Гитлер и Сталин перед схваткой - Лев Безыменский

Таково суждение фельдмаршала Паулюса. Оно дает возможность понять всю авантюристичность замысла «Барбароссы», которую в глубине души понимали и германские генштабисты. Это, впрочем, не помешало им принять к неукоснительному исполнению директивы национал-социалистического руководства. Однако и самые опытные генералы германского генштаба не могли прыгнуть выше своей головы. Размер их собственных сил был ограничен: первоначально Гитлер «отпустил» на Восточную кампанию 80-100 дивизий. Затем (к началу 1941 года) речь зашла о 144 дивизиях (не считая дивизий Италии, Румынии, Венгрии, Финляндии). Так примерно и осталось. 22 июня 1941 в бой вступили 153 немецкие дивизии, 12 румынских, 2 венгерских, 3 итальянских, 18 финских — всего около 3,5 миллиона человек.

Но чего надлежало добиться с помощью этих дивизий? Аппетиты были немалые.

Как мы помним, 31 июля 1940 цели были сформулированы так: первый удар — на Киев, то есть на Украину. Второй удар — на прибалтийские государства и в направлении Москвы. Итак, в списке должны фигурировать:

а) Москва,

б) Украина.

Далее шел пункт:

в) Кавказ и бакинская нефть. На этом настаивало военно-экономическое управление ОКВ и в, свою очередь, Кейтель, поскольку в соответствии с его директивой № 32 от 17 июня 1941 года предстояло двинуться через Кавказ на Ближний Восток, в Иран и Индию.

Казалось бы, достаточно. Но мы знаем, что Гитлер думал и о северном направлении. 3 февраля ОКВ было предписано: «Центр тяжести на севере». И дальше: «Главная задача — не забывать о цели заполучить Прибалтику и Ленинград». Значит:

г) Ленинград и Прибалтика.

А командование немецких войск в Норвегии добавило:

д) Мурманск.

Тут вступает в спор генеральный штаб. Ему кажется необходимым сосредоточиться на Московском направлении, чтобы здесь разбить основные силы Красной Армии. Но Гитлер не хочет ограничиваться этим. Тогда Гальдер задает вопрос Йодлю:

— Хотим ли мы разбить противника, или мы преследуем экономические цели?

Йодль ответил:

— Фюрер считает возможным и то, и другое…

Адольф Гитлер не раз упрекал свой генеральный штаб, что он мыслит чисто по-военному и не учитывает экономических потребностей Германии. Какую же он видел следующую экономическую цель? «Надо завоевать то, в чем мы нуждаемся и чего у нас нет. Нашей целью должно быть завоевание всех областей, имеющих для нас особый военно-экономический интерес». Именно так Гитлер сказал министру вооружений Фрицу Тодту за два дня до начала войны с СССР. На встрече с группой видных немецких промышленников Геринг пообещал: «Если Германия выиграет войну, то она станет величайшей державой в мире, она будет господствовать на мировых рынках. Германия обогатится. Ради этой цели стоит рисковать». А так как Геринг и Гитлер собирались рисковать лишь жизнью своих солдат, они со спокойной совестью могли запрашивать: какие будут пожелания?

Ответ на этот вопрос дало военно-экономическое управление ОКВ (генерал Томас), которое являлось связующим звеном между германскими промышленными фирмами и вермахтом. 28 февраля 1941 года в ведомстве Томаса было решено, что при осуществлении «Барбароссы» «главной задачей организации будет захват сырья и всех важных предприятий, к чему с самого начала будут привлечены надежные представители немецких концернов, ибо только с помощью их опыта можно будет обеспечить успех (например, бурый уголь, руда, химия, нефть)». С участием этих «надежных представителей» и появились на свет рекомендации генерала Томаса. Как всегда, слово за документом:

«Операция, направленная на захват Европейской части СССР (без Урала), принесет следующие результаты:

I. В первые же месяцы продовольственное и сырьевое положение Германии облегчится, если благодаря быстрым действиям удастся:

а) предотвратить уничтожение запасов,

б) захватить целыми кавказские нефтеразработки,

в) разрешить транспортную проблему.

II. На случай длительного ведения войны подлинное облегчение зависит от следующих предпосылок:

а) во всех областях

1) от решения транспортной проблемы;

2) от того, сколько населения останется на месте и насколько удастся привлечь его к труду;

б) в области сельского хозяйства

1) от того, насколько удастся предотвратить уничтожение МТС и насколько возможно использовать их и пополнить машинно-тракторный парк за счет возобновления производства в СССР;

2) от снабжения горючим;

в) в области промышленности

1) от захвата в сохранности и пуска в ход электростанций;

2) от обеспечения снабжения промышленности тем сырьем, которого нет в Европейской части СССР.

