В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала. 1939-1945 - Вальтер Варлимонт

Лето 1942-го

Когда 28 июня 1942 года началось новое грандиозное наступление, Гитлер впервые столкнулся с абсолютно новыми для него обязанностями, которые он сам себе присвоил, став главнокомандующим сухопутными войсками, то есть с руководством огромными армейскими массами в чрезвычайно рискованной наступательной операции. Несколько поверхностная оценка современных историков приписала ему «способность видеть оперативные возможности» и «чутье в вопросах стратегии», выделяя его среди тех «экспертов», которые его окружали. Возможно, в ряде случаев такие качества и придавали вермахту дополнительную напористость, но теперь этого было недостаточно. Теперь ему на деле пришлось доказывать, что он обладает теми качествами, которые на самом деле встречаются и у многих невоенных людей; теперь ему действительно пришлось с головой влезть в работу, которую раньше мог поручить «экспертам»; теперь ему надо было действовать так, чтобы подгонять свои фантастические идеи к суровым реалиям жизни – главным образом к соотношению сил с обеих сторон и факторам времени и пространства.

Сомнительно, что Гитлер когда-нибудь даже задумывался о существовании таких проблем. Во всяком случае, он никогда не думал о том, чтобы пойти простым путем: проверить свои амбициозные планы и детально проработать их в ходе военных игр и командно-штабных учений, что было правилом перед всеми крупными кампаниями. Он явно считал, что достаточно коротко обсудить свои основные замыслы с группой армий «Юг», что и сделал 1 июня, не захватив с собой начальника Генерального штаба сухопутных войск. Внешне порядок действий не изменился; обычная система и рутина: как всегда, представлялись доклады, проводились совещания, отдавались обычные приказы. Хотя отныне Гитлер непосредственно отвечал за удачи и провалы армии на Востоке, он, похоже, считал вполне допустимым проводить недели, а то и месяцы в Бергхофе, при этом начальник штаба сухопутных войск оставался со всем ОКХ в Восточной Пруссии, и Гитлер видел их, может быть, раз в неделю. Напротив, устные обсуждения с генералами с Восточного фронта происходили все чаще и чаще, им практически постоянно приходилось приезжать в верховную ставку по первому требованию, как правило в критические моменты.

Нельзя сказать, что Гитлер намеренно пренебрегал своими обязанностями по управлению сухопутными войсками, – то время и то внимание, которые он им уделял, достаточны, чтобы доказать, что это не так. Тем не менее слишком заметна была разница между ним и военным командующим, который все годы службы готовил себя для столь великой ответственности и не имел никакой иной жизненной цели. Трудно было ждать от такого человека, как Гитлер, что он сможет в полной мере охватить умом всю ту работу, которую взял на себя. Помимо того что он во многом игнорировал основные принципы командования, он был к тому же перегружен другими обязанностями, да и, наконец, это было не в его характере. Из разведданных о противнике он признавал только то, что его устраивало, и неприятную информацию зачастую отказывался даже выслушать. Как и раньше, время и расстояния оставались для него лишь туманными понятиями, которым не позволено было влиять на решимость человека, знавшего, к чему он стремится. Как солдат Первой мировой войны, он считал себя опытнее своих советников по части оценки боеспособности войск, и это служило темой нескончаемых и нудных научных трактатов. Правда, в итоге все это, как правило, отодвигалось на задний план и забывалось. Он уже показал, что не понимает принципа сосредоточения сил на решающем участке с точки зрения стратегии; теперь оказался неспособным применять его и в решении тактических задач, настолько боялся поставить себя под удар где бы то ни было. Своими неожиданными авантюрными решениями он годами держал в тревоге весь мир, а теперь, когда неожиданные ситуации складывались сами по себе, он показал, что не способен принять вовремя даже самые неотложные решения. Все меньше и меньше готов он был отдавать старшим командирам долгосрочные указания и, таким образом, позволял им действовать по собственной инициативе в широких пределах. Еще в большей степени, чем в собственной ставке, он продемонстрировал отсутствие самого важного качества военного руководителя – знания людей, а значит, понимания и взаимного доверия, которые проистекают из этого знания.

Таковы были проявления и отличительные особенности гитлеровского метода командования сухопутными войсками. Последствия их становились все заметнее. Отдавались распоряжения, которые не всегда были обоснованы военными требованиями, а, по крайней мере в равной степени, предназначались для поддержания престижа и достижения политических и экономических целей; поэтому на первое место ставились захват и оккупация территории. Ресурсы, необходимые для достижения поставленных целей, зачастую отсутствовали. Движение к этим целям упорно продолжалось «до последнего солдата и до последнего патрона», даже когда войска давно уже были истощены, резервы исчерпаны и нависла угроза окончательной катастрофы. Решения почти всегда запаздывали, и потому события опережали их с немыслимой быстротой, в результате чего противник все больше захватывал инициативу и мы теряли одну позицию за другой. Приказы выходили в такой форме, что душили всякую самостоятельность; это были приказы самодовольного всезнайки, перетасовывающего батальоны и дивизии с места на место и теряющего по ходу дела целые армии. Модель его поведения характеризовалась полным отсутствием самокритики; вместо этого присутствовали подозрительность, придирчивость и злость на всех, в результате чего лучшие умы армии постепенно исчезли и испытанные генералы ушли в историю как трусы и предатели.

При таких обстоятельствах напряженность и тревога возникли уже через несколько дней после начала наступления. Гитлер только что нанес новый визит в группу армий «Юг», где находился главный участок прорыва, от успеха которого зависели все последующие передвижения войск. Тупиковая обстановка вокруг Воронежа привела к первым серьезным разногласиям. 6 июля Гальдер пишет: «Опять ужасная сцена на совещании у фюрера по поводу командования этой группой армий». Позднее он продолжает эту тему таким замечанием:

«Несколько телефонных разговоров в течение этого дня с фон Боком (они были самыми неприятными), фюрером, Кейтелем (ОКВ) и фон Зоденштерном, начальником штаба группы армий «Юг». Все на одну и ту же тему. Эти телефонные перепалки по вопросам, которые необходимо спокойно обдумать и потом отдать четкие приказы, мучительны. Бессмысленная болтовня Кейтеля невыносима».