Джо Мэлоун. Моя история - Jo Malone

вопроса. «С меня хватит, доктор Хердт, — сказала я. — Я не могу жить с такой тревогой. Удалите это. Запишите меня на повторную мастэктомию».

Она и Ларри умоляли меня не принимать поспешного решения, переспать с этой мыслью, поговорить с Мэри Масси. Но я была непреклонна. Я не собиралась жить с 1 % вероятностью рецидива рака. «Мне все равно, что говорят другие, я не собираюсь проходить через это снова».

Я знала, что означает это решение: еще одна операция, еще боль, еще один шрам и еще один проклятый тканевый экспандер, который присоединится к своему вечному спутнику « » на другой стороне. Но несколько недель дискомфорта были предпочтительнее лет, проведенных в беспокойстве. Зная свой характер, я бы поступила именно так, вечно проверяя, нет ли у меня шишек, и переживая из-за возможного возвращения рака. Я не хотела, чтобы этот меч висел над моей головой, поэтому это даже не казалось мне важным решением. В общей схеме жизни, и с моим повышенным ценением этой жизни из-за всего, что я пережила, профилактическая мастэктомия не была слишком высокой ценой. На самом деле, это было одно из лучших решений, которые я когда-либо принимала. И в этом был весь смысл — это было мое решение. Мой выбор. Я устраняла риск, заявляла о своем праве на жизнь и делала это на своих условиях.

Пройдя через обязательную психологическую консультацию, через неделю я вошла в операционную, чувствуя себя совершенно другим человеком. Ни слез, ни молитв, ни страха. А когда я очнулась, в голове не было мрачных мыслей. Я пошла на операцию и потеряла не только левую грудь, но и власть рака над мной.

Я открыла глаза и увидела Гэри, сидящего рядом. «Как ты себя чувствуешь?» — спросил он.

«Отлично», — ответила я. «Я чувствую себя сильной».

Мы продолжили разговор, которого не было уже давно: разговор не о раке и лечении, а о надеждах и мечтах, о возвращении домой и отпуске. «Я хочу пойти на пляж, поплавать в море, поиграть с Джошем и ни о чем не беспокоиться», — сказала я. Никто из нас не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал песок между пальцами ног.

Когда вы женитесь молодыми и даете клятвы, вы произносите слова «в болезни и в здравии», не представляя, что вам придется их выполнять, но Гэри сдержал свое обещание до буквы. Он все еще был рядом со мной, и, к счастью, я все еще была рядом с ним.

«Ни о чем не жалеешь?» — спросил он, интересуясь моим решением о повторной мастэктомии.

«Нет, я не пожалею», — ответила я. И я ни разу не пожалела.

Через три недели после операции доктор Диса дал добро на отпуск в Антигуа. После почти года, проведенного в бетонных джунглях Манхэттена, после однообразия химиотерапии и больниц, перспектива белых пляжей и карибского спокойствия казалась мне просто сказочной. Несмотря на то что я все еще носила тканевые экспандеры, я упаковала пляжную одежду и новый купальник Eres, который идеально подходит для любой женщины, перенесшей мастэктомию; я ношу его до сих пор, и никто не догадается, что я перенесла операцию.

Я хотела настоящего, солнечного отдыха, чтобы отдохнуть от всего и ни о чем не думать, и чтобы сделать его еще более особенным, мы пригласили наших друзей Джоэла и Дивию, Олли и Дарси, а также Стивена. Мы забронировали номер в отеле Carlisle Bay Hotel на южной стороне острова, который принадлежит моему другу Гордону Кэмпбеллу Грэю. Представьте себе белые пляжи, пальмы, ярко-зеленое море и тропический лес на заднем плане — идеальное место для идиллического отдыха.

Я знал, что Гордон, добродушный житель Глазго, позаботится о нас, но по прибытии он выглядел не так расслабленно, как обычно. Он отвлек меня в сторону, заламывая руки. «Не волнуйтесь, я все уладил, — сказал он, — но когда я бронировал для вас номер, я не знал, что у нас будет большая пресс-конференция».

«Какая пресс-конференция?»

Он поморщился. «Пресс-конференция по красоте — здесь весь мир и его жена».

Какая ирония. В течение последних месяцев Шарлотта отклоняла просьбы редакторов журналов и журналистов о «эксклюзивном» интервью со мной о моем раке. Один журналист с Флит-стрит даже попробовал классическую манипулятивную технику, « », предупредив: «Если Джо не даст нам интервью, мы все равно будем стоять у больницы и делать фотографии». Они так и не сделали эту фотографию. На самом деле, никто не сделал. И все же я оказалась на острове, в том же отеле, что и все журналисты и редакторы британских журналов о красоте и моде. Надо смеяться над комичным стечением обстоятельств в жизни.

Мои волосы к тому времени были, наверное, сантиметр толщиной, но я все еще была худая, с кожей, отчаянно нуждающейся в солнце, и грудью, увеличенной с помощью имплантатов, которая могла бы составить конкуренцию Долли Партон. Но что я могла сделать? Я определенно не была готова прятаться — я достаточно этого наделалась в Нью-Йорке. Поэтому я решила наслаждаться отпуском, что бы ни случилось, прекрасно понимая, что это столкновение миров было неизбежно и что об этом скоро станет известно. В конце концов, мне не о чем было беспокоиться, потому что ни один из этих редакторов или журналистов не подошел ко мне и не позвонил в мой номер. Я проводила время на пляже и плавала в океане, но никто не опубликовал ни одной фотографии, ни одной строчки. Как сказал потом один из них, все уважали то, через что я прошла, и не хотели вторгаться в мою жизнь. Я не думаю, что когда-нибудь смогу выразить свою благодарность за такую коллективную порядочность и доброту, которые поставили меня выше любой истории, которую они могли бы написать.

Я смог расслабиться и насладиться отпуском, в котором начал снова чувствовать себя нормальным. Мы лениво проводили время, читали книги, арендовали лодку и пили ромовый пунш, сидели под звездами и наслаждались ужинами при свечах на пляже. Олли и Дарси обручились, а Стивен купил Джошу его первый велосипед, что вызвало много возбужденного хихиканья, когда тот учился ездить по пляжной дорожке. Мы провели чудесное, незабываемое время в райском месте, которое сказало мне, что хорошие времена вернулись. Мне понадобилось некоторое время, чтобы полностью почувствовать себя прежним, но это было счастливое начало. Теперь мне оставалось только вернуться в Нью-Йорк, чтобы доктор Диса наконец-то провел «переключение» и подарил мне «новый облик».

С