Город - Стелла Геммел

«Да я же знаю его!» – вздрогнув, сообразил Рийс.

– Эван? – спросил он, подойдя и опустившись на корточки.

Солдат устало приподнял веки, но никакого узнавания в его глазах не отразилось. По серому лицу струился пот, он нянчил больную руку. Рана выглядела плачевно: сквозь кровавую плоть выпирала белая кость.

– Эван, это я, Рийс…

За годы, минувшие с той ночи клеймения, они сталкивались несколько раз, даже какое-то время вместе служили.

Эван сморгнул пыль с ресниц и наконец-то кивнул.

– Сукин ты сын, – пробормотал он с чем-то похожим на свое обычное выражение. – Живой еще, значит, а, Рийс? Вроде как за лошадьми навоз грести подрядился?

Рийс расплылся в улыбке. Здорово было снова повидать Эвана.

– А где Парр?

Этот вопрос Рийсу успел надоесть. Они с братом служили бок о бок больше двадцати лет. С тех пор как тот погиб, люди только и делали, что спрашивали: а где Парр?

– Нету его, – ответил он коротко.

– Лураса не найдется? – Эван снова откинул голову и закрыл глаза.

– Есть чуток… – Рийс вытащил из сумки пакетик.

Веки Эвана приподнялись.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Надо пожевать, покуда костоправ не добрался…

Рийс вытащил катышек сушеных листьев и вложил Эвану в рот. Тот долго разжевывал их, после чего с облегчением вздохнул.

– Нас все меньше, – немного неразборчиво выговорил он. – Ранул тоже погиб…

– Вот как? А я и не слышал.

– Зато я Эриша, сучонка, нашел…

Рийс нахмурился, – похоже, боль туманила разум его старого друга.

– Эриш подевался неизвестно куда тридцать лет назад. Ты уверен?

– Имя переменил… сучонок, – повторил Эван. – Думал, я не дотумкаю…

Собрав все силы, он приподнялся и, дотянувшись, с настойчивостью пьяного прошептал на ухо Рийсу:

– Надо всех вместе собрать…

– Собрать? Кого?

– Эриш… Он теперь – Фелл Эрон Ли…

Рийс изумленно уставился на него. Про Фелла Эрона Ли слышали решительно все.

– И еще Сароан…

– Кто?

– Государыня… блюстительница…

– Ей-то какое до нас дело?

– Она… сука хладнокровная… надо поскорей сделать это… Не то все умрем. Нас и осталось-то всего трое…

– Она… – Рийс огляделся. – Эта Сароан. Она тоже хочет, чтобы он умер?

– Еще как. – Эван кивнул. – Больше всех.

Рийс так ничего толком и не понял. Его друг надолго умолк, не иначе впав в забытье, и Рийс просто сидел рядом, дожидаясь появления лекаря. Постепенно его мысли вернулись в привычное русло, и наконец он тихонько толкнул Дикого Кота:

– Эван, ты тут с такой бабец разговаривал…

Эван не открыл глаз, но все-таки улыбнулся и не очень внятно ответил:

– Узнаю старину Рийса… – И слабыми пальцами сжал его руку, чтобы попросить: – Ты уж присмотри за ней ради меня…

– Присмотрю, – пообещал тот. – Если хоть какая возможность будет. Вы с ней…

Но Эван снова обмяк.

– Индаро… – пробормотал он, снова уплывая в забытье.

Много недель спустя, когда Приморская уже перестала существовать, а Ночные Ястребы оказались на охране дворца, Рийса в его казарме у Райских ворот отыскало послание. Коротенькая записка, всего несколько слов: «„Толстый пони“, завтра в полдень». И подпись: «Сэми». Рийс долго разглядывал письмецо. Теперь, из дали времен, детское обещание разделаться с императором выглядело таким наивным! Он пожал плечами и не стал принимать поспешных решений. Тем не менее благодаря ошибке в расписании смен именно назавтра он оказался свободен. И естественно, сказал себе: «Ну, схожу я в „Толстый пони“, что за беда?»

Таверна располагалась в Бурманском конце, возле Третьей Имперской стены. Маленькое темноватое заведение, разившее гнилью, несвежим потом и кислой брагой. Рийс толкнул дверь. Глаза не сразу привыкли к полумраку внутри. За столами было полно работяг и проституток, но ни единого солдата. Он стал оглядываться, ища глазами Эвана Броглана.

К нему тут же подвалила шлюха в потасканном красном платье и шарфом на волосах.

– Золотко, не угостишь девушку? – Она взяла его за пояс.

Рийс с отвращением посмотрел на эту женщину, годившуюся ему в матери. Усеянный блестками шарф скрывал изрядно поседевшие волосы. Он покачал головой.

Шлюха потянулась к нему, потерлась носом о его ухо.

– Быстро за мной, дубина! – прозвучал неожиданно жестко шепот.

Делать нечего, он последовал за женщиной узким коридором, а оттуда – в загаженный проход.

– Эван говорил о тебе, – обернувшись, сказала она. – Только не предупредил, что ты дураком родился!

