Сама невинность - Лаура Гурк

Подойдя к двери квартиры Мика, она остановилась. Внутри раздался мужской голос:

— Яблочко от яблони недалеко падает, сам знаешь.

Софи не узнала голос, но была уверена, что именно этот человек убил Джека Хоторна и Ричарда Манро. А сейчас он прижимал пистолет к затылку Мика. Что же ей делать?

Софи только задалась этим вопросом, как странное и неожиданное спокойствие охватило её. Полуобморочное состояние прошло, и хотя ей было страшно до чёртиков, рука её не дрожала, когда она потянулась к дверной ручке. Она просто знала, как помочь Мику. Впервые за всю свою жизнь Софи была действительно благодарна за тот дар, которым она владела.

Медленно повернув ручку, она приоткрыла дверь. Слава богу, методичная натура Мика заставляла его хорошенько смазывать дверные петли, и они не заскрипели. Затем Софи широко распахнула дверь.

Представшая её глазам сцена в точности соответствовала её видению. Совпадала каждая деталь. Оба мужчины находились к ней в профиль, Мик сидел за столом, расположенным в противоположном конце комнаты, убийца стоял за его спиной и прижимал пистолет к его голове. Удивительно, но охватившее её спокойствие не исчезло при виде этой картины.

— Приветик.

Звук её голоса застиг обоих мужчин врасплох, но именно Мик среагировал первым. Развернувшись на стуле, он ударил другого полицейского по руке, пытаясь выбить пистолет. И хотя убийце удалось не выпустить оружие из рук, пистолет выстрелил. С хлопком, похожим на тот звук, когда открывают бутылку шампанского, пуля ушла в деревянный пол.

В одно мгновение Мик вскочил на ноги, и теперь мужчины стояли лицом друг к другу. Их разделяло около восьми футов. Убийца вновь поднял пистолет и наставил его на Мика, прицелившись тому в грудь.

Софи посмотрела на бумаги, лежащие на столе, и ей тотчас же стало известно всё, что необходимо было знать.

— Генри, Генри, — сказала она с упрёком в голосе, и при этом голос казался незнакомым даже ей самой, — ты не должен быть таким нетерпеливым. Ты же знаешь, как я ненавижу, когда ты торопишься.

Тот посмотрел на неё, затем снова на Мика. Софи увидела, что его лицо покрылось мелкими бисеринками пота, и поняла, что её уловка работает. Ей только нужно было продолжать говорить.

— Вспомни, что я всегда тебе говорила, Генри. Держи эту ненависть внутри. Прячь её ото всех. А когда придет время, ты сможешь использовать её. Время ещё не пришло. Пока ещё не пришло.

— Прекрати это! — закричал Генри, но глаз от Мика так и не отвёл. — Ты не моя мать. Она умерла. Покончила с собой, спрыгнув с тауэрского моста. Не вынесла горя. — Текер приподнял пистолет чуть повыше. — И это всё его вина. Его, Хоторна и Манро. Они убили её. Они убили моего отца.

Мик стоял совершенно неподвижно и молчал.

— Генри, — продолжила говорить Софи. — Это мама. Я говорю с тобой через эту женщину. Она медиум, и это единственная возможность как-то связаться с тобой. Знаю, я всегда твердила тебе, что эти полицейские убили твоего отца. Повесили. Пока ты рос, я вкладывала всю свою ненависть в тебя, понимая, что ты отомстишь убийцам. Но мне не следовало этого делать. Я ошибалась.

— Не ошибалась! — рука с пистолетом начала дрожать. — Они заслужили смерть, все они. Они убили папу, убили тебя.

— Нет, Генри. Я покончила с собой, потому что знала, что ты собираешься сделать, и винила себя. Я неправильно тебя воспитывала. Воспитывала в ненависти, и это было неверно. — Софи глубоко вздохнула, понимая, что то, что она сейчас скажет, опаснее всего. — Я на небесах, Генри. С твоим отцом. Господь простил нас обоих, и мы знаем, что он простит и тебя тоже, но только если ты прекратишь убивать.

— Замолчи! — Текер повернулся к девушке и направил пистолет прямо ей в сердце. — Ты не моя мать. Она умерла. Брось свои дешёвые трюки!

Мик, бросившись вперед, толкнул Генри на пол. Пистолет выстрелил ещё раз, но Мику удалось отклонить руку убийцы, и пуля ушла в стену по крайней мере в шести футах от того места, где стояла Софи.

Текер был небольшого роста, не чета Мику, и тот с легкостью его разоружил и обездвижил. Завернув убийце руки за спину, Данбар сел на него верхом, и теперь пистолет был прижат уже к голове сержанта.

— Софи, — не отводя глаз от своего пленника, спросил Мик, — с тобой всё в порядке?

— Да.

— Хорошо. Не хочу давать этому слизняку ни одного шанса, поэтому мне нужно, чтобы ты кое-что сделала. Ты помнишь, где на Боу-стрит находится полицейский участок?

— Да, примерно через три квартала отсюда.

— Я хочу, чтобы ты бегом сбегала туда и сказала дежурному сержанту, что я схватил убийцу Ричарда и Джека и что мне нужно подкрепление. Иди! А после этого отправляйся домой.

— Но я не хочу оставлять тебя…

— Не спорь со мной. Иди.

Развернувшись, Софи вышла из комнаты и бегом спустилась по лестнице, задержавшись только на одно мгновение рядом с домовладелицей, которая стояла у подножия лестницы с рычащим пекинесом под мышкой.

— Что происходит наверху, мисс, если мне позволено будет поинтересоваться? — требовательно спросила миссис Триббл пробегающую мимо девушку. — У меня приличный дом, очень приличный. Куда катится мир?

— Мик только что поймал Пожирателя сердец. Прямо здесь, в вашем доме, — обернувшись, через плечо ответила Софи. — Только подумайте, сколько заплатят за вашу историю репортёры. Не соглашайтесь меньше чем на сотню фунтов.

Софи выбежала за дверь, и последние слова домовладелицы, донёсшиеся до неё, были:

— Сотня фунтов! Господь смилостивился надо мной! Я разбогатею!

Буквально в считанные минуты в полицейский участок на Боу-стрит были вызваны, а затем направлены на квартиру к Данбару восемь констеблей. Софи села на стул около входа в участок, решив проигнорировать приказ Мика идти домой. Она не собиралась никуда идти.

В ожидании его она снова и снова отчитывала саму себя за тот их спор в оранжерее. Неужели это было всего день назад? Казалось, прошли годы. В тишине практически пустого полицейского участка она не могла не вспоминать каждую минуту их любви и не могла не сожалеть о тех словах, которые были произнесены в пылу ссоры после.

Софи говорила себе, что права, положив всему конец. Она не хотела, чтобы у них с Миком была обычная интрижка. Потому что она любила его и мечтала о большем. Она хотела выйти за него замуж, разделить с ним жизнь, родить от него детей, состариться вместе. Но он не хотел такой жизни, не с ней, и она ничего не могла поделать с тем, почему ему этого не хотелось.

Её мрачные мысли были прерваны появлением констеблей вместе с мужчиной, которого все полицейские знали как Генри Текера. Закованного в наручники, сопротивляющегося, продолжающего выкрикивать, что он убьёт их всех, его протащили мимо Софи. Мик шёл следом, но, увидев её, остановился.