас и поздравляем, дан Феретти. Есть обмотки на руках и ногах, сразу не прокусит. Но и только... даже дротики не дали!

Хотя с собакой только даром время с этими дротиками потратишь...

Лоренцо поднял руки и сделал шаг вперед. Трибуны взревели.

Мужчина внимательно наблюдал за собакой. Доверять кому-то? Ну уж - нет!

Лоренцо готов был поклясться, что слышит с другого конца Арены рычание разъяренного пса. Притравленного на людей.

Умеющего убивать людей.

М-да...

Хотя чего тут удивляться?

Собаку спустили с поводка - и она рванулась на Лоренцо, словно арбалетный болт. Ага, как же! Была охота связываться с шестьюдесятью килограммами бешеной собачатины!

Лоренцо извернулся так, что никто не понял, что произошло. Ни зрители, ни собака... пес просто пробежал мимо! Вот просто - мимо! Так быстро Лоренцо отпрянул в сторону, что даже собачий глаз за ним не уследил, не то, что человеческий.

Впрочем, пес не растерялся.

Он затормозил, всем видом показывая, что больше презренный двуногий его не проведет - и уже медленнее двинулся к Энцо.

Или это для Лоренцо растянулось время, позволяя увидеть все в мельчайших подробностях?

Вот пес идет, вот его мышцы напрягаются, сейчас он кинется... Энцо резко делает полуоборот, припадает на колено и выставляет вперед левую руку.

Именно левую.

В нее и впивается пес.

В кожаные браслеты, в обмотки...

Боль - жуткая. И не в том дело, что собаки прокусывают кожу, нет. Просто... если кто-то заглядывал в пасть собаке... сжать она зубы может с такой силой,, что кость только хрупнет. Там такие зубки... не клыки, нет. А вот в глубине пасти, чуть подальше...

Эти зубы и стиснули руку Лоренцо.

Ровно на пару секунд, потому что Энцо ударил жестоко и безжалостно. Двумя пальцами, в глаза, как поступил бы с гладиатором, так и с собакой.

А вот такое пса терпеть не научили. И к такому не готовили.

Слепота, боль... страх! Невольный страх...

Пес выпустил руку Энцо, взвизгнул, но было поздно. Лоренцо уже взял его шею в смертельный захват.

Легко ли переломить человеческую шею? Легче, чем собачью. Но Энцо справился.

Под руками хрустнуло - и тело пса обмякло. Энцо встал и поднял вверх руки.

Трибуны взревели.

- Что ж, - признал Кемаль-бей. - Свой бой ты выиграл. Теперь тебе предстоит бой за твою свободу. Иди, тебя пригласят!

Энцо поклонился, прижав руку к сердцу, и вышел с Арены.

Рука (хорошо хоть левая) болела вовсе нещадно.

***

Венацио продолжалось.

Теперь на арену выпустили оленей, быков и антилоп. Их доставили заранее и держали на специальных пастбищах, за городом. Потом просто прогнали по улицам Ваффы и загнали на Арену. А гостям раздавали луки и окрашенные стрелы, чтобы те могли потешить свое мастерство.

Кемаль-бей был отличным стрелком.

Его стрелы были помечены красными перьями, для Арай-бея зелеными, для Судат-бея синими. Потом их добычу подсчитают.

Обычные зрители могли просто купить лук и стрелы, не окрашенные, конечно, за определенную и достаточно высокую сумму.

Но охота пуще неволи.

Кемаль-бей ловко всадил стрелу в глаз одного из быков. Животное взревело и рухнуло. Но на арене было слишком спокойно, поэтому подручные выпустили к животным еще и лисиц, к хвостам которых были привязаны факелы.

Лисы начали метаться, животные шарахались от огня,