Хозяйка Горячих ключей - Марьяна Брай

Саша упала бы, если не стояла возле кровати. Слезы текли по щекам, руки тряслись. Недочитанный текст не размывался на мокрых от слез страницах только потому, что он был написан карандашом. Он всегда писал карандашом… ненавидел с самого детства перьевые ручки, потому что торопился. Всегда торопился и получал укоры от учителей и родителей за кляксы, за кривые буквы.

— Сашенька, Саша… - тормошила ее Ольга, но она не реагировала. Недочитанный текст притягивал, но она хотела подольше пробыть в этой радости от того, что уже знала. Не хотела прерывать эту радость разговором с Ольгой, не хотела отрывать глаза от бумаги, словно боялась, что все исчезнет, все окажется сном или ее фантазией.

— Оставь меня одну, Олюшка. Оставь…

— Меня тоже тронуло это. Я и не думала, что князь может такое придумать. Это же просто… Это же идеальная развязка романа, - Ольга то сжимала ладони в кулаки, то терла их между собой, будто с трудом держать от того, чтобы самой что-то не начать писать.

— Да, иди… принеси кофе, и …

— И конфет, да, сейчас, - Ольга вылетела из комнаты, не затворив за собой двери.

«... Хочу сказать, что в этом мире нет «Алисы в стране Чудес». И когда ты сказала что-то из нее, я испугался. Потому что искал эту, твою любимую книгу, чтобы прочитать моим многочисленным кузенам и кузинам. Но я тогда успокоил сердце тем, что, вероятнее всего, плохо искал.

Слова Софьи повергли меня в шок. Я не знаю, что сдерживало меня, чтобы не спросить: ты ли это? Наверное, я боялся, что надежда растает. Боялся потерять ее, ведь просто даже воображая, что это правда, жизнь становилась более сносной.

Надеюсь, тебе понравится эта глава вашей книги, и оставшиеся мы напишем вместе.

Твой Валентин».

Когда Ольга вошла в комнату, Саша рыдала. Она не могла ничего сказать, не отвечала на вопросы, не обращала внимания на подругу.

Только Дарья, пообещавшая, что приведет в комнату матушку, смогла повлиять на Сашу.

— Все, Дарья, все, я больше не плачу, - Саша вытирала слезы и смеялась, чем пугала няньку еще больше.

— Идем, давай вставай, умывайся… идем в столовую. Князь уже полчаса дожидается. Сам хотел идти, ладно, Ольга не пустила. Муж приехал, а она сидит тут, вся в соленых слезах. Будто похоронила кого…

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Князь? – Саша опешила.

— Князь, князь. Говорит, ждал от тебя звонка или чего… а ты не ответила. Вот он и собрался. Нет, чтоб матушке позвонить. Ты-то со своими этими купальными костюмами да халатами совсем зафуркалась…ничего вокруг себя не видишь....

Саша отстранилась от Дарьи и, даже не думая о том, что надо как минимум умыться, выбежала на лестницу.

Эпилог.

— «Бог знает, как лучше распорядиться вашими судьбами и жизнями. Если тяжелые испытания, которые вы прошли, научат вас чему-то, обязательно получите заслуженное. Наши герои доказали, что настоящая любовь проносится не только через годы, но и через миры. А значит, и тебе, дорогой читатель, стоит верить в сказку, ведь каждую ее страницу пишешь именно ты», - Саша прочла последнюю строчку и закрыла книгу.

— Матушка, ну давай еще, давай, - просил маленький Валечка.

— Уже сотый раз я слушаю эту белиберду. Хватит канючить, давай иди ко мне, я прочитаю тебе что-нибудь другое, - Светлана, с радостью играющая роль старшей сестры и довольно взрослой уже барышни, в свои семь лет опекала четырехлетнего брата, словно наседка.

— Да, сестра права. Пора спать. Утром случится что-то очень интересное, - Саша потрепала темные кудри на голове сына, развалившегося на ее руках, как только она убрала книгу. – Батюшка ждет меня с чаем, а ты знаешь, что он не любит вечерами пить чай в одиночестве. Так что послушай сестру… - Саша переложила его в кровать Светы и замерла на секунду, любуясь тем, как заботливо та укрывает брата одеялом, поправляет ворот пижамы и обнимает.

В эти вот моменты Саша радовалась, что у ее детей есть бабушка Стеша и дед Георгий.

Долгое расследование закончилось тем, что Василий признался в содеянном, а потом указал место, где был похоронен Прохор Данилыч. Саша только по рассказам семьи и по письмам знала его, но грустила, ведь даже со слов он был добрейшим человеком. Сейчас, в Пятигорье они с матушкой были бы прекрасной парой, любящей внуков, балующей малышей. Степанида Ильинишна отметала все разговоры о новом браке, надеясь, что с ними тоже, как в чудесной книге Олюшки, произойдет чудо, и они встретятся в новом мире.

— Матушка, иди, не волнуйся, я найду, чем его заинтересовать, - по-деловому уведомила дочь и достала из-под бока другую книгу.

Саша прикрыла дверь, спустилась по лестнице и вошла в столовую, где перед окном в кресле сидел Роман. Завораживающая картина за окном не надоедала: густой пар поднимался высоко в небо тремя белоснежными, как гипсовые колонны, столбами. Морозный воздух был прозрачен, звонок. Мягкий свет от газовых светильников чуть дребезжал, добавляя всей этой картине уюта и тепла.

— Думаю, скоро эта ель будет высоченной, - Роман всегда слышал, когда Александра входила в комнату.

— Значит, начнем украшать Валину, - Саша посмотрела на две елки, посаженные ими в честь рождения детей с разницей в три года. Первую посадили уже достаточно высокой – почти метровой, и она за семь лет достигла высоты второго этажа.

— Твою дочь это не порадует. А давай в этом году нарядим обе? Почему мы раньше до этого не додумались? – Роман наклонил голову к бедру жены, вставшей рядом с ним.

— Обе, так обе, тогда надо выходить пораньше. Работы нам с ними прибавится, - Саша присела на колено к мужу. Она смотрела в его темные глаза и видела совсем другое лицо. – Иван поможет, да и Лаврентича с Лизой надо позвать. Думаю, они рады будут, что в нашей большой семье появился новый