Блистательные годы. Гран-Канария - Арчибальд Джозеф Кронин

согласился Карр довольно желчно. – Но я все-таки прослежу, чтобы с вами не случилось ничего плохого.

Харви молчал, но в душе у него все кипело. Он знал, что его неясные предчувствия абсурдны – всего лишь инстинкт ученого. Но однажды в порту Лондона он видел моряка-индийца, страдавшего желтой лихорадкой, и никогда не забудет то ужасающе разрушительное действие, которое производит эта болезнь – тяжелая, как холера, смертельная, как чума. И слушать теперь, как этот глупец и фанфарон называет ее пустяком, наблюдать за его дешевой невежественной бравадой… Это бесило. Повернув голову, он смерил Карра ледяным взглядом. Но прежде чем он успел заговорить, Мэри поднялась.

– Давайте попьем кофе снаружи, – предложила она. – Вот здесь, на террасе.

Все встали и направились на маленькую деревянную террасу, выходящую на юг, с оцинкованными столиками, которые прятались в тени. Кофе был подан в молчании. Лицо низенького официанта выражало огорчение, словно, по его мнению, гармония дня была нарушена.

– Спать хочется, – сказала Элисса, полузакрыв глаза.

Никто не ответил. Сказать присутствующим было нечего. Мрачный Харви сидел, вытянув ноги и засунув руки глубоко в карманы. Дибс, по обыкновению разинув рот от скуки, размышлял о том, что Карр, в сущности, скверный малый, как, кстати, и обед, который, кажется, тяжеленько лег на печень!

Лицо Мэри было печальным, удивленным и задумчивым – казалось, ее занимала некая тайна, одновременно озадачивающая и драгоценная. В какой-то момент она повернулась к Харви.

– Там, на плоту, – произнесла она мечтательно, – помните? У меня сейчас такое ощущение, словно я опять качаюсь на нем. – Ее взор, уже не пытливый и не отстраненный, лучился странной, незнакомой нежностью.

Держа в руке чашку с кофе, Карр мерил шагами террасу, элегантно изображая обиду, и остановился только для того, чтобы пнуть ящерицу, пробежавшую по доскам. Время от времени он бросал быстрые взгляды на затылок Мэри. На белую гладкую шею, которую щекотал завиток волос. «Она обращается со мной на редкость небрежно, пусть меня повесят, если это не так!» – думал Карр. Наконец он перестал дуться. Улыбка растянула его полные губы.

Он подошел к Мэри и придвинул стул, изготовившись к доверительной беседе. Но, отвергая доверительность, она холодно произнесла:

– Я бы хотела вернуться на судно.

Он стремительно наклонился и засыпал ее возражениями. Еще слишком рано; «Ореола» отплывет не раньше восьми; они могут прокатиться по морю вдоль Пуэрто – его катер ждет отплытия; и самое главное, она должна выпить чая в клубе. К Карру вернулось все его обаяние, и он снова был готов вступить в игривые отношения с жизнью и этой леди.

Но Мэри встала, в ее глазах опять застыло отстраненное выражение. Остальные могут еще здесь побыть, но она и правда должна уйти.

Однако остальные пожелали отправиться с ней. Они заплатили по счету и двинулись прочь, прошли по узкому перешейку к Пуэрто, где, как многозначительно подчеркнул ранее Карр, ждал его катер. Но на этот раз прогулка по морю не состоялась. Напустив на себя несчастный вид, Карр помог Мэри сойти по ступенькам, затем спустилась вся компания, зарычал мотор. Пока катер, пыхтя, пересекал бухту, Карр получил некоторое удовлетворение – он сидел рядом с Мэри и сквозь тонкую ткань ее платья ощущал тепло и мягкость ее тела. Он осторожно подвинул ногу. Но она смотрела вперед и вдаль. И все же он не огорчился. Может, все еще сложится. Кто знает этих женщин, их не поймешь. Удивительные создания.

Пять минут спустя они подплыли к «Ореоле». Карр галантно встал, чтобы помочь Мэри подняться по сходням, – никто не умел лучше его незаметно и многозначительно сжать женский локоток, – но стоило ему протянуть руку, как кто-то агрессивно толкнул его сзади.

– Это сделаю я, – произнес Харви с угрожающими нотками в голосе. – Слышите?

– Что… – заикнулся Карр, замешкавшись от удивления. – Что вы творите?

– Пропустите, – прошипел соперник, – или я столкну вас в воду.

Ошеломленный Карр на миг лишился дара речи, но что-то в этих пылающих глазах вынудило его отступиться. Все успели перебраться на судно, прежде чем он пришел в себя. «К черту этого типа! – подумал он. – Черт, почему я его не ударил?» Улыбка окоченела на его губах, он удерживал ее усилием воли.

Сняв шляпу, агент изящно помахал ею и крикнул:

– Не забудьте! Встретимся на следующей неделе.

Плюхнувшись на подушки в катере, он ругнулся и поклялся себе, что обязательно устроит следующую встречу.

Глава 11

В шесть часов вечера, когда солнце заскользило розовыми пальцами по вершинам Санта-Аны, Сьюзен и Роберт Трантер пришли на пристань – они вернулись последними, Коркоран уже давно прибыл. На их ботинках лежала пыль – из соображений экономии они отпустили повозку на Пласе. Плечи Сьюзен слегка поникли, Роберт смотрел холодно, всем своим видом показывая, что сегодня ему довелось скорее исполнить долг, чем развлечься.

Они медленно, в молчании поднялись по сходням, каждый казался погруженным в свои тайные мысли. Потом Сьюзен ступила на палубу и внезапно увидела Харви Лейта, расхаживавшего взад-вперед у кормового люка. Ее глаза немедленно засияли, плечи расправились, словно усталость и страх мгновенно испарились. Сердце пропело: «Он жив и здоров. Он жив и здоров». В ее плотном теле вдруг появилась непривычная легкость, луч вечернего солнца окрасил золотом тусклые волосы. Стараясь взять себя в руки, она постояла немного на площадке трапа, а затем последовала за братом по проходу.

– А приятно вернуться, Робби, – отважно заметила она. – Пожалуй, в конечном счете поездка была немного утомительной.

Он не ответил.

Ее глаза помрачнели, но она продолжила, не меняя тона:

– Наверное, пойду прилягу. Голова побаливает. К ужину у тебя все будет хорошо, дорогой.

Его осанка выдавала напряжение, а в голосе прорезались обиженные нотки безвинно оскорбленной добродетели, когда он бросил через плечо:

– Полагаю, у меня всегда все хорошо.

Вздернув подбородок, он вошел в свою каюту и громко хлопнул дверью.

Но хорошо ли ему было сейчас? Остановившись на мгновение перед зеркалом, он рассеянно взглянул на свое лицо, казавшееся бледным, незнакомым; потом в замешательстве присел на край диванчика, ладонью подперев лоб. Визит в Арукас, от которого в какой-то мере зависел успех миссии, на самом деле оказался утомительным и тоскливым. Мысли блуждали где-то далеко, Роберт почти не прислушивался к важному разговору о публикации брошюр на испанском и едва не забыл взять рекомендательное письмо для мистера Роджерса в Лагуне. Весь день напролет его занимала лишь одна мысль. Элисса! Это имя, даже не произнесенное, вгоняло Роберта в краску – такова была ее власть над ним.