Ида - Юлия Цыпленкова

к бывшему жениху. Студент хотел последовать за ней, однако мотнул головой и подошел к Вишу. Ведьмак понимающе усмехнулся и похлопал ладонью по полу рядом с собой, парень упрямиться не стал и устроился на предложенном месте.

— Она ожила, — сказал Иллис, не сводя взгляда с девушки и пожилого мужчины.

— Похоже на то, — ответил ведьмак. — Сила колдуна уничтожила стазис, наложенный им, и возродила девчонку.

— То есть она сейчас обладает его даром? На это рассчитывал сам колдун, — юноша посмотрел на собеседника, и тот пожал плечами:

— Вряд ли, — все-таки ответил Виш. — Потом проверим. Но я думаю, что Ида просто стала самой собой.

— Почему Патир пытался сбежать, а не стал толком драться? — снова спросил Иллис, но, кажется, больше для того, чтобы отвлечься от иных мыслей, ясно читавшихся на его лице, когда он смотрел на Иду и Андела.

— Так он же целитель, — усмехнулся ведьмак. — Вред нанести может, но для противостояния его дара не хватит. Когда он понял, что против него я и его собственное создание, то решил не искушать судьбу, вот и пытался сбежать. Может, где-то у него было то, что помогло бы справиться с нами, но мы его остановили раньше.

— А Ида? Как она… да и вы тоже преодолели его власть над вами?

Виш одарил юношу насмешливым взглядом, затем сцедил зевок в ладонь и ответил:

— Надо мной у него власти не было. Ида меня сильно ослабила, так что я просто не стал сопротивляться. А пока вы тут болтали, я разговаривал с девчонкой. Связь ведь была не только у этого Патира с ней, но и у меня тоже. Кровная привязка — цепь крепкая. И если бы он не был поглощен собственным любованием и не наслаждался происходящим, то заметил бы, что его власть над куклой слабеет. А потом, пользуясь тем, что обо мне никто не вспоминает, я отполз подальше и начертал знаки, которые дали мне на время силу, какая мне не положена. Это уже из запрещенного, учителя-то у меня разные были. Но тебе того знать не надо, — ведьмак опять подмигнул и прикрыл глаза, явно показывая, что пока продолжать беседу не желает.

Иллис понял и перевел взор на Иду и Андела. Девушка накрыла ладонью щеку бывшего жениха, и он, вымучено улыбнувшись, пропустил между пальцами черную прядь.

— Какой ты стал, Огонечек, — произнесла девушка.

— Ты сказала, что я больше не твой Огонек, — с невеселой усмешкой ответил мужчина.

— Так вышло, — сказала она. — В твоей жизни уже нет для меня места.

— Для тебя в ней место есть всегда, Ласточка, — возразил Андел и добавил: — Но ты права, я стал слишком стар для тебя, а ты всё также юна и прекрасна. Назад время не отмотаешь… к сожалению. — Взгляд Лирана скользнул по Иллису. — Кажется, этот мальчик ревнует. Похоже, он влюблен в тебя. А ты? У вас с ним…

— Он согрел меня, — ответила Ида.

— Значит, теперь он и вправду твой новый Огонечек, — мужчина на миг поджал губы. — Прости меня. Я должен был лучше искать тебя тогда. Не должен был сомневаться, в душе допуская, что ты и вправду сбежала с кем-то другим. Возможно, если бы я искал тебя иначе, то нашел, и сейчас госпожой Лиран была бы ты, а не… — он осекся, бросил взгляд на спавшую жену и опустил голову: — Прости.

Ида снова погладила Андела по щеке и заглянула в глаза:

— Я не сержусь. Ты не виноват в том, что со мной случилось. Мы хотели быть счастливыми, но нам не позволили. Значит, такова судьба.

Лиран покрыл ладошку Илы поцелуями и снова прижал к своей щеке.

— Может, нам и не дано быть вместе, — сказал он, — но я не позволю Малисе забыть, что мне известна правда. И жить с ней больше не буду. Она должна быть наказана, и наше расставание станет для нее наказанием.

Девушка промолчала. Жизнь четы Лиран ее уже не касалась. Она освободила ладонь и распрямилась. Андел прерывисто вздохнул, однако удерживать не стал и посмотрел на Иллиса.

— Надо затащить Эда сюда, — сказал мужчина. — Утром его найдет прислуга, так станет известно о его смерти. И Малису нужно как-то перенести в ее комнату. Про Иду стараниями Патира она не вспомнит, но про остальное я не дам ей забыть. И лучше не затягивать.

Юноша кивнул и поднялся на ноги. Он подошел к телу колдуна, но вдруг обернулся и спросил:

— Почему — Огонек? Литтида — ласточка, тут всё понятно, но что означает «огонек»?

Андел и Ида переглянулись, а после на губах девушки появилась улыбка.

— Это из сказки, — пояснила она. — Знаешь сказку о девочке, которая заблудилась в лесу? Там она встретила старуху и помогла ей, а старуха в благодарность подарила девочке маленький огонек. Он указывал дорогу, согревал и разгонял тьму. — Девушка вдруг потупилась и закончила: — Совсем, как ты, Иллис.

— Да, он действительно больше похож на спасительный огонек, — произнес Андел и невесело усмехнулся: — Жаль, я оказался для тебя могильной свечкой.

— Но я-то уж точно не старуха, — сказал Виш, и его слова разрушили вдруг повисшее неловкое молчание.

Первым хмыкнул Иллис, усмехнулся сам ведьмак, а потом в кабинете зазвенел серебристым колокольчиком смех Иды, и было невозможно не улыбнуться ей в ответ.

Глава 26

Дорожный экипаж катил по колее, которую оставили тысячи других экипажей, которые ездили по тракту до него, да и сам он был на этой дороге столько раз, что вряд ли бы сумел сосчитать даже его возница. Впрочем, никого из пассажиров это не интересовало. Виды из окна, да, а до количества поездок большой и уже потрепанной кареты — нет.

Даже юная девушка с большими выразительными глазами, которой, кажется, интересно было всё-всё-всё, ни разу не задумалась об экипаже, где ехала вместе с двумя своими спутниками. Другие пассажиры с любопытством поглядывали на эту троицу. Более веселых спутников соседи по карете еще не встречали.

Особенно много шутил юноша, часто не сводивший восторженного взгляда с девушки, которая охотно и звонко смеялась над тем, что он говорил. А если молодой человек начинал что-то рассказывать, то она слушала его, широко распахнув свои большие глаза, и тогда казалось, что они занимают половину хорошенького девичьего личика. И этот ярко-выраженный интерес только еще больше воодушевлял парня.

Третий спутник, сильно превышавший по возрасту молодую пару, говорил мало, но поглядывал на юношу и девушку с улыбкой. Порой ироничной, порой и вовсе насмешливой, но без злости и