Морф - Анна Клименко

— Ну, а у орков тогда что? — спросила я, чтобы не брести в безмолвии. Тишина — прекрасная почва для самых мрачных мыслей и предчувствий.

Хаэлли неопределенно пожал плечами.

— К чему тебе?

— Все-таки под сердцем ношу… кусочек.

— Вряд ли он из Крипты, — пробормотал Хаэлли, — но тут уж я ничего сказать не могу. Если мы толком не знаем, что такое наша Крипта, то откуда нам знать, чем в свое время обзавелись орки?

— Шерхем говорил, что магия орочьей Крипты темная…

— Разумеется, темная, если позволяет поднимать мертвецов. Поверь, это чересчур мерзкое занятие…

— Верю, — легко согласилась я, — но все равно, узнать бы, откуда все эти крипты появились.

— Вряд ли получится, — усмехнулся Хаэлли и умолк, думая о своем.

Я тоже прикусила язык, но молчание тяжелым грузом легло на плечи. Хвала Хайо, мы избавились от Гверфина, но оставался еще Шер. Мне очень, очень хотелось верить в то, что его не убили, не замучили до смерти. Но тогда… как убедить Хаэлли в том, что лекарь тоже должен покинуть приграничье до того, как начнется разрушающее действие эльфийских талисманов?

***

Я уныло брела вслед за эльфом. Светало. По земле стелился туман, и казалось, что идем мы по колено в простокваше. Среди древесных крон возились птицы — и ночной мир неясных шорохов спешно уползал прочь, вытесняемый звонкими трелями.

Внезапно эльф остановился — я чуть не врезалась ему в спину. Еще мгновение — и Хаэлли неуловимым, текучим движением ушел вбок, под защиту корявого дуба. Что-то мерзко кольнуло в бок, толкая вперед, и я уставилась на почерневший наконечник эльфийской стрелы, вылезший из-под правого подреберья. Охр.

А Хаэлли уже исчез из поля зрения, растворился в летней зелени как капля малинового сока в воде — чтобы еще через несколько секунд выкатиться обратно, почти мне под ноги.

Вернулся Хаэлли не один: он что есть сил продолжал выкручивать руку сородича, заламывая ее за спину. Тошнотворно хрустнули кости, и я увидела, как в траву выпала рубиново-красная склянка, маленькая, не больше ногтя моего большого пальца. Я молча подобрала ее и сунула в карман. Хаэлли моя помощь не требовалась — он продолжал от души лупить эльфа, время от времени выкрикивая какие-то слова на языке Великого леса. Я с тоской покосилась на наконечник стрелы — не то, чтобы она причинила мне вред, но… Две дополнительные дырки в моем и без того изрядно дырявом теле. Грустно.

И в тот миг, когда я задумчиво начала расшатывать стрелу, думая, как бы ее ловчее выдернуть, в сражении произошел внезапный перелом: уж не знаю, как тот эльф умудрился здоровой рукой нащупать камень, но я и глазом не успела моргнуть, как он ударил Хаэлли в висок. И вот уже мой эльф заваливается набок, а тот, чужой, выхватывает нож…

Раздумывать было некогда. И, верно, я никогда не думала, что умею так прыгать. Но все, что могла, я сделала: столкнула врага с неподвижного Хаэлли, и мы с воплями и проклятиями покатились на траву. Охр, вот теперь мне стало уже действительно больно: огненные стрелы растекались по всему телу, руки немели, пальцы свело судорогой. Правильно, милая Ирбис, не стоит забывать, кто ты, нападая на светлое существо. Бледное лицо с нечеловечески гладкой кожей оказалось совсем близко, в сапфировых глазах билось пламя торжества. Он что-то прокричал, брызжа слюной. И все вернулось на свои места: плохой из меня боец, особенно если приходится драться с эльфом. Чувствуя, как меня отшвыривают в сторону, словно тряпичную куклу, я все-таки собрала в кулак остатки воли; их хватило ровно на одно, последнее, движение — и я с торжествующим визгом вцепилась зубами в великолепную эльфийскую щеку.

Кровь. Горячая, сладкая кровь потоком хлынула в горло, я взвыла — но теперь уже от удовольствия. Взвыл и эльф, но, полагаю, скорее от боли и ужаса. По моему телу катились горячие волны, одна за другой, онемение стремительно проходило, сил прибавлялось. Охр, давненько я себя не чувствовала настолько хорошо. Кажется, я проглотила кусок его щеки, и это меня ничуть не смутило и не взволновало — все шло именно так, как должно было. С наслаждением лизнув открытую рану, я сдвинулась чуть ниже, туда, где слышались удары пульса… Ох, да что же это со мной?!! Я, Ирбис Валле, жру живого еще, скулящего от ужаса эльфа…

… — Ирбис.

Ощущение теплой ладони на плече. Из горла вырвалось недовольное рычание, как у собаки, которую оттаскивают от миски.

— Ирбис, остановись, — в голосе Хаэлли слышалась усталость, — я тебя прошу, остановись. Ты же… человек.

Ну да, да. Я была им когда-то, Хаэлли. А потом меня убили три ублюдка с большой дороги, а один чокнутый лекарь вставил в грудь орочий талисман.

— Убежит ведь, — я невольно усмехнулась, глядя в сапфировые глаза моего обеда. Он замер подо мной, не смея шевельнуться, и хорошо еще, если от ужаса не лишился рассудка.

— Не убежит. Наоборот, он сейчас мне расскажет все, что нужно.

Я медленно поднялась, невольно облизываясь. На губах остался будоражащий, пряный вкус крови, и я даже отвернулась от эльфа — подальше от искушения продолжить. Хайо, во что я превратилась?!!

Хаэлли быстро поднял его, посадил, прислонив спиной к дереву. Затем присел рядом на корточки и зажал рваную рану на щеке сложенной в несколько раз тряпкой. Он заговорил о чем-то по-эльфийски с несостоявшимся убийцей, негромко, мягко, словно успокаивая малое дитя. А мне стало противно — ну надо же, только что дрались так, что клочья летели, а теперь беседовать изволят. Эльф не смотрел на Хаэлли, сапфировые глаза неотрывно следили за мной — и я ему улыбнулась, а потом демонстративно принялась ковыряться в зубах. Эльф завалился набок, и его стошнило.

— Ирбис, — укоризненно сказал Хаэлли, — пожалуйста. Мне очень нужно с ним поговорить.

И наконец пленник подал голос, каркнул что-то в ответ на плавный речитатив Хаэлли. Тот, в свою очередь, продолжил спрашивать, и выглядел при этом так мирно и спокойно, как если бы это была светская беседа в модном салоне. Эльф ответил. Хаэлли задал следующий вопрос, и эльф тоже ответил. И еще… Мне показалось, что лицо Хаэлли покрылось мертвенной бледностью. Пленник быстро добавил что-то, протараторил довольно длинную фразу скороговоркой. И тут Хаэлли свернул ему шею — быстрым, почти мгновенным движением. Теперь уже замутило меня.

— Ты что? Что ты сделал? Зачем?!!

Хаэлли медленно выпрямился, посмотрел на меня сверху вниз с высоты своего немалого роста.

— Странный вопрос, Ирбис. Ты ж его чуть не съела, а теперь спрашиваешь.

— Нет, погоди, — я с силой провела по волосам, безуспешно пытаясь привести в порядок скачущие мысли, — то я. А то — ты. Вы же с ним так мирно разговаривали! А потом ты его просто убил.