Тайны русской веры. От язычества к империи. - Сергей Перевезенцев

Кроме того, убежденность инока Евфимия в пагубности «латинства» как бы подтверждала и его уверенность в родственности греческого и славянского языков, идею которой он обосновал в одном из своих рассуждений. Это рассуждение было написано в том числе и для того, чтобы опровергнуть практику переводов и стихосложения «латинствующих», ориентирующихся в данных вопросах на западную традицию.

Самих же «латинствующих» Евфимий Чудовский воспринимал как врагов истинного православия: «Имя православия носящии, внутри суть волци всеядци, ересию латинскою губяще паству Христову восточныя церкве». Он доказывал, что яд «латинской ереси» притек в Россию с Украины, что еретиками были все киевские ученые, а московских сторонников «латинского» направления — Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева — объявлял лишь своего рода агентами пошатнувшихся в вере киевлян и злокозненных иезуитов. Так, обвиняя Сильвестра Медведева, Евфимий называл его мнение «ядом ереси латинския», утверждая, что такие мысли «никогда церковь святая восточная имяше, неже имать». Следовательно, спор из области теоретической сразу же переходил в разряд реальной церковно-политической борьбы.

Интересно, что инициатива, проявленная иноком Евфимием в начале спора о пресуществлении Святых Даров, вызвала бурный резонанс в русском обществе, причем с несколько иным результатом, нежели ожидал сам Евфимий Чудовский и поддержавший его патриарх Иоаким. Дело в том, что, по свидетельству патриарха Иоакима, в этом споре приняли участие довольно широкие круги образованной публики, и все начали обсуждать правоту той или иной стороны: «Начаша дерзати о св. Евхаристии разглаголствовати и испытывати, и о том вся везде беседовати и вещати, и друг с другом любопретися…» А это означало, что святое таинство превратилось в предмет рационального обсуждения. Значит, стремление использовать силы человеческого разума в богословских спорах уже становилось необходимостью в образованных кругах России. Патриарх Иоаким вскоре был уже и не рад развернувшимся дискуссиям: «И от таковаго нелепаго и неподабающаго совершения и испытнословия и любопрения прозябоша свары и распри, вражды и ересь хлебопоклонная».

Само выступление Евфимия против «латинствующего» Сильвестра Медведева, поддержанное вскоре и продолженное братьями Лихудами, имело и более далекие последствия, ибо сторонники «грекофильства», которое стало позицией официальной церкви, решили окончательно расправиться с «латинством».

АФАНАСИЙ ХОЛМОГОРСКИЙ

Афанасий Холмогорский (в миру Алексей Артемьевич Любимов) (1641–1702) — первый архиепископ Холмогорский и Важеский. Один из просвещенных людей своего времени, имевший большую библиотеку, знавший греческий и латинский языки, интересовавшийся разными областями знания — астрономией, медициной, архитектурой, географией. Родился в г. Тюмени Тобольской губернии, в 1666 году принял монашеский постриг, а в 1675 году стал игуменом Далматовского Успенского монастыря. По некоторым сведениям, поначалу был близок к старообрядчеству.

В 1679 году Афанасий оказался в Москве и был приближен к патриарху Иоакиму. Здесь уже полностью проявляются его «грекофильские» симпатии, более того, он становится одним из главных участников споров со старообрядцами. В 1682 году был возведен в сан архиепископа и назначен во вновь образованную Холмогорскую епархию. Как руководитель епархии и как духовный авторитет Афанасий Холмогорский сыграл большую роль в истории России. Он полностью поддержал все начинания Петра I, а его дипломатическая и государственная деятельность имела серьезное значение во время Северной войны (благословение и материальная поддержка строительства крепости в устье Двины для отражения нападения шведского флота; сбор сведений о Швеции, отразившийся в его книге «Описание трех путей из России в Швецию»; поддержка строительства флота и др.).

Многое сделал Афанасий Холмогорский и для развития своей епархии — начал каменное строительство, создал библиотеку, иконописную мастерскую. Под его руководством работали переписчики книг. Современные исследователи считают, что в конце XVII века в Холмогорской епархии сложилась даже своя книгописная школа со своеобразными традициями в письме и искусстве оформления книги.

Перу Афанасия Холмогорского принадлежит несколько сочинений (его авторство некоторых из них было установлено уже позднее) — «Шестоднев», «Увет духовный» (1682), «Книга православного исповедания» (другое название — «Книга о пресуществлении») (1688), «Щит веры» (1690), различные поучительные сочинения, послания, а также составленный им «Лечебник».

