Кровавые Ангелы: Омнибус - Джеймс Сваллоу

В центре арены стоял распотрошенный корпус лендрейдера Несущих Слово, обожженная коробка деформированного металла и костлявые возвышения убитых залпом с «Беллуса». Он забрался на разрушенную машину и обратился к стоящим перед ним людям.

— Ваши жизни окончены, — сказал он, — кем бы вы ни были до сего момента, чтоб вы не говорили или делали до этого дня, теперь это ничто, предрассветная дымка. Вы мертвы и вы переродились. Вы — тысяча.

Рваные приветственные крики взорвали арену, быстро захватывая наблюдателей на трибунах и улицах позади. Звук разносился подобно волне и Сахиил представил себе, что слышит вопль целой планеты.

— Вы первые удостоены чести стать Воинами Перерожденного, избранными Аркио Благословенным, слугами новых Кровавых Ангелов. Ваши имена будут вырезаны в истории наряду с легионами Сангвиния, наряду со смертным именем самого Аркио.

Тысяча загрохотала оружием и стала палить в небеса, грохочущим кличем благодарности.

— Хорошо запомните этот день, — сказал он, — он никогда не наступит снова. В веках, люди будут обращать своей взгляд к Шенлонгу и видеть в вас маяк основ и преданности. Они будут вас знать, как и я — как героев грядущих войн.

В ответ снова послышался рев и в этот раз он расколол воздух подобно раскатам грома.

КРИВАЯ усмешка сформировалась на губах инквизитора, когда звук проник через окрашенное стекло окна его часовни. Крик имел такую силу, что древние панели завибрировали от такого ликования и подобно дирижеру оркестра, риторика жреца заставляла звук умолкать и повышаться. С холодным удовольствием он размышлял о Сахииле; все люди рождаются слабыми, даже такие сверхъестественные суперлюди как космодесантники и ключом, чтоб манипулировать ими, было найти и воздействовать на их недостатки. Для таких людей, как покойный сержант Корис, требовалось больше усилий, чем для других и воздействие на Рафена почти убило его — но он всецело ожидал вскоре услышать о брате Аркио, возможно, он будет найден мертвым в каком-нибудь темном углу города, покончив с собой. Штель заставил Рафена окунуться в глубины его собственного отчаянья, чтоб контролировать его, но с Сахиилом все было по-другому. В высшей степени высокомерный среди высокомерных, характерной особенностью жреца было его чувство собственного превосходства. Штель раскопал, что в молодости, Сахиил был рожден среди тех, кого на Ваал Примус считали аристократией. Высокорожденный воин племени с огромными владениями на первой Луне, он смотрел на свое возвышения в рядах Кровавых Ангелов как на само собой разумеющееся, и Штель не сомневался, что Сахиил представляет свое будущее как командование орденом через несколько веков. Штель старательно работал, чтоб взрастить Сахиила, за годы миссии "Беллуса" по возвращению Копья Телесто из космоса орков, выделяя тонкие нити тщеславия, которые скрывались в нем, подкармливая их, лелея его притязания. Он позволил Сахиилу быстро повыситься в звании, получив взамен преданного союзника. Учитывая фанатичную веру жреца в культ Сангвиния, Штель получил агента, который охотно исполнял его планы, не раздумывая над истинными мотивами лежащими за ними. Покуда Штель прячет свои цели под покровом перерождения примарха, Сахиил решительно будет следовать за ним.

Он отвернулся от окна.

Аркио не было и к его раздражению, почетная стража, стоящая у входа во внутреннюю подземную часовню, отказалась впустить инквизитора. Молодой воин снова был там, общаясь со Святым Копьем. По правде, близость Аркио с оружием археотеха была источником для беспокойства Штеля. Он задавался вопросом, какие секреты содержит орудие, секреты, которые мог открыть только кто-то, в ком течет кровь Астартес. Кровавый Ангел медитировал в святилище, надеясь выловить фрагменты души его прародителя из орудия, которое Сангвиниус когда-то называл своим. Штель вознес безмолвную просьбу Губительным Силам, чтоб он не нашел таких. Если Аркио начнет демонстрировать признаки опасной независимости, все тщательно сработанные планы Штеля станут ничем. Еще один жаждущий рев перенес его внимание к толпам внизу.

