Синяя трава - Пётр Кантропов

Поначалу группа добывала копытных и волков, попутно пополняя гербарий, но теперь мальчишки били всё больше водоплавающую дичь, полностью обеспечивая едой себя, да ещё и раз в два-три дня притаскивая подсоленные шкуры и свежее мясо на основную стоянку племени. Впрочем, реку охотники не пересекали, а убеждаясь, что их приход замечен, оставляли добычу на берегу, за которой вскоре приходил плот. Так же доставлялись образцы растительности и камней.

Почувствовав себя добытчиками, парни стали нравиться себе всё больше, не забывая при встречах задирать носы перед детьми и девушками.

– Эрих, бараки вот-вот достроят, – напомнил однажды Маттиас, когда они остались ночевать вдвоем в дальнем шалаше.

– Ага.

– Ты уже выбрал себе место?

– Не-а.

– Да… Кого-то сгонять что ли потом будешь?

– Не знаю. Ну, последний-то барак еще строится. Мы, наверное, успеем вернуться к тому времени, как он будет готов.

– Хорошо. А, насколько я помню, можно выбрать место на семью, так?

– Да.

– И, как я понимаю, Геннадий поселился с этой Анжеликой, которая в турфирме работала. И которую он знать не знал до этого путешествия. А как у тебя с семьей? Есть?

– Получается, нету.

– Слушай, ну ты девочку-то эту хорошего места в бараке, получается, лишаешь. Не стыдно тебе? И, главное, зачем тянешь? Все равно нам всем придется жить с теми, кто есть. А есть не так уж и много кого.

– Ну, во-первых, девочка наверняка захочет жить рядом с родителями. А те – рядом с этой второй семьей. И, разумеется, никто не позволит мне выбирать места под всю эту ораву в десять человек.

– Поселиться с родителями в одном бараке будет уже вполне достаточно для нее. И это – не проблема.

– Ну, а подождать немного – проблема? Горит что ли? Все равно эти бараки на один год только. На следующий год уже что-то новое построим.

– Знаешь, это ведь еще и не просто так. Это ведь довольно выгодное родство в нынешних-то условиях. Они вроде из деревни какой-то на Дальнем Востоке. Здесь чувствуют себя почти как дома.

– Хорошо, хорошо. Я поговорю с ней. Ну, а ты офицерской дочке что сказал?

– Ничего. Я сдаюсь. Я в офицерскую семью не хочу.

– А что так? Тоже ведь выгодное родство! Считай, тесть ведущую должность занимает!

– Не надо передергивать! Это совершенно другое дело. И я сдаюсь, пусть она живет с кем-нибудь другим!

Угрюмый из-за неудач с поиском руды Ицхак млел в парной, недавно сданной в эксплуатацию бани. Само здание делали из берёзы, а парную отделали осиной. И всё было бы хорошо, но вот вода в огромных топливных баках была чуть тёплой. В общем-то, такой эффект ожидался, но всё равно было обидно. Впрочем, тёплый туалет и возможность стирать в тепле женщин привели в восторг. Они как-то быстрее мужчин привыкли к новым условиям, словно забыли об утраченном на Земле комфорте. Впрочем, тогда дамы вовсе не считали условия обитания чрезмерной роскошью. Слегка расслабившись, механик подумал, что порадовать женщин легко, но вот привычное радовать их быстро перестаёт. Наверное, поэтому слабый пол постоянно пытается как-то менять обстановку, например, передвигая мебель.

– Что так надулся, Ицхак? – лениво поинтересовался Максим.

– Переживаю, что среди пассажиров геолога не нашлось. Следующим летом нужно будет хотя бы болотное железо поискать.

– Так ещё дожить нужно до лета. Успокойся пока!

– Нет. Ну, как успокойся? Какие-то образцы набрали, всё-таки. Нужно бы их раздробить и погреть.

– Не сейчас же! Зимой поколдуем.

– Что-то я уже не уверен. Сейчас вы самолёт до конца разберёте, и народ решит, что металла и без того достаточно. Максим замолк, обдумывая услышанное. Тратить конструкции самолёта на всякую ерунду ему совсем не хотелось. К тому же непосредственно железа было не так много, а остальной металл был гораздо мягче.

