Впотьмах - Людмила и Наталья Корниловы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А те люди, которых должны были послать вслед за нами… — заговорила Лидия, в который раз стараясь сгладить грубость своего спутника. — Как думаешь, где они сейчас?
— Да кто их знает… — пожал плечами Эж. — Но их действия предугадать несложно. Для начала они появятся в Холмах, затем отправятся в Мнгу — мы ж упоминали о том, что собираемся направиться в ту деревушку. Когда нас там не найдут — снова вернутся на дорогу, какое-то время будут двигаться прямо по ней. Потом поймут, что на той дороге нас нет, вернутся, и, скорей всего, начнут прикидывать, где именно мы свернули в лес — иного варианта просто быть не может. Плохо то, что среди тех, кого послали за нами, наверняка найдется парочка толковых охотников — если храмовники не полные идиоты, то в числе тех, кого послали на наши поиски, обязательно должны быть те, кто не боится леса, и хорошо знает его.
— Нам от них не уйти!.. — только что не простонал Эдуард.
— Попытаться все одно стоит.
— Это, бесспорно, радует!.. — рявкнул красавчик и повернулся к Лидии. — И как меня угораздило с тобой связаться?! Нелегкая попутала, не иначе! Да если б не твоя мамаша-ведьма…
— Ну, понесло кобылу в щавель… — повысил голос Эж.
— Вы что, не понимаете?! — только что не забрызгал слюной Эдуард. — Все мои беды пошли оттого, что я послушался доченьку той колдуньи! Теперь-то я понимаю, что совершил великую глупость, доверившись этой… неумной!
Я увидела, как от этих слов Лидия непроизвольно втянула голову в плечи, и бросила виноватый взгляд на ухажера. Так, в отношениях у этой парочки так ничего и не меняется: кавалер по-прежнему обвиняет Лидию во всех своих бедах, и она, кажется, с этим уже согласна, принимает упреки как нечто заслуженное. Пожалуй, пора поставить красавчика на место. Я только собралась высказать Эдуарду все, что о нем думаю, как заговорил Эж:
— Таким, как ты, Шекспир давно дал один совет, и звучит он так: «Грехи других судить вы так усердно рветесь, начните со своих, и до чужих не доберетесь». Надеюсь, снова повторять это мне не придется. А к классикам стоит прислушаться — они плохого не посоветуют.
— Да пошел ты… — начал, было, Эдуард, но договорить он не успел, потому что в следующее мгновение Эж вскочил с места, вытянув перед собой вилы, и почти сразу же они пропороли тело непонятного зверя, размером с небольшую собаку, прыгнувшего на нас с дерева. Я успела рассмотреть почти лысую шкуру, удлиненную голову с открытой пастью, усеянной мелкими острыми зубами, и длинные задние лапы. Зверь, напоровшийся на острые зубья вил, издавал нечто среднее между визгом и рычанием, извивался и жутковато щелкал зубами… Впрочем, почти сразу же раздался крик Эжа, обращенный к Эдуарду:
— Чего стоишь, глазами хлопаешь? Хватай вилы, эти звери по одному не охотятся! Они с деревьев прыгают… Лидия, держись к нам поближе!
Все последующее смешалось для меня в одну кучу: Эж, отрубающий топором голову непонятному существу, которое пыталось сползти с его вил, я стою за спиной Лидии, прикрывая ее сзади, неприятный резковатый писк раздается с деревьев… Еще одно, столь же непонятное существо Эдуард пригвоздил своими вилами к земле, затем еще один точно такой же зверь сумел увернуться от вил Эжа, и длинными скачками стал подниматься вверх по шершавому стволу сосны… Все это не продолжалось и минуты, после чего все снова стихло, и мы вновь слышали лишь самые обычные лесные звуки.
— Кто это был?.. — растерянно спросила Лидия, когда стало понятно, что нам удалось отбиться.
— Гифтеры… — Эж пнул в сторону отрубленные головы непонятных зверей. Не знаю, что подумали остальные, но мне эти головы чем-то напомнили укороченные крокодильи пасти. — Мерзкие существа. Живут небольшими стаями, в которых находится всего лишь по несколько особей, но охотятся всегда вместе. Первым нападает обычно вожак, и как только он вцепится в добычу, как остальные накидываются вслед за ним, чему мы только что были свидетелями.
— А остальные…
— Не беспокойтесь, не нападут. Если в стае убивают вожака, то остальные особи сразу же удирают, чему мы с вами только что были свидетелями, и до той поры, пока не появится новый вожак, эти звери на охоту не пойдут. Сейчас гифтеры, оставшиеся без вожака, сидят на деревьях, и смотрят на нас. Можете не вертеть головами — вы их все равно не заметите. У них такая же мимикрия, как у наших земных хамелеонов — цвет тела меняется в зависимости от того, где они находятся. Здешние крестьяне, кстати, ненавидят гифтеров лютой ненавистью — это зверье умудряется даже пробираться в деревни, причем днем, и для стаи не составит труда уволочь с собой какую-нибудь овечку, а то и маленького ребенка… Все, уходим.
— А как же эти самые грифтеры? Если сюда придут те люди, кого послали за нами…
— До того времени грифтеры уже утащат мертвые тела — они каннибалы, без проблем жрут своих сородичей. Если же эти лысые твари что-то не успеют забрать, то на свежее мясо в здешних лесах всегда найдутся желающие. Кровь на земле, правда, никуда не денешь, ну да в здешних лесах подобное встречается не так и редко… Да, Эдуард, не ожидал от тебя такого умения и ловкости в общении с вилами — лихо ты одного из нападавших на острие насадил.
— Не ты один спортом занимался…
Следующий привал мы сделали, самое большее, через полчаса, но к тому времени наша парочка всерьез вымоталась от ходьбы по лесу. Зато Эдуард теперь не выпускал из рук вилы — как видно, осознал, что без них ему не обойтись. Путь, можно сказать, был сравнительно спокойным, если не считать того, что нам пришлось отгонять какого-то полосатого зверя, отдаленно напоминающего небольшую росомаху, только с заметно выступающими клыками из пасти. Зверюга стала описывать круги вокруг нашей четверки, явно выбирая момент для прыжка. Эж не стал дожидаться, когда кошка пойдет в атаку — бросил в нее вилы сразу же, как только полосатая зверюга появилась в пределах броска. В кошку он, правда, не попал, зато вилы вонзились в землю прямо перед мордой зверя, после чего, обиженно мяукнув, кошка умчалась от нас большими прыжками.
Еще нам пришлось обходить поляну, на которой кишмя кишело змей — как видно, в это время у здешних пресмыкающихся начинаются брачные танцы, когда пресмыкающиеся сползаются в одну кучу, и эту картину людям со слабыми
