Тайны забытых миров - Сергей Апполонович Майнагашев

– утренняя заря), «рас» (rasa – вода) и кетского географического термина «сет» – река.

В индийских источниках сказано, что это очень полноводная и широкая река, даже бесконечная. Сарасвати в Ведах описана «чистой в течении от гор до моря». Так что андроновские племена Причулымья (Обь-Чулымья) были хорошо знакомы с этой рекой, берущей свое начало от гор Алы (Валы), и считали ее истоком самой Оби, т. е. «от гор до моря». Конечно же, верховья р. Чулым (восточный приток Оби) так же считались родиной с незапамятных времен самой восточной ветви этих индоевропейцев.

Если же Расой, граничащей между враждебными племенами, полагать предложенное нами сочетание верхнего и среднего Чулыма (на карте эта граница проходит по трещине), то все становится на свое место: Чулым течет через самые населенные, самые богатые области скотоводческих праариев (андроновская археологическая группа). Именно здесь сосредоточены в большом количестве андроновские захороненияи погребальная утварь середины II тысячелетия до нашей эры.

В верхней половине течения Чулыма, там, где за андроновцами живет «демонское» племя пани (см. др. – тюр. «пан» – народ), имеются много крепостей. В «Ригведе» говорится, что бог ариев Индра будто бы разрушил их сотнями. Окуневские паны, по-видимому, находились не в дружеских отношениях с окружающими их степняками. Одна из крепостей сохранила свое древнее название «оглах» – козленок.

Следует обратить внимание на изображение рослого человека, который соответствует высоким европеоидным людям андроновского типа, что также было подмечено картографом. По мнению ученых, они по своему физическому облику отличались от предшествующего им окуневского населения. Возможно, это андроновский бог Индра, схвативший или держащий рукой козу за рога – козлоподобного тотемного божества народа пан.

Мы уже рассмотрели выше метафору «рука – рог», где рука не только символ защиты, но и захвата. В нашем же случае рисунок «андроновца», держащего в руках козу, «проецируется» на местонахождение Солгонского кряжа, где в 35–40 км от д. Андроново находится гора под названием «Козий огород». Она так или иначе соотносится в карте с Кошарой – загоном или «огородом» для скота. Это всего лишь наше предположение.

В другом контексте изображения «схваченной козы» можно найти иное объяснение: она имеет прямое отношение к ведийскому мифу о захвате и подчинении арийским богом Индрой козлоподобных пани. Эти моменты вызывают ассоциации с древне ведийской почвой, где борьба ариев с «демонским» племенем пани, т. е. сил света Индры и тьмы Валы, имеет параллели в истории о противостоянии саяно-алтайских окуневцев и андроновцев Обь-Чулымья.

Если мы хотим ориентировочно в первом приближении определить изначальный пункт вторжения андроновских ариев в «пещерный» мир окуневцев или, образно говоря языком мифов, путешествия Индры с собакой Сарамой (хак. Сарамжин) к народу пани, то нам следует обратить внимание на того же «наездника» с собакой и окуневские крепости на берегах реки Чулым.

Карта-схема № 14. Пратюркский ареал «пещерной» прародины и пути передвижений андроновских племен (указаны прерывистыми стрелками).

К Индре:

«Ты оказался, о Индра, вседержителем, чье место истинно.

Ты убил змея, перекрывшего поток.

Ты пробуравил все насыщающие русла (рек).

Ненасытного раскинувшегося змея,

Которого нельзя будить, беспробудно спавшего, о Индра,

Разлегшегося через семь потоков,

Ты разбил ваджрой по бессуставью.

Больше они не останавливаются, вдохновленные (для бега).

Образ Индры, «буравившего все насыщающие русла рек» (в случае с картой указаны реки), представлялся для древних славян уже демоном «нижнего» мира. Его описание с сохранением тех же мифологических функций мы находим в «Песне горы Гудун»: «Был тот Индр, или Индер, так велик и могуч, что мог своими когтистыми лапами проскребать овраги до самого камня. <…> А живот его, волочащийся по земле, вмещал такое количество еды и питья, что все менее становилось живого по берегам великой реки». Сравните, по-хакасски «ин» или «ин/дре» – низ, т. е. нижний мир. Смотрите также: оз. Ин/дра, р. Ин/зер (Башкортостан), р. Иня (приток Оби); в Хакасии есть р. Иней (приток Июса), р. Ин/суг (приток Кантегира), р. Ин/жул.

О скотоводческих племенах пан, занимающихся угоном скота у соседей, речь уже шла в предыдущих главах. Там они определялись как народ, живущий за рекой Раса, в горах змеевидной Валы (Алатау), к востоку от ариев. В «Ригведе» этот народ описывается как демонское племя «пани», которое обитало в неведомых землях, за границами мира богов и асур, или на «краю мира». Ими были похищены «лучезарные», или солнечные, коровы ариев, явившиеся причиной погружения солнца (или мира) во мрак, т. е. в некую пещеру Валу (Алу).

Как известно, верховья р. Чулым, включая Солгонский кряж (известен как гора Туманная, т. е. Тубанныг позiк), и был восточным рубежом прародины легендарных ариев. Мигрантами из «края мира» могли быть так называемые кимеры (киммерийцы) и невры (по Геродоту) – потомки андроновских племен, смешавшиеся с племенами ранних скифов-саков.

Невры же, в свою очередь, могут иметь дальне родственное отношение к предкам пеласгов и тирренов (этрусков). Ими и был создан миф о Пелопонесской пещере – вход в потусторонний мир Аида. Там, в стране Мане (хак. Мöнi), и содержались коровы Гермеса, отца Пана.

Вот как описывает Гомер местонахождение киммерийцев в своей знаменитой «Одиссее»:

«Там киммериян печальная область, покрытая вечно

Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет

Оку людей там лица лучезарного Гелиос (Солнце)…

С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь;

Ночь безотрадная там искони окружает живущих».

Возможно, «печальная область» киммерийцев на краю света, «покрытая…туманом» у входа «пещерного» Аида, проходила по горе Туманная.

В районе «археологического» Андроново (на карте-схеме № 14) находятся горы под названием «Туманная». Это горы Тубанныг – хр. Солгонский кряж и Тубанныг тасхыл (Туманный голец, в верховьях р. Сарала на севере Хакасии).

Есть в «Туманном» кряже гора с наименованием «Козий огород». Может быть, не случайно изображение схваченной козы или барана согласуется с жертвоприношением Одиссея у входа в «пещерный» Аид.

«Особо черного, лучшего в стаде барана ему посвятивши.

Дав обещанье такое и сделав воззвание к мертвым,

Сам я барана и овцу над ямой глубокой зарезал;

Черная кровь полилася в нее, и слетелись толпою

Души усопших, из темныя бездны Эреба поднявшись…

Кликнув товарищей, им повелел я с овцы и с барана,

Острой зарезанных медью, лежавших в крови перед нами,

Кожу содрать и, огню их предавши, призвать громогласно

Грозного бога Аида и страшную с ним Персефону».

Вот что пишет Геродот в «Истории»: «Всех павших