Дорога камней - Антон Карелин

— Что теперь?

— Теперь, Ваше Высочество, один из наших посланников возглавляет отряд, который отыщет ребёнка и завладеет им. Очень скоро. В течение пяти-шести дней гнолльские шаманы в этом обязались стать союзниками. С ними заключён договор. Объект не нужен им, если мы обещаем уничтожить его в течение трёх дней. Если он не нужен нам, они готовы сделать это сами. В любом случае они решили помочь. Заключённый договор скреплён кровью. Что вы скажете на все это?

— Ситуация очень странная. — Катарина нахмурилась. — Совершенно неясно, что это за шаманы, откуда они взялись и согласно чьей воле действуют. Ррарг Рыкающий... Народы Империи слишком долго ничего не слышали о нем. Отряд количеством в несколько сотен — не мелочь. С момента разгрома орочьей Орды они не появлялись в пределах нашего взгляда, даже так далеко от границ. Во всех них слишком хорошо жила память о нанесённом поражении. О тотальном разгроме. Они не поднимались больше двух с половиной столетий. Поверьте мне, у Империи есть свои способы знать это и быть уверенной в своей правоте. Ррарг Кровавый... Они не собрались бы без причины действительно страшной. И уж тем более не дали бы вам обнаружить себя, — если бы за всем этим не крылся какой-то продуманный, важный расчёт. У вас есть свои мысли на этот счёт?

— Время покажет. И наша группа, и союзники уже локализовали район, в который предположительно произойдёт временной переброс. Установили ловушки и поисковые сети. Выйдут на след и начнут действовать, как только Прошедшие Врата появятся там.

— Вы и впрямь уверены, что ваш посланник не будет убит, а ребёнок отнят или тут же уничтожен. Что шаманам можно доверять.

— Отнюдь нет, Ваше Высочество. Чёрный, чья мудрость превыше моей, считает, что доверять не стоит никому и никогда. Даже союзникам, чья лояльность реально подтверждена. О-о, прошу вас, простите бестактную прямоту и возможность истолковать эти слова не так, как на самом деле думалось мне!

Принцесса молчала. Грета смотрела на неё, едва заметно прищурившись. В глазах её зрело нечто странное.

— Один ваш знакомый, — легко-легко заметила она, — случайно встретившись на моем пути, был бы счастлив узнать, что вскоре я встречу и вас. Знай он это, мне посчастливилось бы наблюдать, как пылает его чистое сердце, раздираемое сгустком противоречивых страстей. Однако, по понятным причинам, я не сказала ему ничего. Я просто спасла ему жизнь... Полагаю, вы больше не обижаетесь на меня.

Принцесса молчала.

— Вернёмся к сути, Ваше Высочество. Я готова всецело следовать нити ваших слов.

Принцесса молчала, разглядывая гостью в кривом зеркале начищенной, полированной стены. В разноцветье низкого, уходящего вверх витража. Руки её, расслабленно-спокойные, были неподвижно сплетены на коленях.

Эриния шевельнулась, чувствуя взгляд. Повернулась и взглянула в сине-красно-зелено-жёлтую мозаику толстого, выпуклого и яркого стекла. Глаза их блеснули, встречаясь в отражении отражения отражений.

— А вы действительно очень красивы, — изменившимся голосом сказала Грета, не опуская взгляд. — В самом деле настолько, насколько мне рассказывали.

— Хотелось бы верить, что ваш господин так же могуществен и мудр, как повествуют некоторые хроники разных времён.

— О-о, насчёт него можете не сомневаться. На самом деле он никогда ещё не проявлял истинного предела своих сил.

— Прежде чем вы отправитесь, я хотела бы встретиться с ним.

— В самом деле? — Эриния подняла голову. — Вы согласитесь покинуть Дворец?

— Соглашусь.

Наступила тишина.

— При всем понимании... на встрече с ним вы должны присутствовать совершенно одна.

— Я буду совершенно одна. Сегодня ночью. Через девять часов. Пока же...

— И он, и я готовы выслушать ваш приказ.

— Завтра начнётся Приём. У меня не будет времени ни на что. Вы покинете Дворец прямо сейчас. Ни к чему допускать промедлений. Используя все силы, обращаясь с собой и с тем резервом, который вам предоставлю я, вы отыщете и возьмёте ребёнка, укрытого Завесой. Любой ценой. Доставите его сюда, в тайное убежище, которое я укажу и от которого получите телепортационный пароль. Девочка должна стать нашей. Наши сторонники в Конклаве должны исследовать её и понять. — -Принцесса помолчала, прежде чем добавить: — Она и вообще это открытие Врат полностью не вписываются в происходящее. Как, кстати, и появление гноллей. Мы должны понять, является ли это частью иной схемы, нас не касающейся, или, наоборот, Врата Небес имеют к нам непосредственное отношение... Итак, сказано все. Отправляйтесь. Пусть сила Богини поможет вам.

Эриния, дочерь Алой Госпожи, верная посвящённая Величайшей, кивнула и поклонилась принцессе, которая должна была воссесть на трон и принести Ардат Жестокосердной империю, ранее отданную Её злейшим врагам. Выдержала долгие три секунды, склоненно замерев. Выпрямилась медленно и плавно. Играя улыбкой на губах.

— Разумеется, Ваше Высочество, — сказала она. — Мы используем все силы и доставим девчонку. Мы сделаем это, даже если придётся биться с соперниками за право преподнести её вам.

Говоря это, при всей своей опытности Грета Ланье и представить себе не могла, насколько окажется права.

— Вы устали, Ваше Высочество.

— Да ладно. Ничуть... Это что, так заметно?

— У меня чутьё.

— Чутьё-о-о... Видишь мой пальчик, Нож? Правда, он такой красивый?.. Чего ты молчишь?

— Правда. Скажите мне, что происходит. Вам станет легче.

— Ничуть.

— Скажите. Выговоритесь. Нечего держать все в себе. Это слишком тяжело. Даже для вас. Я ведь единственный, кому можно на самом деле доверять.

— Вполне, вполне. Не в доверии суть.

— В чем же?

— В ненависти. Я ненавижу её.

— Я продолжаю слушать. Что же вы замолчали?

— Ты помнишь последнюю фразу, которую сказал сегодня утром Старик?

— Сегодня утром?

— Когда он заканчивал свою оправдательно-объяснительную речь... «И если одна дорога ничуть не лучше другой, пусть будет выбрана та...» — тут он запнулся, замер на мгновение, тяжело вздохнул... Ты помнишь?..

— Да.

— Он имел в виду, он собирался сказать: «по которой собирается идти большинство». Большинство, понимаешь?.. — не глядя на убийцу, пронзительно прошептала она. — Он сдался. Он переложил ответственность со своих плеч. Он оказался от всего: от положения, от влияния, от участия, от борьбы... — Она тряхнула волосами, тремя витыми прядями, стекающими с плеч. Глаза её блеснули. — Знаешь, что это значит? Что он ничтожество. Вернее, что он сам считает себя таковым. Вот в этом было его падение. Лишь в этом, а ни в чем другом... Ты спрашивал, что мне ненавистно более всего. Все просто, Нож. Я ненавижу слабость.