Повесть об уголовном розыске - Алексей Нагорный

– Есть! - Дежурный ушел.

Коля позвонил в ДПЗ и попросил доставить Магницкого. Потом позвонил домой.

– От Гены письмо. - У Маши был взволнованный голос - Его переводят в область.

– Он доволен?

– Ничего не пишет, - вздохнула Маша. - Странное какое-то письмо. Сухое.

– Некогда ему, - успокоил Коля жену. - Сама знаешь - у нас не курорт, расписывать некогда. Женился бы он, что ли.

– В отпуск я непременно к нему поеду, - сказала Маша. - Только отпуск-то - через год. Весной. Скоро домой придешь? Ты ел?

– Ел, - соврал Коля. - Не волнуйся, я, может, сегодня домой не попаду. Совещание начинается в двадцать тридцать.

– Николай. Тренируй тембр голоса. Он тебя все время выдает. Звони, я буду волноваться.

– Ладно. - Коля положил трубку на рычаг и посмотрел на фотографию жены: она лежала на письменном столе под стеклом. "И как только Маша узнаёт? Ведь чепуха это - насчет тембра голоса. Нормальный был у меня голос". Коля приподнял стекло, поправил фотографию. "Любит она меня, вот и узнаёт", - подумал он с нежностью.

Привели Магницкого. Коля усадил его в кресло у стола и сел напротив.

– Иван Карлович, - мягко начал Коля. - Мы теперь с вами почти - сотрудники. Поэтому не нужно называть меня "гражданин начальник". Меня зовут Николай Федорович. Понятно, да?

– Вполне, гражданин… Николай Федорович.

– Курите, - Коля подвинул Магницкому его собственный кожаный портсигар. Магницкий чиркнул спичкой, неторопливо, со вкусом затянулся.

– Значит, так: я все продумал, я иду в Столешников, вы идете за мной. Я беру товар, остальное - ясно.

– Вы знаете, откуда у них этот товар? - поинтересовался Коля.

– Нашакалили по сумочкам, с людей поснимали, - пожал плечами Магницкий. - Это же бандиты - известное дело.

– И вы так спокойно об этом говорите?

– Э-э-э, гражданин… Николай Федорович. Я - деловой человек. В конце концов, те червонцы, которые вам выдают в вашей финчасти двадцатого числа, тоже вполне могли побывать в руках громил. Ну и что же? Вы их не возьмете? Ерунда! Деньги не пахнут!

– Все, что они собираются вам предложить, - они взяли в магазине Ювелирторга. Убили сторожа и постороннего гражданина. Так что есть разница, Иван Карлович.

Магницкий погасил папиросу.

– Хорошо. Что я должен делать?

– Скажете им так: "Сам я не располагаю достаточной суммой, но есть крупный человек, Николай Федорович Кондратьев, ручаюсь за него, как за себя. Он возьмет все и заплатит наличными".

– Может быть, изменим имя? - предложил Магницкий.

– А зачем? У них не будет времени проверять. А главное - вы не собьетесь. И я не собьюсь. Так как?

– Замётано. Можем двигаться, Николай Федорович?

– Можем, Иван Карлович, - улыбнулся Коля. - Еще минуту. А вы пока посидите в коридоре.

– Без конвоя? - удивился Магницкий.

– Мы же с вами порядочные люди, - сказал Коля с едва заметной усмешкой. - Я иду вслед за вами.

Магницкий вышел из кабинета. Коля снял трубку телефона, набрал номер:

– Кондратьев говорит. Как мой ботинок?

– Через пару часов все будет ясно, - ответил эксперт.

– Жаль, - Коля вздохнул. - Но у меня нет этой пары часов. Позвоните, если что, Кондакову. - Коля нажал рычаг и снова набрал номер. В трубке послышался голос Маши. Несколько секунд Коля вслушивался, улыбаясь каким-то своим мыслям, потом осторожно положил трубку на рычаг. Открыл сейф, проверил "ТТ" и сунул его в боковой карман. Маленький браунинг - подарок Никифорова укрепил на резинке в рукаве. Поднял руки, проверяя, как поведет себя пистолет. Браунинг спрятался где-то у локтя. Коля резко опустил руку, и пистолет послушно лег в ладонь.

Вошел Виктор и молча положил на стол десять плотно заделанных в банковскую упаковку денежных пачек.

– Сверху - сторублевки, а под ними - бумага. Настоящая, с Гознака. Слушай. А если они раскроют хотя бы одну пачку?

– Не раскроют. - Коля подмигнул. - Все будет ком иль фо. Ты мне вот что скажи. Вещи практически можно вынести за один час шестнадцать минут и четыре секунды. Их вынесли за тридцать пять минут. Вывод?

– Кто-то из своих с вечера остался в магазине и все подготовил, - сказал Виктор. - Банда затратила время только на то, чтобы войти, инсценировать взлом сейфа и наружных замков и вынести упакованные чемоданы.

– Значит, кто-то из работников магазина - участник банды, - предположил Коля. - Выходит, он и убил сторожа. Тот его знал и подпустил. Потом этот тип взял ружье и пристрелил Агеева - испачкал белые ботинки в крови сторожа или Агеева и выбросил их.

