Штамм. Начало - Гильермо Дель Торо

– Пит, пожалуйста, послушай меня…

– Гликопротеин обладает удивительными характеристиками связывания. Прямо-таки ключ-отмычка. Потрясающе. Этот маленький мерзавец не просто похищает клетку-хозяина, не просто использует ее для репродукции. Нет, он проникает в РНК. Сливается с ней. Поглощает ее… и при этом не использует. Что он делает, так это воспроизводит копию себя, слитого с клеткой-хозяином. И он берет только те части, которые ему нужны. Я не знаю, что ты видишь у своего пациента, но теоретически этот вирус может воспроизводиться, воспроизводиться и воспроизводиться, чтобы спустя много миллионов поколений, а процесс идет очень быстро, создать свою собственную структуру органов. Он может изменить хозяина. Во что – не знаю… но мне хотелось бы это выяснить.

– Пит… – Голова у Эфа шла кругом.

Слова Пита многое проясняли. Вирус сокрушал клетку и трансформировал ее… точно так же, как вампир сокрушал и трансформировал жертву.

Вампиры, как и вирусы, плодили себе подобных.

– Я бы хотел сам провести полное генетическое исследование, чтобы понять, каким образом…

– Пит. Послушай меня. Я хочу, чтобы ты все уничтожил.

В последовавшей тишине Эф расслышал, как шуршат дворники по ветровому стеклу.

– Что?

– Оставь все свои записи, но образцы уничтожь немедленно.

Вновь шуршание дворников.

– Уничтожить тот образец, с которым я сейчас работаю? Потому что, как ты знаешь, часть мы оставляем на хранение, на тот случай, если…

– Пит, я прошу тебя прямо сейчас поехать в лабораторию и все уничтожить.

– Эф… – Гудуэдер услышал, как включился поворотник. Пит сворачивал на обочину, чтобы закончить разговор. – Ты знаешь, как мы работаем со всеми потенциально опасными микроорганизмами. Принимаем все необходимые меры предосторожности и не подвергаемся риску. И у нас действуют очень строгие правила работы с образцами, которые я не могу нарушать по…

– Я допустил чудовищную ошибку, отправив образцы за пределы Нью-Йорка. Тогда я не знал того, что мне известно теперь.

– О какой проблеме мы говорим, Эф?

– Используй дезинфицирующий раствор. Если не получится, воспользуйся кислотой. Сожги образцы, если придется. Я беру на себя полную ответственность.

– Дело не в ответственности, Эф. Мы говорим о научных исследованиях. Мне нужны внятные объяснения. Кто-то говорил, что о тебе шла речь в новостных выпусках.

Эф понимал, что пора заканчивать.

– Пит, сделай, как я прошу… и я обещаю, что все объясню, когда смогу.

Он отключил связь. Сетракян и Нора услышали завершающую часть разговора.

– Вы отправили вирус куда-то еще? – спросил Сетракян.

– Пит его уничтожит. Он предпочтет перестраховаться, я его хорошо знаю. – Эф посмотрел на стоящие вдоль стены телевизоры.

«Обо мне говорили в новостных выпусках», – подумал он.

– Какой-нибудь из них работает? – спросил Эф.

Работающий телевизор нашелся. И очередной выпуск новостей не заставил себя ждать.

Там показали фотографию Эфа с удостоверения, выданного ЦКПЗ. Затем две короткие видеозаписи стычки с Редферном и двух человек, выносящих упакованное в мешок тело. В комментарии указывалось, что доктора Эфраима Гудуэдера разыскивают, чтобы получить важную информацию о пропавших из моргов телах.

Эф замер. Он подумал о Келли, которая смотрела эту передачу. О Заке.

– Сволочи, – прошипел он.

Сетракян выключил телевизор.

– Хорошая новость в том, что они по-прежнему видят в вас угрозу. То есть время еще есть. Надежда. Шанс.

– Как я понимаю, у вас есть план, – сказала Нора.

– Не план. Стратегия.

– Расскажите нам, – попросил Эф.

– У вампиров есть свои законы, жестокие и древние. Один из них заключается в том, что вампир не может пересекать движущуюся воду. Не может без человеческого содействия.

Нора покачала головой.

– Но почему?

– Причина, возможно, кроется в самом их создании, в незапамятные времена. Вампиры присутствуют во всех известных культурах нашей планеты. Месопотамия, Древняя Греция, Египет, Иудея, Рим. Я стар и знаю очень много, но далеко не все. Запрет этот действует и сегодня, что дает нам определенные преимущества. Вам известно, что такое Большой Нью-Йорк?

Нора сразу схватила идею.

– Остров.

– Архипелаг, – поправил ее Сетракян. – Мы со всех сторон окружены водой. Пассажиров самолета отправили в морги всех пяти районов Большого Нью-Йорка?[79]

– Нет, – ответила Нора, – четырех. За исключением Стейтен-Айленда.

– Значит, четырех. Куинс и Бруклин отделены от материка Ист-Ривер и проливом Лонг-Айленд соответственно. Бронкс – единственный район, связанный по суше с Соединенными Штатами.

– Если бы мы могли перекрыть мосты, – вздохнул Эф. – Установить кордоны к северу от Бронкса, к востоку от Куинса в округе Нассау…

– Мечтать не вредно, – кивнул Сетракян. – Но, видите ли, нам нет необходимости уничтожать индивидуально каждого вампира. У них всех единый мозг, ментально они функционируют, как улей. Контролируются одним разумом, который находится где-то на Манхэттене.

– Владыка, – догадался Эф.

– Тот самый, кто прибыл в грузовом отсеке самолета. Хозяин исчезнувшего гроба.

– И откуда нам знать, что он не находится где-то рядом с аэропортом? – спросила Нора. – Если он не мог самостоятельно пересечь Ист-Ривер?

Сетракян сухо улыбнулся.

– Я абсолютно уверен, что он прилетел в Америку не для того, чтобы прятаться в Куинсе. – Профессор открыл дверь, которая вела на лестницу в подвал. – И сейчас мы должны выследить его.

Улица Свободы, строительная площадка на месте Всемирного торгового центра

Василий Фет, крысолов, сотрудник дератизационной службы муниципалитета Нью-Йорка, стоял у забора, огораживающего «Ванну» – так стали называть котлован, вырытый на месте башен Всемирного торгового центра. «Ванна» уходила в глубину на семь этажей. Ящик на колесиках Василий оставил в микроавтобусе, припаркованном на Западной улице, на стоянке, принадлежащей Управлению нью-йоркских портов. В одной руке держал красно-черную спортивную сумку «Пума» с крысиным ядом и всем необходимым для работы под землей. В другой – стальной стержень длиной в метр, подобранный на какой-то другой строительной площадке, идеально подходящий для того, чтобы разворошить крысиную нору и протолкнуть внутрь отравленную приманку. Иной раз стержень использовался и для вышибания мозгов чересчур агрессивному или испуганному грызуну.

Василий стоял у забора на перекрестке улиц Свободы и Церковной, возле оранжево-белых щитов, призывающих пешеходов к осторожности. Их расставили вдоль широкого тротуара. Люди проходили мимо, направляясь к временному входу на станцию подземки в другом конце квартала. В самом воздухе здесь витала надежда, теплая, как и солнечный свет, благословляющий эту пострадавшую часть города. Новые здания наконец-то начали подниматься после долгих лет проектирования и подготовки котлована: ужасная черная рана на теле Нью-Йорка медленно заживала.