На границе света - Керстин Гир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Единственный положительный момент во всей этой ситуации заключался в том, что мрачного семейного ужина мне пока удалось избежать. Когда меня позвали к столу, я только огрызнулась, что никуда спускаться не собираюсь. Тогда Тереза принесла мне тарелку супа. Я пригрозила, что устрою голодовку, если мне не вернут телефон хотя бы на пять минут. Конечно же, мои жалкие попытки давления на родителей ни к чему не привели. Наоборот, мама с серьёзной миной заявила, что, если я буду отказываться от еды, придётся им подумать о продлении моего наказания. О деталях они решили не распространяться. Но даже эта туманная угроза меня не на шутку испугала. Поэтому, а ещё и потому, что мне страшно хотелось есть, я проглотила два кусочка чёрного хлеба. И затем в слезах заснула.
В субботу утром интернет по-прежнему не работал. Я решила валяться в кровати допоздна – всё равно на завтрак ничего вкусного не ожидалось. Тереза принесла мне хлопья с молоком, а папа через дверь спросил, не хочу ли я поговорить.
Нет, говорить с ним я не хотела.
Через несколько минут постучал Матиас и протянул мне Библию. Несколько страниц, которые показались ему особенно подходящими к ситуации и могли мне помочь, он отметил пёстрыми закладками. Я дружелюбно поблагодарила его, потому что понимала – он желал мне только добра и ни в чём не был виноват. В псалме, который Матиас для меня выделил, действительно обнаружились очень подходящие слова: «Я устал стенать, каждую ночь моя постель влажна от слез, слезами омываю ложе свое». Но приободрить меня у Матиаса не получилось.
Изредка я поглядывала на окна фон Аренсбургов. Интересно, что сейчас делает Квинн? Как назло, солнце отражалось в стёклах, и я так и не смогла разглядеть, был ли кто-нибудь в кухне.
Внизу кто-то постучал в дом, и я с надеждой подскочила к двери своей комнаты, чтобы подслушать. Это была тётушка Беренике, ей открыла мама. Тётушка принесла книгу, которую якобы когда-то брала у мамы почитать.
Я услышала, как мама сказала, что всё прекрасно понимает, что нечего её обманывать, что книга – это всего лишь предлог и на самом деле тётушка Беренике пришла узнать, как я себя чувствую. И что нечего вмешиваться в воспитательный процесс. Но тётушку Беренике не так-то просто было сбить с толку. Она заверила, что вовсе не собиралась вмешиваться и лишь хотела помочь маме лучше меня понять. Ведь ещё совсем недавно тётушка Беренике сама была трудным подростком, и её старшая сестра наверняка прекрасно помнит это время.
Мама впустила тётушку, закрыла за ней входную дверь и вытащила ключ. Наверное, ей казалось, что я улизну на улицу. Я бы всё равно не воспользовалась такой возможностью, потому что до сих пор ходила по комнате в пижаме.
Вдруг что-то стукнулось о моё окно. И ещё что-то. Я тут же ринулась к нему, распахнула и выглянула в сад. Внизу прямо посреди клумбы гладиолусов стояла Юли, крепко сжимая под мышкой плюшевого тигра, которого она наверняка отобрала у одного из своих братьев. Юли целилась деталями из конструктора лего в моё окно.
По лицу у меня снова потекли слёзы, на этот раз от умиления.
Юли приложила палец к губам, так что я только прошептала её имя и попробовала жестами объяснить, что нахожусь теперь в заточении без телефона в своей высокой башне, как Рапунцель.
Но Юли, кажется, и сама уже догадалась. Приход тётушки Береники, очевидно, был лишь хитрым манёвром, который отвлёк внимание моих родителей от настоящего преступления – передачи мне мягкой игрушки, в которой оказался спрятан мобильник.
Честно говоря, я не надеялась, что нам удастся провернуть это, потому что меткостью Юли никогда не отличалась, а я совсем не умела ловить. К тому же в любую секунду мог выйти или выглянуть из окна кто-нибудь из моих стражников и поймать Юли на «месте преступления». Но на этот раз удача была на нашей стороне. Я, правда, чуть не выпала из окна, но у нас всё получилось с первой попытки.
Юли подняла большой палец, а другой рукой послала мне воздушный поцелуй. Через несколько секунд она исчезла. На всякий случай я посадила тигра на полку среди своих мягких игрушек. И, как оказалось, не напрасно.
Тётушка Беренике быстро распрощалась, и через несколько минут мама уже постучала в мою дверь. Войдя, она внимательно огляделась по сторонам и спросила, не хочу ли я поиграть с ними в настольную игру. Ну да, ведь сегодня выходной, а без интернета им приходилось хоть как-то убивать время. Ясное дело, ни в какие настольные игры я с ними играть не собиралась. Меня тошнило от любого семейного времяпрепровождения.
Мама снова внимательно осмотрела мою комнату, развернулась и вышла. Тогда я схватила тигра и нырнула с ним в кровать. Внутри мягкой набивки был спрятан старый смартфон тётушки Беренике, к нему был приклеен листик с кодом, а внутри меня ждала целая волна сообщений от Юли. Накрывшись с головой одеялом, сжимая в руке телефон, я постепенно возвращалась к жизни. Юли обо всём позаботилась. Номера Квинна она не знала, но зато у неё был телефон Лассе. После долгих уговоров Лассе согласился ей помочь. (Долгие уговоры включали в себя угрозу рассказать всем и каждому о том, что он встречается с Лилли, да ещё и с тех самых пор, как Квинн лежал в коме. – Об этом она поведала мне уже при встрече.)
Так что теперь, почти через двадцать четыре часа после того, как нам пришлось расстаться в цветочной лавке, я наконец смогла написать Квинну сообщение.
* * *
Мой телефон мне вернули только на следующий день, но к тому моменту я уже чувствовала себя гораздо лучше. Удивительно, насколько контакт с внешним миром, а особенно несколько тихих разговоров под одеялом и очень, очень много сообщений от Квинна, могли повлиять на моё настроение.
В нагрузку к телефону я получила ещё и список условий, который обязана была подписать, если хотела «снова завоевать доверие» родителей, как они выразились. Такого рода переговоры мы вели не первый раз. Мама прочитала об этой системе в какой-то книге по воспитанию. Сейчас я
