И придет новый день - Ула Сенкович

— Некоторые люди и при некоторых обстоятельствах могут, — Айден посмотрел на меня удивленно, потом улыбнулся. — Ведь есть еще орки, а они любят деньги. И не любят эльфов. Немного дипломатии, и ничего невозможного нет.

"Мне кажется, или Айден говорит со мной о своих делах? С чего бы это?" Корунда разобралась наконец со служанками, бальную сумочку уложили, и Айден не прощаясь увел свою даму.

Я очень надеялась, что Корунда прекратит визиты, но, похоже, более важных и интересных дел у нее не было. Тема Айдена в разговорах не поднималась, как и сравнительный анализ ее и моих данных. Все разговоры в основном велись о прошедшем бале. Мне понадобилось всего несколько наводящих вопросов, чтобы выяснить, что Айден доставил свою даму во дворец, сдал на руки другим кавалерам, а потом весь вечер пропадал где-то, ведя важные разговоры. Появился только в самом конце, чтобы станцевать с ней завершающий танец. То, что Корунда произвела фурор своим видом, мне было известно от Ола, который сам на празднике не был, но изнемогал теперь под наплывом заказчиц, ведя бесконечные разговоры с дамами и обещая им такие же волшебные наряды. Ситуация усложнялась тем, что у меня почти не оставалось свободного времени, а Ол не поддавался на уговоры создавать фантомы из одних только описаний красоты неземной будущего наряда и на скорую руку выполненных рисунков.

Обстановка становилась слишком нервной, я допоздна засиживалась за работой, пытаясь разгрести навалившийся ком проблем, и поневоле была в курсе, что Айден последнее время возвращается из города один. Это могло объясняться присутствием Корунды во дворце, но раньше в его апартаментах было многолюднее. Мы почти не виделись, только пару коротких встреч, обмен ничего не значащими фразами и пожелание успешного дня. Айден больше не вызывал у меня страха или необъяснимого влечения. Я относилась к нему теперь так же, как к Олу. Еще один брат, только старший и слишком занятой, чтобы иметь для меня время.

За это время решился вопрос с нашим переездом в город. Ол нашел наконец подходящий для проживания и работы дом. Особняк располагался на границе верхнего города, т. е. входил в квартал дорогих домов, если смотреть со стороны парадного подъезда. Задняя часть главного здания примыкала к стене, окружающей верхний город, и через маленькую дверь позволяла проникать в особняк, не выходя на шумные и парадные улицы. Наши работницы теперь могли без проблем приходить и покидать здание так, что никто бы и не заподозрил, какое количество народа из нижнего города без задержек и особого шума каждый день проходит через ограду.

Особняк, как оказалось, все время принадлежал семье Богарта. Правда, в доме давно никто не жил. Сэр Симус не желал покидать свое загородное поместье, Ол учился в другом месте, а Айден, видимо, не считал здание достаточно представительным для своей должности. И хотя дом содержался в полном порядке, нам все же пришлось провести небольшие ремонтные работы, чтобы превратить его не только в удобное жилье, но еще и сделать пригодным для работы. Сэр Симус, выслушав отчет внука о наших успехах, нашел нас достойными на роль временных арендаторов особняка. Даже не потребовал плату за проживание. Только предупредил Ола, что карманных денег он теперь не получит. Все траты за наш счет с данного момента и исключительно из нашей прибыли. Мой приятель пробовал возражать, указывая на непомерные расходы для развития бизнеса, но дед его слушать не стал и выставил за дверь, сказав, что и так был достаточно щедр, поддерживая такие глупые занятия, как наши. Я утешила Ола, ведь у нас имеется еще в запасе замок с землями, все-таки тоже доход. Но Ол решительно отказался рисковать моим приданным, мотивируя тем, что Айдена он боится больше, чем кредиторов.

Так что мы паковали вещи и готовились к переезду. Во всех комнатах царил разгром и неразбериха, а я ломала голову над тем, на кой черт иметь целый штат слуг, если все приходится делать самой? Была еще одна маленькая проблема. Пуся не показывался уже целую неделю. Я описала ему наше новое жилье, используя самые завлекательные слова, какие могла придумать, но домовой задал только один вопрос: "Сколько там комнат?" Получил ответ. Сравнил, видимо, с имеющимися в наличии, и больше я его не видела. Зачем только на свою голову научила нибруска считать? Посмотрю, как ему понравится шататься по пустым залам, когда мы все отсюда уедем. Теперь для его развлечения два десятка швей, парочка детей, повар с помощниками, служанки, дворецкий и еще человек десять, живущих вне дворца. Вот уедем мы, над кем он тогда прикалываться будет?

В день переезда я давно уже была на ногах, укладывая сундуки и отдавая последние распоряжения. Сборы заметно близились к завершению, оставалось только снести все вниз и погрузить на стоящие во дворе повозки. У меня образовалась свободная минутка, поэтому позвонила горничной и попросила принести что-нибудь поесть. Когда через пару минут вернулась в комнату, на столе стоял поднос с едой и графин, наполненный рубиновой жидкостью. Очень подходящий напиток для жаркого утра. Налила полный бокал, отправив в рот тонкие ломтики ветчины и сыра, и уже собиралась пригубить напиток, как в воздухе возникла голая волосатая нога и вышибла одним ударом у меня из пальцев этот самый бокал вместе со всем содержимым.

Я пару раз видела, как Пуся проделывает свои шуточки. Он ведь нематериален в этом мире, от него здесь одна только видимость, так сказать зрительная и слуховая галлюцинация, а потрогать ничего нельзя, кроме воздуха. Чтобы передвинуть какой-нибудь предмет или еще как-нибудь проявить себя в реальном мире от домового требуются просто неимоверные умственные и энергетические усилия. Наверно такие же, как от меня, чтобы передвинуть предмет взглядом. "Надо же, как он на меня зол, раз пошел на такие крайности!"

— Пуся, ну прости дорогой. Я же тебя с собой взять хочу. Там тебе больше понравится, вот увидишь.

Ветчина была соленой, я хотела пить, бокалов больше не было, и я потянулась за графином. Волосатая пятка оказалась проворнее, графин разлетелся на полу искрящимися осколками, а мое платье можно было теперь спасти, только перекрасив.

Апофеозом происходящего безобразия стало появление в воздухе двух волосатых лап, резким движением сдернувших с меня юбку. Я завопила возмущенно, и в этот момент в комнату вошла горничная с полным подносом еды и напитков. Это и был мой заказанный завтрак. Мы одновременно с ней посмотрели на поднос на столе, и горничная почему-то попятилась. Я отправилась переодеться, а когда вернулась в комнату, там уже находился Ол и внимательно рассматривал валяющиеся на полу остатки моего наряда. Резко повернулся ко мне и почему-то испугано спросил: