Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

Все дело в Уэстоне и его людях, — сказал он, облизывая губы. Видимо, он давно хотел поделиться со мной этой вестью. — Им удалось создать настоящие врата из нашего мира сюда. Они даже научились перемещать технику через врата и начали разрабатывать здешние земли — алмазы ищут или еще что-то такое же ценное на их взгляд.

— Нет, никаких алмазов, — поправил я. — Думаю, они добывают какой-то драгоценный металл. — Я быстро рассказал о трубе и оборудовании для выплавления металла из руды. Затем я рассказал, обращаясь в основном к Тегиду и остальным, о том, что мы с Браном видели в долине.

Нетлтон слушал и болезненно морщился. Когда я закончил, он сказал:

— Да, все еще хуже, чем я думал. Я ведь понятия не имел… — Он замолчал, прикидывая масштабы катастрофы.

— Пойдем, — сказал я, думая облегчить ему задачу. — Отдохни, потом поговорим.

Но он взял меня за руку, словно пытаясь удержать.

— Еще кое-что, Лью. Сион Хай жив.

Я недоуменно посмотрел на него.

— Как это может быть?

— Саймон жив, Льюис, — сказал он, подчеркнуто пользуясь прежними именами. — Он работает вместе с Уэстоном. Собственно, они были связаны с самого начала.

Когда он произнес эти слова, у меня словно пелена с глаз спала. Конечно, именно Сион Хай, а не Паладир, стоит за похищением Гэвин. Паладир, возможно, и поучаствовал в этом деле, но главным был Сион Хай. Это его ядовитое предательство действовало в этом мире.

— Лью? — профессор внимательно смотрел на меня. — Ты слышал, что я сказал?

— Слышал, — глухо ответил я. — Сион Хай жив. Что же, это многое объясняет.

— После того, как они познакомились, — продолжил профессор, — Уэстон предоставил Саймону информацию в обмен на финансирование, организованное через отца Саймона. Саймон хотел стать главным королем, он даже хвастался этим. Но ты ему помешал. То есть ты преуспел там, где он потерпел неудачу, — подчеркнул Неттлс. — Не думаю, что он тебе это простит.

— Нет, — задумчиво ответил я. — Не простит.

Я отошел от него и, повысив голос, обратился к воинам.

— Выгружайте провизию и готовьте приветственный пир. А потом займитесь своим оружием. Сегодня мы расслабимся, а завтра встретим врага. — Когда воины разошлись по делам, я призвал Кинана, Брана и Скату и сказал:

— Проведем совет и составим план битвы.

К тому времени, как мы закончили, наступила ночь; звезды сияли в черном небе. Пир наступил и прошел, порадовав воинов хлебом, солониной и пивом. Той ночью, пока отряд спал, я ходил по лагерю, размышляя о том, что сказал профессор.

Саймон, тяжело раненный копьем Брана, выпал через порог, и его спасли люди Уэстона. Доставили в больницу, где он долго выздоравливал.

— Сразу после того, как его выписали, — объяснил Неттлс, когда мы разговаривали, — Саймон исчез. И вскоре после этого развернул здесь серьезную деятельность.

— Как ты узнал?

— Следил за всей операцией. Кроме того, мне помогли. — Он наклонился вперед. — Ты помнишь Сюзанну?

При упоминании этого имени в памяти мелькнуло лицо: молодая женщина, неплохо думающая, смелая, готовая к любому вызову. Да, я помнил ее.

— Сюзанна стала для меня настоящей находкой, — сообщил Неттлс. — Я ей все рассказал. По-другому не получалось. — Он посерьезнел, задумался, а потом сказал: — Именно после того, как Саймон снова исчез, я стал замечать знаки. Я знал, что нужно что-то предпринять. Уж больно велик ущерб.

— Подожди. Какой ущерб?

— Ущерб проявленному миру, нашему миру. — Он взглянул на меня. — Видишь ли, — он не сразу нашел подходящее слово, — можно наблюдать аномалии. Они случаются практически ежедневно. Узел Вечности развязывается. Это отзывается в проявленном мире; есть такой эффект… — Глаза профессора за круглыми очками смотрели на меня умоляюще, он очень хотел, чтобы я понял.

— И тогда ты решил вернуться, — предположил я.

— Да, и когда Калбха рассказал, что Гэвин похитили и увезли в Грязную Землю, я испугался, что опоздал. — Голос профессора Нетлтона стал суровым. — Их нужно остановить, Лью. Они задействовали силы, которых не понимают. Если их деятельность продолжится, они уничтожат буквально все. Ты не можешь представить…

Вот об этом я и думал, вышагивая по безмолвному лагерю среди ночного холода. Конец был близок, я чувствовал, что он приближается, неумолимый, как рассвет. Завтра я встречусь со своим врагом и, если на то будет воля Быстрой Твердой Руки, одолею его. Или умру.

Долина открылась нам в том виде, в котором мы с Браном ее покинули, — красная рана на теле земли. Дым висел над ней, как закопченный потолок, заслоняя слабый солнечный свет. На мгновение я представил, как свет настоящего солнца пробивает этот смог и выжигает всю грязь, порожденную жадностью. Нет, одному только солнечному свету здесь не справиться.

Заполненное нечистотами озеро, смертельно неподвижное под пеленой дыма, напоминало потускневшее зеркало. Вонь от него и от израненной земли резала легкие и щипала глаза. К этому надо привыкнуть, прежде чем подходить ближе.

— Там Dyn Dythri, пришельцы, — сказал я, указывая копьем на плотину и столб дыма над трубой. Кинан, Бран, Ската, Тегид и Крапива стояли рядом со мной; позади ждал отряд. — Не знаю, сколько их здесь, но, возможно, они будут готовы к встрече.

— Хорошо, — проворчал Кинан. — Тогда люди не смогут сказать, что мы победили спящего врага.

Ската наблюдала за долиной, сощурив зеленые глаза.

— Ты хорошо все описал. Вот только идти по этому склону будет сложно. Я думаю, лучше воспользоваться этой тропой, — сказала она, указывая на дорогу на левом берегу озера, по которой пришельцы доставляли свои грузы на территорию за плотиной.

— Рабы нам не помешают, — сказал я. — Они сражаться не будут.

— Я не вижу ни чужаков, ни их рабов, — сказал Бран, и некоторые из стоявших сзади рассмеялись. Но это был нервный смех; настоящего веселья в нем не слышалось и в помине.

Я повернулся к ним со словами, над которыми размышлял всю долгую бессонную ночь.

— Друзья и родичи, мы прошли долгий путь и многое вытерпели, другим людям хватило бы и половины. — По толпе воинов прокатился одобрительный ропот. — Сегодня, — продолжал я, — мы столкнемся с