– Смирнов? - не очень уверенно произнес Виктор. - Сам директор?

– Попробуем доказать, что Хасанов принес именно его ботинок, - сказал Коля. - Главное, чья кровь на этом ботинке. У меня был однажды похожий случай. Провели экспертизу, а кровь оказалась самого подозреваемого. Порезался.

– Ты веришь Магницкому? - вдруг спросил Виктор.

– Должен верить, скажем так, - спокойно ответил Коля. - Иначе зачем идти? На верную гибель?

– Риск все равно девяносто девять и девять, - сказал Виктор.

– У меня преимущество, - улыбнулся Коля. - Я готов к встрече со Смирновым, если это Смирнов. А он - не готов.

– А как ты объяснишь свое появление?

– Никак, - Коля снова улыбнулся. - Предложу добровольно сдаться и вернуть вещи.

– А он в тебя из маузера. Риск почти сто.

– Маше не проболтайся, - сказал Коля сурово. - И не читай, пожалуйста, отходную. Будь начеку - в случае чего выручишь.

…Коля и Магницкий подошли к мастерской Хвылина ровно без одной минуты два. На потертой двери с треснувшим стеклом была пришпилена кнопками рукописная вывеска: "Срочный ремонт часов всех систем". Вошли. Магницкий увидел за стойкой красивую девушку лет двадцати и расплылся в улыбке.

– Откуда в этом, так сказать, захолустье такой ангел?

– Что у вас? - хмуро спросила девушка. - Я уже закрываю.

– Нам нужен Хвылин, - вмешался Коля.

– Нам? - удивилась девушка. - Вы что-то путаете, гражданин, извините, я ухожу…

– Ну, мне, мне, - влез в разговор Магницкий. - Я не мог предупредить - этот человек со мной. Я Магницкий, из Питера.

– Дайте записку, - сказала она, подозрительно взглядывая в лицо Коли.

"Боже мой, - думал Коля почти с отчаянием. - Как же это несправедливо получается: такая девчонка славная - и матерая хищница. Вот тебе и Ломброзо!" - Коля даже улыбнулся.

Девушка прочитала записку и хотела ее сжечь, но в тот момент, когда она подняла листок к вспыхнувшей спичке, Коля выхватил записку и спрятал в карман.

– У вас, может, инфаркт через десять секунд будет, - сказал он зло и безжалостно. - А кто же примет нас и кто нам поверит без этой бумажки?

Девушка вздрогнула, словно от удара, и Колю вдруг резанула острая жалость. "Не надо бы ей этого говорить, - подумал он. - А с другой стороны, - как иначе сохранить записку-улику? А-а. Сама, в конце концов, виновата".

Они вышли на улицу. На другой стороне Коля сразу же заметил нескольких оперативников из группы прикрытия. "Не очень-то незаметны, - с неудовольствием подумал он. - Не отработано у нас это дело".

Двинулись в сторону Петровских линий.

– Как вас зовут? - спросил Коля. - Или секрет?

– Нет, не секрет. Меня зовут Ниной, - невесело усмехнулась девушка. - А вы, судя по возрасту, битый-перебитый? Сидели? Или как это… чалились?

Коля перехватил насмешливый взгляд Магницкого и покраснел:

– Плохо вас папа учил. Сами за себя слов не говорим. За нас, кто надо, скажет. Студентка небось?

– Я помогаю отцу. Работаю с ним.

– В смысле - тружусь или в смысле дела делаю? - улыбнулся Коля. Хотелось понять девчонку до конца, и Коля решил, что такие вот, лобовые, грубые вопросы сейчас как нельзя более к месту.

– Во всех смыслах, - ответила она жестко. - Страшно мне чего-то. Боюсь я вас.

– Зря, - добродушно сказал Коля. Он оглянулся: по другой стороне улицы шагал Воронцов, за ним - Виктор. Невольно Коля заразился тревогой девушки - впереди была неизвестность, да и Магницкий, как заметил Коля, давно уже праздновал труса. - Ну-ка, милый, улыбнись, - Коля взял старика под руку. - Ты чего скис, родной?

– Имейте в виду, - обернулась Нина, - с папочкой шутки плохи. Чуть что - и в заоблачный плес.

– Хороший стих, я читал, - подхватил Магницкий. - "Не надо, не надо, не надо, друзья…" - с чувством продекламировал он. - Как нельзя кстати эти слова, не правда ли, Николай Федорович? Вы, я думаю, особенно должны любить поэта Светлова. В конце концов это же ваш, так сказать, пролетарский поэт.

Коля изо всех сил наступил Магницкому на ногу. Тот вскрикнул, девушка удивленно оглянулась:

– Что с вами?

– Какой-то негодяй отдавил мне мозоль! - Магницкий чуть не плакал. - Я не могу идти!

– Нашли время рассуждать о поэзии, - сказал Нина. - Лирик. Мы уже пришли.

Коля понял, что она не заметила ошибки Магницкого.

Молча поднялись по лестнице на второй этаж. Нина вынула из сумочки ключ, открыла дверь:

– Проходите.