Зато оживился второй пилот:

– Как думаете, господа, коммунизм наш долго протянет?

– Полагаю, до тех пор, пока кто-то не сможет жить самостоятельно, откликнулся Рокотов.

– Сейчас уже зашевелились, – отозвался Хоменко. – В общий котёл-то идёт далеко не всё.

– Вот-вот, в самом невыгодном положении оказываются те, кто сидит на базе, – забеспокоился Рокотов. – Нужно бы над этим подумать.

– Зря ты так плохо о людях думаешь, Коля, – ответствовал Хоменко. – Я вот смотрю пацаны с того берега стали птицу таскать…

– И? Её просто съедают.

– Конечно съедают, но перед тем ощипывают.

– Так перья в корзину сваливают, из которой потом берут материал на оперение стрел, – проявил непонятливость командир.

– Всё так, – подтвердил бывший владелец автомобильной мастерской. – Но самые мелкие перья – пух – кухарки забирают себе. Так что кто-то скоро будет спать с подушкой в обнимку.

– Ещё вспомнил, – отозвался Гарик. – Шкурки мелких животных женщины тоже себе оставляют, а мужчины, если зайца добудут, отправляют в общую кучу.

– Пусть так и остаётся! – поддержал существующий порядок Буданов Илья. – Такая охота хоть как-то стимулирует тренировки с оружием. К тому же на заимках женщины лисьи и заячьи шкуры тоже в общий ящик суют. А здесь на базе не так и легко что-то подстрелить – лисички теперь на помойку только ночью ходят.

Обе женщины, Мария и Глафира, которые сели в самолет, будучи беременными, уже подошли к серьезным срокам. Глафире оставались еще около трех месяцев, а вот.

Маша была на подходе. По всем подсчетам вот-вот. Конечно, на душе было тревожно, хотя Андрей рядом, и это уже большой плюс. И роды, в принципе, уже вторые. Светочка, первая дочь, осталась на то счастье у бабушки. У Глаши вон ситуация гораздо хуже. Она одна, без мужа, да еще впервой. Эх, черт их дернул лезть в самолет на таких поздних сроках.

На всякий случай Маша уже несколько раз наведалась в медицинский блок. Напомнила о себе, хотя ее не раз заверил «инопланетный» медперсонал, что все наготове. С медперсоналом, в прочем, получилась небольшая заминка. Галия находилась вне зоны доступа на самой северной заимке. Олег и Ирина отправились на большую охоту, в которой участвовало почти всё население центральной базы. Акушерского опыта не было ни у кого, роженицу решили оставить на Антонину, врача-педиатра в прошлой жизни. Но вчера вечером женщина неожиданно слегла с высокой температурой и теперь сама нуждалась в медицинской помощи.

К этому моменту строительство всех бараков было завершено. Поскольку двадцать шесть человек, считай, население одного барака, отправилось путешествовать с Хэнком, один барак решили сделать медпунктом. В отличие от остальных бараков, где за небольшими сенцами следовало общее жилое помещение, и уже там каждая семья отделяла свой угол как умела, медицинский корпус был разделен на три блока капитальными стенами. Один из блоков предназначался в качестве дома для медперсонала с семьями. И, хотя, среди пассажиров были четыре профессиональных медика, всем было понятно, что этого недостаточно. В идеале каждый член племени должен владеть навыками оказания первой медицинской помощи, а профессионалы должны взять на серьезное обучение несколько молодых людей, чтобы уже сейчас начать готовить себе помощников и будущую замену. Поскольку подмастерья тоже получат естественное право проживания в медицинском бараке, где не так людно, да и вообще, как говорится, врачи нужны всегда, этой опцией интересовались очень многие. Пока, однако, ограничивались только беспорядочными курсами первой медицинской помощи для всех желающих, а иногда и просто для всех в обязательном порядке. Зимой медики запланировали устроить конкурс по усвоению этих навыков и отобрать еще четверых человек для более серьезного обучения и проживания в медицинском блоке, о чем и было объявлено во всеуслышание с целью подогреть интерес народа к изучению медицины.