Второе пришествие - Александр Новичков

Поэтому мы пошли все вместе. И рисковали тоже все вместе.

И, как оказалось, сделали правильно.

Но обо всем по порядку.

Основной достопримечательностью Берона являлся рынок. Он был огромным, и найти на нем можно было все что душе угодно. Лилия рассказала, что город был основан на месте пересечения важных торговых путей, и об этом основании имелась одна легенда. Когда‑то давно очень важный именитый торговец с юга приплыл на кораблях в Ар*censored*ию и погнал караван, груженный товаром, на север, в Керенор. Только вот с сезоном ошибся, зима в тот год выдалась особо суровая: холод добрался до Ар*censored*ии и там впервые за сто лет выпал снег. Изнеженный южанин банально замерз и отказался двигаться дальше. Он приказал остановить караван и разослал слуг с новостями о вынужденной остановке каравана во все близлежащие города. У потенциальных покупателей просто не оставалось выбора, кроме как самим отправиться к стоянке торговца. А поскольку тот был важным и именитым, товара он вез очень много. Пришлось возвести не только торговые палатки, но и другие строения. Некоторые люди даже там поселились.

Торговец продал товар и уехал домой. А рынок остался. Результатом случайной остановки каравана стал небольшой город с сердцем в виде огромного рынка. Там можно было найти любую ткань: от блестящего атласа, мягкого бархата и нежного шелка рябило в глазах. Пряности приятно щекотали нос, а сладости вызывали слюну. Разное оружие, любые виды украшений, посуда, талисманы и скульптуры. Все, о чем только мог мечтать человек, легко находилось среди сотен лавок и лавочек.

За исключением, разве что, электронных приборов, вроде телефона или плеера, которые, по случаю, все еще хранились у меня в сумке.

Именно эта мысль натолкнула меня на идею, что в этом мире могла оказаться какая‑нибудь странная вещь, происхождение или назначение которой не объяснялось бы и магией. Я долго изучал разные товары, надеясь наткнуться на подозрительные предметы, имеющие хотя бы необъяснимое происхождение, но увы, через пару часов мне пришлось смириться с тщетностью попыток. Некоторые предметы, которые казались странными мне, Лилия уже когда‑то встречала, а те, которые не видела она, узнавал я.

Утомившись в безрезультатных поисках и истратив большую часть наших денег на какие‑то бессмысленные покупки, мы отправились на поиски постоялого двора.

В это же время я почувствовал слежку. На узких улочках Берона было уже не так людно, как на рыночной площади, и Эфиру удалось уловить направленный на нас поток внимания.

Я насторожился. Стал присматриваться ко всем прохожим, заходить в переулки, заглядывать на крыши домов, но не мог обнаружить преследователя. Как не мог и Эфир. Как будто тот, кто за нами следил, был невидимкой.

Оставалось только надеяться на то, что невидимка сам пожелает раскрыть себя. Вот только я не знал точно, на кого из нас направлено его внимание.

В какой‑то момент, совершенно случайно, желая срезать путь, мы углубились в небольшой переулок. Лилия увлеченно рассматривала безделушку, купленную на рынке, Берта жевала пряник, а Герман отстал, наступив сапогом в какую‑то гадость. Он отвлекся, принявшись стучать каблуком по земле, чтобы стряхнуть липкие остатки.

В этот момент невидимка и проявил себя.

Неизвестно откуда, казалось бы, сформировавшись из лоскутков тени, за спиной Германа появилась фигура человека, одетого во все черное. Гибкая и ловкая, словно змея, рука воришки нырнула в складки мантии Германа. И тотчас выбралась наружу, зажав в кулаке округлый мешочек.

Я отреагировал почти мгновенно. От безумной скорости, с которой я подбежал к вору, заложило уши, но, прежде чем он успел опомниться, моя рука крепко сдерживала его запястье.

— Как нехорошо, – упрекнул я вора и мягко надавил на кисть, оказавшуюся очень маленькой, определенно женской, или даже девичьей. Пальцы естественным движением расправились и мешочек упал мне в руку.

Я смотрел воришке в лицо, спрятанное за черной непрозрачной тканью. Но видно было только глаза, удивленные, слегка сердитые, синие, с длинными ресницами, глаза. Но я смог узнать ее. Это была та женщина, что не пожелала встречаться с нами и предпочла прятаться до тех пор, пока мы не ушли.

— Это… ты… – растерявшись, произнес я.

Она вздрогнула. Дернула руку, но вырваться не смогла, моя хватка была слишком твердой. Дернулась еще раз, сильнее. Затем как‑то странно провернула кисть и выдернула ладонь из захвата. Мне пришлось отпустить, ведь если бы я сжал сильнее, то сломал бы ей лучевую кость.

Освободившись, женщина отпрыгнула назад, поджала правую руку к животу и выскочила из переулка. Я не стал ее преследовать, потому что знал – когда выбегу следом, там ее уже не будет.

Герман, потеряв равновесие, плюхнулся на землю. Удивленно уставился на меня. Лилия, держа за руку Берту, осторожно приблизилась к нам и опытным взглядом изучила ближайшие крыши.

— Нас пытались обокрасть? – спросила она, задержав взгляд на неровности кровли.

— Не совсем, – я взвесил в руке кошелек, предмет неудавшейся кражи, и склонился над Германом. – Значит, ты все‑таки его взял?

— Ну да, взял… – опустил глаза он.

— Болван! – выругался я. – Ведь я тебя предупреждал, не бери кошелек!

— Да, предупреждали, магистр, – поник маг. – Но, увы, я не смог ничего с собой поделать. Вот если бы она подошла и попросила вернуть его – я бы тотчас вернул. И даже извинился бы! Но она же вообще отказалась показываться нам на глаза…

Он обиженно надулся, поднялся с земли и принялся отряхиваться.

— Значит, у нее были причины для этого, – добавил я.

— Причины, – недовольно покосился на меня Герман. – И какие же тут могут быть причины?

— Не знаю, – покачал головой я. – Спрошу ее, когда вернется.

— Вернется? – удивленно переспросила Лилия.

— Конечно, вернется. – Я подбросил кошелек в руке. Новую встречу с незнакомкой я ждал с нескрываемым нетерпением.

Несколько часов я провел в трактире при постоялом дворе. Почти не пил, только немного местной медовухи, чтобы смочить горло. И ничего не ел, потребность организма в пище и воде постепенно уменьшалась. Достаточно было легко перекусить раз в два–три дня и не испытывать голода. Видимо, Эфир контролировал процесс метаболизма и таким образом снижал затраты энергии – глубже я не вникал.

За крайним столиком, с пустой кружкой на столе, я сидел и ждал, наивно полагая, что странная незнакомка зайдет сюда, а я угощу ее самым лучшим из местных напитков, заведу непринужденную беседу и превращу процесс возвращения кошелька в настоящее свидание. Какой‑то странный, юношеский романтизм… Глупость, бред…