III. До установления связи с Дальним Востоком не будут решены проблемы снабжения Германии каучуком, вольфрамом, медью, платиной, оловом, асбестом и копрой.

IV. Операция должна распространяться на области южнее устья Волги и Дона, включая Кавказ. Для эксплуатации оккупированных районов необходимы нефтеисточники Кавказа».

Этот документ был не единственным в серии военно-экономических документов ОКВ. Существует своеобразный «автореферат» военно-экономического управления, в котором генерал Томас отмечает наиболее значительные рекомендации, внесенные им в ходе войны. В их числе — вышеприведенный меморандум от 28 февраля 1941 года, а также меморандум от 2 октября 1941 года. Томас лишь вкратце характеризует последний меморандум, но поскольку он имеется полностью в нашем распоряжении, я не могу удержаться от искушения познакомить читателя с его текстом.

Совершенно секретный меморандум за № 3208/41 был составлен уже в ходе войны, а именно: 1 октября 1941 года, за день до начала решающего наступления на Москву. Учитывая это последнее обстоятельство, военно-экономическое управление ОКВ составило оценку возможного сокращения военного потенциала Советского Союза. К меморандуму была приложена карта с четырьмя возможными рубежами продвижения немецких войск:

Рубеж «А». Захват Крыма, Харькова, Курска, Тулы, Москвы, Ленинграда, Кандалакши.

Рубеж «В». Захват всего Донбасса.

Рубеж «C». Захват Горького.

Рубеж «D». Захват Кавказа, Баку, Грозного, Сталинграда, Западного Урала.

Высказывались следующие предположения.

Рубеж «А». Его достижение будет означать потерю Россией 2/3 производства стали и алюминия, что исключит увеличение нынешних мощностей. «Будет невозможно пополнение материальной части, даже если зимой наступит перерыв в боевых действиях. Тем не менее не следует ожидать решительного ослабления военного потенциала России».

Рубеж «В». Его достижение будет означать дополнительно потерю 2/3 угольных запасов. В конечном итоге военный потенциал России «будет ослаблен таким образом, что до лета 1942 года она не сможет собственными силами создать военно-экономические предпосылки для успешного возобновления военных действий западнее Урала».

Рубеж «С». Потеря Горького будет означать почти полное прекращение производства грузовых и легковых автомобилей, а также значительное ослабление авиационной промышленности. По отношению к общему потенциалу «значительных изменений по сравнению с достижением рубежа „В“ не последует».

Рубеж «D». Произойдет дальнейшее значительное ослабление военно-экономического потенциала, хотя и не ведущее к полному краху. «Последний наступит после потери индустриальных районов Урала».

На чем может задержаться глаз при чтении этого документа? Я сейчас опускаю вопрос об оправданности прогнозов генерала Томаса. Зато в меморандуме есть нечто ненаписанное: это, во-первых, сам дух расчета по поводу еще не достигнутых рубежей и еще не захваченных предприятий — вплоть до Урала, хотя немецкие войска стояли еще западнее Вязьмы. Во-вторых, не высказанная, но подразумевавшаяся проблема: ну а что же будет со всей этой советской промышленностью?

А этот вопрос волновал тогда многих. Так, еще 26 июня 1941 года в памятной записке для г-на Фридриха Флика, составленной одним из его подчиненных, говорилось:

«Я слышал сегодня, что уже обсуждаются планы распределения русских заводов; особенно большие претензии предъявляют „Рейхсверке“: эти претензии распространяются на угольные месторождения Украины.

Кроме того, г-н Шведе («Ферайнигте штальверке») добивается увеличения доли для «Ферайнигте штальверке». Различные другие концерны также подали свои заявки…».

Как видно, у г-на Флика имелись определенные основания беспокоиться. К этому времени уже были разработаны основные положения, которыми должны были руководствоваться войска на Востоке, — пресловутая «Зеленая папка».

«Зеленая папка» представляет собой один из наиболее подробных документов, в котором была изложена программа систематической экономической эксплуатации оккупированных территорий Советского Союза. Она явилась плодом деятельности так называемого Восточного штаба экономического руководства, который был создан специально для разработки системы экономической эксплуатации нашей страны и подчинялся непосредственно рейхсмаршалу Герману Герингу.