Стеклянный занавес - Мария Ивановна Арбатова

выводит встревоженных зрителей и просит показать сумки.

А вдоль толпы, изображая кинолога, важно расхаживает Корабельский с овчаркой в наморднике и с килограммом медалей. Медали позванивают на овчарке, как капли дождя по подоконнику. И выглядит всё это настолько же смешно, насколько и противно.

Валя брела по раскалённой солнцем улице Академика Королёва, отворачиваясь от агитационных плакатов, и вспоминала, как в старших классах, подражая дикторшам, читала перед зеркалом в ванной программу передач по газете.

Как хотела быть телеведущей, но могла поделиться этим только с бабушкой Полей, у которой не было телевизора. Бабушка не понимала его смысла, говорила, про своих я и в деревне узнаю, а про чужих и знать не хочу.

Набрала сотовый Дениса, он сидел у родителей и просил приехать наконец познакомиться. Но Валя соврала про срочное интервью в связи с выборами и поймала машину до дома.

Мать запекала овощи в сложном соусе, высунулась из кухни с озабоченным лицом:

– Люди говорят, Ельцин-то подменный. Артиста похожего подобрали, и концы в воду. А Зюганов – настоящий.

– Я тоже подменная, – засмеялась Валя.

Вика лежала на диване в обнимку с Шариком и смотрела по телевизору мультфильм. Валя завалилась рядом, пощекотала её животик.

– Позитивные мультики Мишке показываю, – отчиталась Вика. – А чё ты встрёпанная?

– Отменили съёмку. А ещё с передачи ухожу! Матери пока ни слова. Не могу больше видеть Аду…

– Фигли обостряешь? Видишь, Рудольфиху плющит, уступи затяжку, потом своё догонишь.

– Катя нашла вторую бухгалтерию – Ада дважды крала зарплаты. Один раз вместе с каналом, второй раз сама. Со Смитихой через американскую фирму эти деньги гоняла. Про Катю сказала: «У неё что впереди?! Пенсия, геморрой, кладбище и некролог: “Все свои силы она отдала телевидению…”»

– Гнида! – согласилась Вика и погладила Валю по плечу. – Люди свою социальную ступеньку моют с мылом, а тебе пофиг. А я всё думала, зачем ей толкушка Смитиха?

– Толкушка???

– Которая везде тусует, толкается, изображает деятельность. Потом оказывается, ни фига, кроме толкотни, не сделала, не сняла, не написала, не организовала.

– Я тоже на телевидении толкушка, – призналась Валя. – Как сказала организаторша поездки, «торгую воздухом времени».

– Ты чё? Голливудская комедия вытащила Америку из жопы Великой депрессии, а телик вытащил нас из-под коммуняк. И ты в нём не последняя барашка. А чё к Дедморозычу плакаться не двинула?

– Мы с ним ещё, как говорят цыгане, только начинаем родниться, а ты – родная. От новой квартиры пока откажемся, я к Денису съеду, ты будешь тут пелёнки су-шить.

– Не, я у мамки хату отсужу, и сменяет Дина мою однушку и нашу двушку на флет на Пречистенке.

– Переночую здесь, соскучилась по вам, – сказала Валя, аккуратно обходя тему Дины.

Утром психовала из-за выборов. Перед свадьбами так не волновалась, потому что обе были понарошку, а сейчас всё внутри дрожало. Словно прооперировали близкого, а результаты сообщат только через два дня.

Делала вид, что спит, пока Вика не умчалась во ВГИК, а мать на Черёмушкинский рынок. Прожить «День тишины» хотелось как можно тише.

Но неожиданно позвонила Маргарита, стала умолять о встрече. Видимо, созрела извиниться. Валя хотела послать её подальше, но вдруг пожалела и пригласила зайти.

– Спасибо, что приняли меня после размолвки, – поблагодарила Маргарита с порога.