Она была довольно высока, средних лет, узколицая и тощая, как клинок, со светлыми глазами навыкате. Рийс мигом невзлюбил ее.

– Откуда мне было знать, кто меня встретит… – буркнул он.

– Ну так теперь знаешь. Знаешь ведь?

Она смотрела на него раздраженно, словно строгая школьная учительница.

– Ага… знаю, – пробормотал он.

– Когда-то, юным солдатом, ты дал клятву. И до сих пор не исполнил ее.

Он промолчал. Он никогда и ни с кем этого не обсуждал, кроме брата.

– Да знаю я об этом, все знаю, – с прежним нетерпением проговорила она. – Тридцать лет назад пятеро мальчишек торжественно поклялись, что убьют императора. Теперь их осталось трое, но зато цель сделалась достижимой. Эриш и Эван уже выбрали, на чью сторону встанут и какую роль выполнят. Но нам нужен кто-то, уже имеющий доступ во дворец!

И она вкратце изложила ему план покушения.

– Значит, я на шухере должен стоять? – спросил он, нахмурившись. – Впустить вражеский отряд, а потом стоять в сторонке и хлопать в ладоши, пока Эриш делает дело. Я и сам не прочь…

– Фелл – наша главная надежда.

– Фелла здесь нет, а я вот он. Я же дворцовый стражник, забыла?

– А кто, по-твоему, это устроил, олух?

Рийс уставился на нее. Переговорив с Эваном, он постарался выяснить как можно больше о Сароан и обнаружил, что государыня блюстительница, помимо прочего, отвечала за развертывание войск во дворце. Он только не догадался сопоставить одно с другим.

– Мы еще кое-кого внедрили в Алый дворец, – продолжала она. – Это девушка, ее приставили служить шлюхе Марцелла. Она будет передавать тебе сведения, а ты – присматривать за девчонкой.

– Так я не просто на шухере, а еще и нянькой быть должен? – И Рийс ядовито добавил: – А если мне вдруг подвернется возможность добраться до нашей цели, ну, скажем, он будет стоять один в комнате и ко мне спиной. Разрешение-то дадите?

– Женщин не любишь? – Она тонко улыбнулась.

«Люблю, – подумал он. – Это просто ты мне не нравишься».

– Император – не как все люди, – сказала она. – Его очень трудно убить. Поэтому надежда у нас только на Фелла. И возможно, никто из нас не переживет покушения. Так что и у тебя есть шанс погибнуть ради Города.

– Вот уж только и мечтал – за Город погибнуть… – Рийс нахмурился. – Я императора грохнуть хочу и благополучно сбежать! Так что если возможность подвернется, я уж ее не упущу!

– Не забывай, что Фелл тоже хочет его убить. И Эван Броглан хочет. Эван, кстати, единственный, кто никогда не упускал из виду вашу давнюю клятву. У остальных было очень много других дел. Фелл всё своих воинов уберегал, ты бегал по бабам, а Ранул… Хотя Ранул, пожалуй, стоил вас всех!

– Что с ним случилось?

– Мне пора. – Сароан пропустила вопрос мимо ушей. – Мы больше не встретимся. На связи с тобой будет Броглан. Если понадобится, можешь оставлять в «Толстом пони» записки для Сэми, нам их передадут.

Вот так Рийс и влип в заговор. Он выполнял все, что ему велели. В частности, лично препроводил девчонку Амиту к ее новой хозяйке – шлюхе Петалине. Амита понятия не имела, кто он такой, но Рийс воспользовался случаем и хорошенько к ней присмотрелся. Бледненькая, светленькая, на вид – не больше пятнадцати. У нее был целый водопад блестящих волос, и временами она пугливо прятала за ними лицо. Рийс невольно спрашивал себя: да что ж это за заговор такой, что решились использовать подобное существо? И какая от девчонки может быть польза?

Иногда вечерами он наблюдал, как она снует туда-сюда по дворцу, и удивлялся ее упорству, хотя и считал, что она попусту тратила время. Однажды Рийсу даже пришлось убить стражника, кравшегося за Амитой темными переходами. Правда, он подозревал, что стражник не шпионку в ней заподозрил, а всего лишь намеревался юбку ей задрать. Может, и так; Рийс все равно не собирался подобного допускать. Он оттащил мертвеца на нижний, затопленный уровень и проследил, чтобы тело утонуло.

Присмотр за Амитой был нежеланной обязанностью, тягостной и раздражающей. Однако, когда пришла весть о ее смерти, как же он о ней горевал!

Сестры Петалина и Фиорентина происходили из семьи, которую боги не благословили рождением сыновей. Отец с малолетства приучил дочерей охотиться, скакать на лошадях за гончими псами, бегать, плавать, владеть мечом, что отнюдь не исключало традиционных девичьих занятий вроде танцев и пения. Уже следующее поколение девушек загнали на передовую умирать тысячами на полях сражений под стенами Города, но в те дни воспитательные приемы их отца рассматривали как безобидное сумасбродство.