Кто посеял ветер - Heлe Нойхаус

— Марк, это Пия Кирххоф, — услышал он голос женщины из полиции. — Где ты находишься?

— Так я вам и сказал, — ответил он.

— Прятаться тебе нет никакого смысла, — сказала она, и голос ее прозвучал почти дружелюбно. — Скажи, где ты находишься, и я пошлю своих коллег, чтобы они забрали тебя. Обещаю, тебе ничего не будет.

Обещаю.И чего только ему не обещали! Миша обещал, что об их отношениях никто никогда не узнает. Но он солгал, ибо о них узнали все: учителя, ученики, родители, вся страна! О нем говорили по телевидению и писали в газетах. Марк Т. (14), самая юная жертва педофила доктора Михаэля Ш.!Янис обещал ему золотые горы, если он добудет результаты экспертиз, скопирует послания электронной почты с сервера «ВиндПро» и не расскажет Рики о том, что он тискал Нику. Не говоря уже обо всех обещаниях его родителей! Все постоянно обещали ему что-то, и никто не сдержал своего обещания! Марк зажмурил глаза. Он больше не мог терпеть эту жуткую головную боль!

— Марк! — Вновь раздался в трубке голос сотрудницы полиции. — Ты меня слышишь?

Наверное, они определяли его местонахождение — он совсем недавно видел, как это делается, в сериале «Морская полиция: Спецотдел». С человеком как можно дольше поддерживают разговор по телефону, и — раз! — компьютер выдает точные координаты.

— Людвига убил Янис, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — и спрятал ружье в конюшне Рики, на полу, в соломе. Я к этому не имею никакого отношения!

Вдруг он почувствовал себя глубоко несчастным. Он предал Яниса. И с этим уже ничего нельзя было поделать. Уже больше никогда не будет так, как было раньше. Это ушло безвозвратно. Марк скользнул по стволу дерева вниз, закрыл голову руками и заплакал.

— Вспомните, как мы с вами договаривались: в случае успеха. — Он холодно рассмеялся. — Но какого-либо успеха вы не добились.

— Прошу прощения?

— Да-да. Под успешным сотрудничеством я подразумевал нечто иное, нежели то, что у нас с вами получалось до сих пор.

Штефан Тейссен смотрел на женщину, которая стояла перед его автомобилем, уперев руки в бока. Она проявляла нетерпение и нервничала. Сильно нервничала. И это было неудивительно.

— Я сделала все, что вы от меня требовали! — резко возразила она. — Я выкрала листы с подписями, позаботилась о том, чтобы ваши люди смогли вынести весь этот хлам Яниса. И я вам никогда не прощу то, что они меня усыпили, связали и положили в ванну! Однако я хочу получить свои деньги.

Ему сразу понравилась идея привлечь в качестве тайного союзника именно подругу это паразита Теодоракиса. Тогда все это напоминало игру. Незаконность подобных тайных договоренностей лишь придавала пикантность данной ситуации.

Она позвонила ему, сначала анонимно, и предложила торпедировать работу общественного инициативного комитета. Сколько мне это будет стоить, спросил он. Она рассмеялась и ответила, лучше подумайте, какую выгоду вы от этого получите. Спустя два дня они встретились в первый раз, на стоянке для отдыха рядом со смотровой площадкой на шоссе А5. Она считала себя хитрой и находчивой, но он, тем не менее, узнал ее голос по телефону. Если внимательно не вслушиваться, он напоминал мужской, поскольку был низким, прокуренным, но, вместе с тем, не лишенным сексуальности. И уж во всяком случае, его нельзя было спутать ни с каким другим.

Во время первой встречи они пили кофе, и он сразу понял, что эта женщина собой представляет. Она была не особенно умной, абсолютно беззастенчивой, расчетливой, вероломной. Ее совершенно не интересовало то, что Теодоракис страстно желал отомстить ему. Она думала только о себе. Честно и откровенно призналась, что ей наскучило жить здесь и хочется уехать в Америку. Для этого ей был необходим начальный капитал. Как вы относитесь к сумме 250 000 евро?

Он высокомерно рассмеялся и покачал головой. Во время следующей встречи она, без всякого зазрения совести, удвоила сумму, и он выругался про себя, поскольку теперь знал то, что она знала раньше: Людвиг Хиртрайтер не согласится продать луг. Они тут же договорились, и Радемахер якобы составил контракт. Тейссен с самого начала не собирался платить ей, даже если бы она регулярно информировала его о деятельности этого фанатика. Он думал, что, имея на руках подписанный контракт, сможет оказывать на нее давление, но сильно ошибся. По иронии судьбы, в конечном счете он оказался обманутым обманщиком.

— Может быть, выпьем кофе? — предложил он, хотя знал, что получит отказ.