В полемических трактатах Афанасий Холмогорский проявил себя твердым сторонником «грекофильства», более того, одним из активных идеологов этого движения.

Автором «Увета духовного» долгое время считался патриарх Иоаким, но более поздние исследования подтвердили авторство этой книги Афанасия Холмогорского. Книга была написана летом 1682 года всего за пятьдесят дней, по горячим следам знаменитых прений православных иерархов со старообрядцами, проходивших в Грановитой палате в присутствии царского семейства. Уже 20 сентября эта книга вышла в свет тиражом 1200 экземпляров, а позднее несколько раз переиздавалась (в XVIII веке), а также расходилась в рукописных списках. Этому изданию придавалось большое значение, оно рассылалось по епархиям, его предписывалось распространять по приходам (уже в октябре 1682 года в Новгородскую епархию отправили 20 экземпляров книги). По сути дела, «Увет духовный» стал одним из главных антираскольнических сочинений XVII столетия.

Главная тема этого сочинения — опровержение доводов старообрядцев. Автор стремится уберечь православную паству от влияния «безумных мужиков», доказать ей, что «есть здесь в России во святых Божиих храмех благолепие». Кроме того, он стремится убедить читателей в том, что необходимо «слушати государей своих и пастырей и начальников».

«Увет духовный» показывает Афанасия Холмогорского как хорошего знатока святоотеческой и другой православной литературы, ведь в основу книги Афанасий положил многочисленные выписки из древних греческих и славянских книг. На этом материале он доказывал необходимость и истинность церковной реформы и «благочестие» изменения «старых» обрядов. Последователей же «старой веры» он обвинял не только в отступлении от истинной православной веры, но и в элементарном незнании и невежестве, называя их, как уже отмечалось, «безумными мужиками».

«Безумие» старообрядцев в конечном итоге оборачивается их «бесовством». В частности, именно «бесовским делом» старообрядцев он называл многочисленные акты самосожжения в старообрядческих общинах. По его убеждению, «огненная смерть», к которой прибегали старообрядцы в ожидании немедленного попадания в Царствие Небесное, на самом деле обрекает человеческую душу на вечную гибель, ибо сам человек не силах решать, когда наступит его смертный час. Следовательно, массовое самоубийство, да еще в огне, — это истинно «бесовское дело».

Активное участие принял Афанасий Холмогорский и в полемике с «латинствующими» по поводу вопроса о времени пресуществления Святых Даров. Этому посвящена «Книга православного исповедания». Т. В. Панич недавно подробно проанализировала эту книгу, придя к выводу, что и здесь автор выступает в защиту православной точки зрения, подкрепляя свою позицию многочисленными выписками от «апостольских и отеческих догмат и преданий». Необходимо особо подчеркнуть последнее — в основе методологии Афанасия Холмогорского опять же лежало догматическое мышление. Ведь одной из главных задач он видел сохранение и укрепление византийских традиций, ориентировался на греко-византийскую догматику и святоотеческое наследие.

Другое полемическое сочинение, «Щит веры», помимо борьбы с «латинством» по вопросу времени пресуществления, написано еще и с целью опровержения иных католических и латинских идей, проникших на Русь. Эта книга готовилась к печати, но так и не была напечатана (на сегодня обнаружено 12 списков этой книги). «Щит веры» сыграл большую роль в борьбе «грекофилов» с «латинствующими», ибо, основываясь во многом на мнении Афанасия Холмогорского, церковный Собор 1690 года принял решение, осуждающее «латинствующих».

Однако Афанасий Холмогорский интересен и другим, а именно тем, что на его примере можно увидеть, как в казалось бы догматическое мышление одного из идеологов «грекофильства» проникают новые веяния. Во всяком случае, анализ «Шестоднева» показывает, что Афанасий Холмогорский интересовался научными знаниями. Так, теперь, видимо, не подлежит сомнению, что он признавал шарообразность земли и сферическую форму неба: «Велики суть небеса и многим болши земля. И земля посреде их, яко тычка в крузе, ни на чем и с водами, сиречь с морми, Божиим повелением поставлена и утвержена». В другом месте он пишет: «Тако же и земля. Аще и горы и холми на себе имеет, но обаче кругла разумевается». Кроме того, в «Шестодневе» можно увидеть попытки рационального объяснения различных природных явлений.