Дочь – повелительница Зари - Юрий Иванович

Все попытки врача ни к чему не привели – бедняга так и умер, не приходя в сознание. Ни врача, ни Бениду нельзя было упрекнуть в незнании медицины, и они в два голоса высказали свое мнение: раненый отравлен.

– Как же так? – усомнился Загребной. – Ведь он ничего не пил и не ел!

– А это и не обязательно. – Судовой врач потыкал пальцем в бинты, а Нимим продолжила его мысль:

– Кто-то просто насыпал немного яда на открытую рану при перевязке или еще раньше.

Стали выяснять, кто и когда подходил к раненому, и оказалось, что больше всего «помогал» своему воину сам граф Ярке. Он так и крутился вокруг, пока его не отогнал врач. Вначале взволновались, что подобное могло произойти и с Теодоро, но потом вспомнили, что над тем все время стоял Савазин. Да и проверка показала: племянник Торрекса хоть и в беспамятстве, но дышит нормально, и у него все-таки есть некоторые шансы выжить.

После допроса графа Ярке триумвирату стало понятно, что именно он приказал своим воинам совершить злодейское нападение на конкурента. Видимо, слухи о романтической ночи дошли и до его ушей, и юноша из ревности решился на кровавую месть.

Однако Ярке упорно отрицал свою вину. Похоже было, что даже узнай он о способностях Нимим, то и тогда бы не признался открыто в содеянном преступлении. Что больше всего и опечалило Загребного, который в конце допроса с презрением произнес:

– Ярке, какой же из тебя воин? Разве ты не мог свои сомнения разрешить в честном поединке?

К сожалению, до совести юноши было не достучаться, он с маниакальным упорством повторял:

– Я никого не подговаривал и никого не убивал…

Капитан вынес вердикт:

– Граф, вы арестованы по обвинению в подстрекательстве к убийству. На берегу вы будете сданы королевскому прокурору, и вашу судьбу решит суд. Хотите сказать последнее слово?

В чужом государстве у Ярке не было ни единого шанса избежать рук секустратора, да и допрашивать там будут совсем по-иному. А уж если Теодоро имеет хоть какой-то титул, то и казнь будет страшна.

Но юноша после слов капитана окаменел совершенно и больше ничего не сказал. Когда его увели, Загребной тяжело вздохнул и обратился к капитану:

– Прошу меня выслушать и понять правильно.

– Я весь внимание.

– Когда Ярке отправлялся в путешествие вместе с нами, я пообещал его отцу, графу Эжену, что присмотрю за его сыном как за собственным. И вот не справился с обещанием. Так что в случившемся есть и доля моей вины…

– Не стоит так терзаться. – Капитан встал и прошелся по кают-компании. – Да, и насколько я понял, вы человек очень решительный и сантименты вам чужды.

– Увы, не всегда, – признался Семен, тоже вставая. – Именно поэтому я бы и хотел просить вас о любой возможности, если она, конечно, имеется, чтобы дать шанс Ярке остаться в живых.

Капитан долго и задумчиво смотрел на своих пассажиров, переводя взгляд с Семена на Нимим, а потом хмыкнул:

– Вообще-то есть такой шанс…

– А именно?

– Если нам попадется встречное судно, то я пересажу на него графа вместе с его воинами. А дальше… как он сам себя накажет.

Загребной многозначительно переглянулся со своей Бенидой и склонил голову.

– Был бы очень признателен, если бы вы так и поступили.

– Ладно, тогда пусть надеется на удачу. Если шторм нас не отнесет далеко в сторону, то нам навстречу попадутся корабли. А уж там будет видно, как они откликнутся на мои сигналы.

Борьба за жизнь

Шторм был коротким, и это подтвердило репутацию моря как самого спокойного. Уже под утро корабль вернулся на прежний маршрут. Качки почти не было, но тренировки на юте никто и не вздумал возобновлять с самым рассветом. По крайней мере, Семен не решился выгнать дочь наверх, когда увидел ее дремлющей возле койки Теодоро. Только спросил дежурящего у двери Савазина:

– Ну и как он?

– Два раза пришел в сознание, просил пить. Но ему нельзя, – лаконично ответил гензыр.

– Ладно, тогда сам пойду мечами поработаю, – пробормотал командир и подался на верхнюю палубу.

Правда, он не сразу приступил к разминке. Пришлось ответить на вопросы демонов, которые тоже были взволнованы ночной трагедией. А чуть позже подошла и Нимим, только что осмотревшая раненого. Хоть и грустно, но с некоторой надеждой она сказала:

– Раз Теодоро до сих пор не умер, то его шансы на выздоровление увеличились. У него кризис.

– И когда же кризис кончится?

– Думаю, к обеду. Если никаких осложнений не последует, то он даже сможет самостоятельно сойти на берег.

– Хм! То он лежит при смерти, а то через два дня ходить сможет, – удивился Загребной. – Не слишком ли радикальное лечение?

– Вот именно! Не забывай, кто его лечит. Помнишь, как мы с Хазрой быстро встали на ноги после жутких побоев?

Вместо ответа мужчина лишь бережно и ласково сжал ладошку своей Бениды. Воспоминания о тех днях до сих пор то и дело всплывали перед глазами Семена.

– А тут нам еще Виктория помогает. Не забывай, что она Шабена уже десятого уровня. От нее идет такой поток энергии, что Хазра сидит рядом в трепетном молчании.

– А это не повредит? – забеспокоился отец.

– Не переживай. Твоя дочь умница и учится прямо на ходу. Мне кажется, вряд ли бы кто сумел так помочь раненому, как она.

– Ладно, тогда мне нужен другой спарринг-партнер. Не согласишься?

Нимим демонстративно провела взглядом по его фигуре сверху вниз и обратно:

– Ну, если ты потом не станешь жаловаться…

Ближе к обеду наверху показалась Хазра:

– Меня деликатно выпроводили из каюты.

– Почему? – насторожился командир.

– Я, видите ли, мешаю им обсуждать личные проблемы.

– Надо же…

– Он что, и говорить уже может? – спросила Нимим.

– С трудом. Да и горячка у него не проходит. Он, можно сказать, пылает. Но вот говорить так все время и порывается. Хорошо, что Виктория его сдерживает и постоянно рот ладошкой закрывает.

– И хорошо, что ладошкой…

Ворчания обеспокоенного папаши были Бенидами полностью проигнорированы, и они еще минут десять детально обсуждали полученные Теодоро раны и последствия этих ран для организма. И только появление капитана прервало их оживленный диалог. Морской волк выглядел немного смущенным и вертел в руках судовой журнал.

– Тут вот какое дело… – неуверенно начал он, чем заставил своих слушателей затаить дыхание перед очередным ударом. Хотя никто еще не знал, что это будет за удар.

– Меня позвали в каюту Теодоро и высказали одну… хм, деликатную просьбу. И я не могу отказаться от возложенных на меня законом обязанностей.