«Не после размолвки, а после наглейшего кидалова», – подумала про себя Валя, но не стала бередить душу. Сейчас и без Маргариты было достаточно стресса, ответила бабушкиным:

– Перемелется, мука будет.

От бывшей виолончелистки не осталось и следа. Буйные рыжие волосы Маргариты, игриво вылезавшие прежде локонами из хвоста, были модно подстрижены.

Тонкие блузки с расстёгнутыми верхними пуговичками и узкие юбки, подчёркивающие фигуру, сменил чёрный балахон. Пальцы были в экзотических скарабеях, а на груди висел серебряный диск с пятиконечной звездой и буквами неведомого алфавита по ободку.

– Показывайте, как живёте, – и Маргарита, не церемонясь, прошла сперва в дальнюю большую комнату, потом в маленькую.

– Почаевничаем на кухне, – пригласила Валя.

– Но… Вам ведь, наверное… – Маргарита сделала неопределённый жест от невозможности проговорить, что думает о жизни в хрущёвке. – Тесновато.

– Здесь мать с Викой, а я – у мужа.

– А помните, я вам сказала, что скоро замуж выйдете? – заметила Маргарита, прихлёбывая чай и пробуя плюшку с корицей. – И мебель у вас нетиповая. Пикантно, когда в пятиэтажке такая солидная мебель.

– Это всё Сонино. Я сюда въехала с одним надувным матрацем, – сказала Валя.

– Соня ваша ещё не спилась до конца в Финляндии? – с неприязнью спросила Маргарита.

– У Сони всё в порядке, – ответила Валя, раздражаясь, что та тянет резину на тему визита. – А что у вас за пятиконечная звезда на груди? В компартию вступили?

– Это пентакль – викканский символ! Символизирует пять элементов: землю, воздух, огонь, воду и дух. Ведьмы носят его как защитный амулет.

– Какой символ? – не расслышала Валя.

– Викканский! Викка – неоязыческая религия, основанная на почитании природы, – с горячностью пояснила Маргарита, но по Валиному лицу поняла, что тему лучше не развивать, и перешла к плюшке с корицей: – Сказочное тесто!

– Мать печёт.

– Видела в газете вашего мужа. Шикарный блондин. А у него что за бизнес? Из Эдика же теперь слова не выбьешь!

– Преподаёт в МГУ.

– Вы с ума сошли! – всплеснула руками Маргарита. – Давайте сделаю заговор на солидного жениха?

– Так я по любви, а не по расчёту, – усмехнулась Валя.

Маргарита замолчала вдруг и стала теребить чашку ногтями с чёрным лаком. Если б на заре знакомства Вале сказали, что у Маргариты появится маникюр чёрного цвета, она упала бы со смеху.

– Ежедневно слышу эту фразу от Эдика! – начала Маргарита. – Он решил поселить в моей квартире лимитчицу-спидоноску!

– Но это и его квартира, а у Оли не СПИД, а гепатит С. – «Так вот она зачем пришла», – подумала Валя.

– И я должна буду ходить дома в медицинских перчатках и маске? – Маргарита совсем перестала сдерживаться. – Лимитчица, наркоманка, проститутка, да ещё и инфицированная!

– Это его выбор.

– Говорит, что поделит квартиру через суд! Для этого я его рожала и растила? – Маргарита достала из сумочки чёрный кружевной платочек и, не сдерживаясь, заревела.

– Надо радоваться. Ведь у Эдика так тяжело складываются отношения с людьми. Хотите, сходим в больницу, поговорим с врачом о перспективах её лечения?

– Лучше поговорим о перспективах её смерти. – Маргарита стала сморкаться в свой чёрный кружевной платочек. – И как профессионал я кое-чему научилась!

– Вы пришли меня шантажировать? – напряглась Валя.

– А как заплатить врачам, чтоб не выпускали её из больницы? – с надеждой спросила Маргарита.

– Пока не долечена, не выпустят. А как выпустят, вам будет легче, если они уедут к ней? – решила приврать Валя. – Хотите видеть Эдика раз в год? Эдик