Прощай, Нью-Йорк? - Светлана Бланкина

стерва, которая добилась своего, которая… добилась Джека. Я не хочу, чтобы она знала, что я помню её, не хочу, чтобы она была ещё более довольна собой, поэтому я сказала, что не помню её, пусть думает, что мне плевать.

— Клэри, — вдруг слышу я голос Брайана, который возвращает меня из своих же мыслей в реальность, и в эту же секунду я чувствую его руку на своей талии. — Всё хорошо? — спрашивает он, и я понимаю, что Молли, наконец, заткнулась.

— Да, — отвечаю ему я, переводя взгляд с Джека, который смотрит на меня всё также… внимательно на Брайана.

— Нашла своих друзей? — спрашивает он, переведя взгляд на Джека.

— Да, это…

— Молли, — перебивает меня она, протянув Брайану свою ладонь, а её улыбка, кажется, стала ещё шире. — Конгрессмен, свой голос я отдала за вас, — щебечет она, и я не понимаю, о чём она говорит, но, кажется, я здесь единственная чего-то не знаю.

— Приятно слышать, — явно удивляется Брайан, пожимая её руку.

— Джек, — протягивает ему свою руку он, неотрывно смотря на Брайана, а я, кажется, задержала дыхание, хотя между ними и всеми нами нет никакого напряжения, просто я уже боюсь реакции Брайана.

Если ему что-то не понравится всё своё недовольство он «выскажет» на мне.

— Брайан, — кивает он, пожимая руку Джека. — А тебя как зовут, малыш?

— Кристофер, — довольно тихо говорит мальчик.

— Брайан, — улыбаясь, кивает он, пожимая его крошечную ручку, и Джек опускает сына.

Странно, но между нами не повисает тишина, Молли вновь открывает рот, несёт какую-то чушь про мою компанию, про мою одежду, что она моя поклонница, а потом нахваливает Брайана как политика.

— И знаете, мистер Хилл, иногда я даже завидую Клариссе, — улыбается она, коснувшись его руки и переведя извиняющийся взгляд на Джека, который всё это время молчит, как и я. — Вы так любите Клариссу! — вздыхает Молли, и я едва сдерживаю смех. — И главное, вы не боитесь показывать свою любовь, а вот Джек, например, очень скован…

— Молли, — говорит он, и девушка смущённо замолкает, но лишь на секунду. — А где вы остановились? — спрашивает она.

— В Паласе, — отвечает Брайан, но Молли, кажется, уже его не слышит.

— У меня есть идея! — весело улыбается она, смотря на мужа, а я уже не могу дождаться, когда этот цирк, наконец, закончится. — Завтра же Рождество, а Джек и Кларисса раньше были близкими друзьями, а сейчас мы можем дружить семьями… я подумала… приходите завтра к нам!

— Это как-то… неожиданно, — в удивлении говорит Брайан, пока я пытаюсь осознать её пугающие меня слова.

Неужели Молли решила поиздеваться надо мной? Неужели она меня раскусила и решила пригласить к ним домой, чтобы я лично взглянула на жизнь, которая должна была быть моей? И откуда она вообще знает, что мы задержимся здесь дольше, чем на один день?

— Нам бы не хотелось мешать вам…

— О нет! — отмахивается Молли, — переведя на меня взгляд. — У нас будет небольшой ужин, мы пригласили пару человек, и вы уж точно нам не помешаете, даже наоборот.

— Да, приходите, — вдруг говорит Джек, и я перевожу на него удивлённый взгляд. Он это серьёзно? — Нам есть, что вспомнить, да, Клэри? — с натянутой улыбкой смотрит на меня он.

Нет… только не это. Лучше бы Джек просто молчал!

— Ну, хорошо, — вдруг кивает Брайан, прижимая меня ближе к себе. — Мы с радостью придём.

— Отлично! — едва ли не хлопает девушка. — Завтра в шесть мы ждём вас в One Madison 58 этаж!

— Мы обязательно придём, — смеётся Брайан, а я больше не могу это выносить и поэтому говорю, что мне нужно в туалет и скорее отхожу от них.

В голове не мысли, а каша… я слишком много всего узнала за последние пятнадцать минут и теперь мне нужно перевести дух, прийти в себя и всё осознать.

Голова немного кружится, мне душно, тяжёло дышать, но я благополучно добираюсь до уборной и, закрывшись в кабинке, сажусь на крышку унитаза и несколько секунд пустым взглядом смотрю вперёд, но ничего не вижу.

Перед глазами всё вдруг расплывается, и я срываюсь. Прикрывая ладонями губы, я зажмуриваю глаза, чувствуя, как по щекам градом скатываются горячие слёзы, я пытаюсь заглушить рыдания, пытаюсь не дышать, чтобы меня не услышали, но едва ли у меня это выходит.

Я ничего не понимаю, не хочу понимать, не хочу во всё это верить. Лучше бы я не видела его, лучше бы мы так и не встретились, лучше бы я не знала о его новой жизни… так было бы лучше.

Я вздрагиваю, когда слышу, что в уборную кто-то заходит, и дрожащей рукой пытаюсь смахнуть всё не заканчивающиеся слёзы.

— Ты видела? Кларисса Олдридж здесь, — говорит какая-то девушка, а я прислушиваюсь.

— Да и… что? — отвечает её подруга.

— Как? — едва ли не усмехается первая. — Она раньше жила здесь и встречалась с Джеком Фостером, они даже собирались пожениться, пока она вдруг не исчезла.

— Да? — безразлично спрашивает вторая. — Это забавно. Я бы посмотрела на драму, но если честно, мне всё равно.

Они ещё пару минут находятся в уборной, поправляя свой макияж и, как только они уходят, я выхожу из кабинки, моментально встречаясь со своим отражением.

Худощавое лицо с покрасневшими от слёз глазами выглядит болезненным и безжизненным, и после лёгкого ступора я пытаюсь хоть немного привести себя в порядок и убрать пугающую бледность с лица. И сделав всё, что было в моих силах на данный момент, я выхожу из уборной, готовясь вновь натянуть улыбку.

Но едва я успеваю сделать шаг в сияющий зал, как я с кем-то резко и довольно сильно сталкиваюсь.

— Я думала, он обманул меня, — слышу я до боли знакомый голос из прошлого и, подняв взгляд, встречаюсь глазами с ошарашенной Джессикой. — Боже, Клэр! — сводит брови она, будто сейчас заплачет и, подавшись вперёд, крепко меня обнимает, а в нос ударяет запах её духов… даже спустя столько лет она не сменила парфюм.

Я стою в полном шоке не в состоянии даже пошевелиться и, чувствуя, как распадается моя душа. От тоски ноет сердце, но в тоже время оно наполняется таким… тёплым и светлым чувством, которое я не испытывала уже очень давно и на какое-то мгновение мне становится легче, на какое-то мгновение я словно возвращаюсь в прошлое где у меня всё отлично, где я просто в порядке.

И прикрыв глаза, я, едва сдерживая слёзы, неуверенно отвечаю на тёплые, согревающие не только моё тело, но и мою оледеневшую душу объятия Джессики Кроуфорд. И