Хозяин Пророчества - Николай Бородин

— Похороните его честь по чести, а остальное меня не волнует.

— Хорошо. Уважаемый Снор, разрешите посмотреть вашу секиру. — Хранитель несколько смущенно кашлянул. — Видите ли, я любитель редкого и особенно старинного оружия…

Снор, усмехнувшись, без лишних вопросов подошел к гному, протягивая ему топор рукоятью вперед: для гнома страсть к оружию могла даже считаться достойным оправданием преступления. Хранитель принял секиру бережно, словно та была сделана из цельного драгоценного камня, чутко пробежался по ней пальцами, как по флейте, и окинул внимательным взглядом. Затем еще немного подержал в руках, просто любуясь, и с явным сожалением вернул владельцу:

— Да, вне всякого сомнения, это Дыхание Гор. Истинное счастье для меня увидеть ее воочию, и даже в действии. Хотя это и было сопряжено с некоторыми печальными неудобствами.

Дымящееся «неудобство» в пробитых и оплавленных доспехах как раз грузили на закрытые носилки, чтобы унести с площади. Хранитель проводил похоронную команду взглядом, продолжая:

— Я полагал, что вся коллекция этих шедевров погибла в катастрофе, постигшей клан Штройн.

— Почти вся, — мрачно подтвердил Снор. — Доспехи и остальное оружие сгинули в том самом пламени, в честь которого были названы. Осталась лишь эта секира. И я стараюсь использовать ее с честью.

— Приятно видеть, что достойное оружие находится в достойных руках. — Хранитель склонил голову с легкой улыбкой.

Судя по манерам, рожден он был не воином, а дипломатом и воспитание получил соответствующее. Снору это было не очень-то по душе — общаться с гномом из другого клана всегда непросто, это тонкая игра, в которой два собеседника прощупывают друг друга, а иногда и пытаются исподволь оскорбить. Ярлу же было привычней общаться с типами вроде того же Эрика — пусть грубоватыми, зато прямыми и простыми. Именно поэтому важными переговорами из братьев занимался Кьяр.

Хорошенького понемножку, решил Эрдессон, скользнув взглядом по устью единственного тоннеля, ведущего к Улью:

— Я вижу, у вас тут большие проблемы. Мой отряд задержится в вашем поселении ненадолго, а затем пойдет дальше на юг.

— Это вряд ли разумно. — Хранитель покачал головой.

— Мы не дураки и не слабаки, уважаемый, — отрезал Снор. — И мы дали обет освободить Кузню.

— Это сильная клятва. Уверен, многие захотят присоединиться к вам для ее исполнения.

— Но не вы?

— Нашим домам грозит опасность. Как мы можем их бросить?

— Вот поэтому я и хочу спросить вас: что тут происходит? Не общие слова — мне нужны детали и цифры. Сколько нападающих и защитников, сколько атак в сутки, какого вида демоны были замечены. Вы можете это рассказать?

Хранитель кивнул, подняв брови в знак уважения к познаниям своего собеседника.

Несмотря на близкие отношения между командирами и простыми бойцами, сложившиеся в отряде Эрдессонов, планировали будущую битву только два брата. Остальные не только не претендовали на эту честь, но еще и рады были до смерти, что их никто не заставляет думать больше необходимого. Стражники не особо отличались от обычных гномов, для которых были важны только две вещи — работать в шахтах или мастерских только своего рода и покупать товары у торговцев только своего клана, чтобы не поддерживать конкурентов. Для всего остального есть механизмы, инженеры и мастера, умеющие их чинить и собирать, и стражники, чтобы защищать всех и каждого от подгорных тварей. У самих стражников мышление в целом было схожим, только под работой они подразумевали защиту гномов своего рода и клана от посягательств конкурентов и различного рода чудовищ.

Впрочем, нет. Всех гномов без исключения волновал еще контроль за процессом созревания черного подгорного эля. Продукт, за которым не уследили, имел неприятное свойство взрываться почище рудничного газа. А еще бочкам любили приделать ноги вездесущие конкуренты, которыми в случае с элем могли оказаться даже ближайшие соседи.

А в остальном их жизнь была спокойной и размеренной, всегда находился командир, начальник или мастер-инженер, которому думать было не только привычней, но еще и по должности положено. Именно этим, собственно, и занимались в отряде Кьяр и Снор.

Кроме них рядом со столом, на котором была разложена карта прилегающей к поселению части Улья, находился Альтемир — как командир пусть и маленького, но гордого отряда. Ширшу тоже разрешили присутствовать. Правда, сначала Кьяр сурово пресек его попытку вскочить на стол, потом не дал подрать карту когтями, а затем и вовсе наградил суровым взглядом, рявкнув:

— Не дури!

Кирсс немедленно перестал паясничать и принял серьезный вид вождя рода. Правда, паскудное выражение в глазах никуда не делось.

Хранитель поселения поведал братьям все, что защитникам удалось собрать за сутки противостояния демонам. Твари лезли трех основных видов, при этом гномам клана Штройн были знакомы только два из них — мелкие когтистые твари, больше похожие на жуков и легко лазающие по стенам и потолку, и рогатые карлики, прицельно швыряющиеся огненными шарами. Новой разновидностью были огромные, тяжелые чудовища, настоящие ходячие тараны. Лучше всего у них получалось с разгону пробивать укрепления. Именно из-за них гномы, сдав несколько оборонительных рубежей, перекрыли тоннель несколькими решетками.

— Об их количестве сказать что-либо трудно — первую атаку стража отбила, положив по полсотни мелких демонов каждого вида. Затем мелочь откатилась, появились демоны-тараны, и защитникам оставалось только завалить проход. Второй был перекрыт еще вчера, когда демоны только напали на Армон-Дарон, и теперь только через него мы сможем пройти дальше. Ирония, однако. — Снор задумчиво усмехнулся. — Тем не менее открывать его опасно. Вдобавок хотелось бы усилить наш отряд местными вояками, но они не уйдут, пока мы не устраним этих демонов.

Кьяр пока что стоял с закрытыми глазами, опершись на стол, и находился в трансе — исследовал прилегающую часть Улья. Наугер, особенно такой сильный, мог словно говорить с горами, узнавая, что творится в их толще. Единственным ограничением выступал личный запас сил. У Кьяра после вчерашней дурацкой дуэли с Оцелотом энергии осталось неприлично мало, и разведка продвигалась туго, а от ее результатов зависел весь план. Так что после слов Снора наступило долгое молчание, все обдумывали услышанное и ожидали, пока наугер придет в себя.

Наконец гном медленно выдохнул, его лицо перестало напоминать посмертную маску, а веки дрогнули и медленно поднялись. Кьяр, тяжело навалившись на стол, одной рукой нашарил на поясе фляжку с черным элем, открыл, нюхнул, сморщился и закрыл обратно, решительно помотав головой. Тем не менее бодрости у него явно прибавилось; заговорив, он даже отпустил столешницу и принялся жестикулировать.