— Нет, — фыркнула она. — Мой друг лежит в больнице. У меня нет времени.

— Теодоракис в больнице?

— Не делайте вид, будто не знаете. Это дело рук ваших людей… Ну да ладно. Будем считать это побочным ущербом. Так как насчет моих денег?

Черт возьми, она не могла не вызывать восхищение! Ему всегда импонировали люди, которые знают, чего они хотят.

— Это были не мои люди, — возразил он, чтобы выиграть время.

— В общем-то, мне безразлично, кто это был. — Ее холодные голубые глаза не мигая смотрели на него. — Я хочу получить свои деньги, которые мне причитаются согласно нашему договору. Все свои обязательства я выполнила.

— Вы сделали даже больше, — сказал Тейссен. — Например, я не просил вас настраивать против меня моего сына, проникать в здание моей фирмы и при этом убивать моего шурина. Не позвонить ли мне в полицию? Или, может быть, рассказать сыну о вашей тайной роли во всем этом деле?

Она рассмеялась. И сделала вид, будто больше не нервничает и абсолютно уверена в себе.

— Вы не осмелитесь сделать это, — сказала она. — У меня имеется больше компромата на вас, чем у вас на меня. Смерть Гроссмана пришлась вам очень кстати, и за это мне следовало бы потребовать от вас бонус. Кроме того, я не проникала в ваш офис, а сидела в автомобиле и ждала. Марка.

— Что? — Тейссен ошарашенно смотрел на нее, осознавая смысл произнесенных ею слов.

— Именно так. — Она злорадно ухмыльнулась. — Марк выкрал из сейфа результаты экспертиз для Яниса. Кроме того, он скопировал конфиденциальные сообщения электронной почты с сервера вашей фирмы и передал их Янису. Да, то, что он стал свидетелем смерти своего дяди, произвело на него сильное впечатление. Тем более что он и без того психически неустойчив.

Какой безобидной казалась она на первый взгляд в своем голубом баварском национальном платье, с девичьими светлыми косичками! Надо же было ему так ошибиться! Она была какой угодно, только не безобидной.

— Ну так что? — напирала она. — Расплатитесь наличными или выпишете чек? Чем скорее вы это сделаете, тем скорее избавитесь от меня.

Тейссен судорожно сглотнул.

— А если не сделаю, что будет?

Ее глаза сощурились, превратившись в узкие щели.

— Лучше вам этого не знать.

— И все же я хочу это знать. И как можно конкретнее.

Он сделал шаг в ее сторону. Она осталась совершенно неподвижной. Не отступила назад ни на миллиметр. Хотя и на голову ниже его, для женщины она была довольно крупной и сильной. И к тому же решительной. Ей требовалось все — или ничего. Неожиданно он осознал, что она взяла над ним верх, и это вызвало у него крайне неприятное ощущение. Он не знал, что ему делать. Его автомобиль был зажат на парковочной площадке между двумя трейлерами, водители которых не тронутся с места до начала рабочей недели вследствие запрета на движение грузового транспорта в выходные дни. Поблизости не было ни души, и шум автобана заглушил бы крик о помощи.

— За убийство Хиртрайтера Марк получит максимум десять лет, — сказала она как бы между прочим. — Он еще несовершеннолетний.

Тейссен внутренне содрогнулся, им овладела слепая ярость. Чертова баба! Она незаметно изменила тактику.

— Что вы сказали? — прорычал он. — Что вы сделали?

— Я? Ничего. Но Марк, возможно, сделал. — Она зловеще улыбнулась. — И если в течение двадцати четырех часов я не получу деньги, у Марка возникнут серьезные проблемы.

Полицейские произвели обыск в конюшне Фридерике Францен и прочесали окрестные луга. Безрезультатно. Молодые мужчины и женщины проклинали все на свете после того, как на невыносимой жаре тщательно проверили сотни скирд сена и соломы. Никаких признаков ружья, которое, по утверждению Марка, было спрятано здесь! Теодоракис действительно находился в больнице. От его болтливости не осталось и следа. Он был в буквальном смысле беззубым тигром, запуганным и признавшим свою вину.

Да, он уговорил Марка проникнуть в здание «ВиндПро». Да, он солгал, сказав, что во вторник ночью приехал к родителям без чего-то двенадцать, тогда как в действительности появился у них около часа, а до этого находился у своей бывшей подруги в Крифтеле. Он рассказал многое, но, к сожалению, не сказал того, что надеялась услышать от него Пия. О ружье в шкафу Фрауке Хиртрайтер он ничего не знал, как и о ружье, спрятанном в конюшне. Ему было неизвестно о том, что ключ от квартиры Фрауке хранился в офисе «Рая для животных».