Сахиил уже перешел к крещендо, выпуская пламенную триаду.

В своих руках жрец держал медную чащу, как символ его высшей должности. Он тянул ее вверх, и рассветное солнце блестело на реплике великого Алого Грааля. Сахиил на мгновение задержал на нем взгляд. Однажды, сказал он сам себе, я буду держать настоящий Алый Грааль, даже если мне придется вытаскивать его из мертвых пальцев Корбуло. От этой неприкрытой алчности в мыслях по телу жреца пробежала нервная дрожь. Это было тайным желанием, чем-то, что он никогда не осмелился бы высказать открыто — и все же внезапно он почувствовал себя вдохновленным, дерзость от такого раскола сделала его смелым. Перед обликом чаши, тысяча склонила свои головы.

— Кровь столетий течет через всех нас, — сказал он, цитата из Книги Лордов неосознанно сама вспыхнула в нем, — Сыны Сангвиния восстанут, чтоб очистить галактику от всех, кто противостоит свету и порядку.

Взбешенно и дико они поддержали его.

— Благословенный осветит путь, мы должны следовать по этому пути и приветствовать тех, кто славит его имя!

— Аркио!

— Аркио!

— Славьте его!

Отовсюду слышались голоса преклонения.

— Мы принесли свет тем, кто видит истину и всепоглощающий огонь тем, кто ее отвергает.

Сахиил хлопнул граалем по нагрудной пластине, ударяя им напротив сердца. Его сотрясали чистые эмоции.

— Внемлите. Я правая рука Перерожденного Ангела. Я несу вам всем его призыв к славе.

Собирайте оружие, Воины Перерожденного, собирайте свое оружие и готовьтесь к войне.

Сахиил откинул голову и проревел в небеса.

— В этот день старый порядок умер. В этот день мы все рождены заново. В этот день начался Крестовый поход крови!

— Аркио! Аркио! Аркио! Аркио!

Скандирование росло и росло, пока не заполнило воздух.

НЕСМОТРЯ на утреннюю яркость, Рафен мог видеть только тени. С крыши крепости он наблюдал, как жрец произносил свою напыщенную речь, крошечная фигура в красном и белом, толщиной с его большой палец, пятнала взор.

Его голос не утихомиривался, хотя каждое слово, сказанное Сахиилом, разносилось через вокс-сеть замерших Кровавых Ангелов и через сеть городской системы оповещения Шенлонга.

— Те люди, которые хотят контролировать нас, мы отвергаем их! — ревел голос жреца в его наушнике, долей секунды позже до слуха долетала та же фраза, носимая ветром.

— Империум задыхается от мелочных бюрократов и позорных идиотов, слабаков, которые загнали судьбу человечества, проложенную Императором. Сангвиний знал об этих недостатках. Он умер в бою с архи-предателем Хорусом, чтоб Император мог жить!

Губы Рафена скривились в кислой усмешке, Сахиил извращал правду, чтоб облачить в это свое поучение. Жрец продолжал, вводя себя и свою аудиторию в безумство.

— Но теперь Чистейший вернулся к нам, и его точка зрения осталась неизменной. Он пришел к нам, потому что чума неполноценности распространилась по звездам, отравив даже самые высшие чины самих Кровавых Ангелов. Мы больше не можем стоять в стороне и позволить, чтоб желания нашего ордена, нашего вида диктовались бессильными. Теперь пришло время действовать, во имя Аркио!

Толпа ревела имя его брата, даже скала дрожала от этого рева. Рафен взглянул на нож в своих руках, все еще окрашенный его собственной высохшей кровью. Часы тому назад он был на удар сердца от того чтоб лишить себя жизни, и теперь он снова был на этом краю, но в этот раз по его собственному выбору.

— Мы отказались от правил этих, так называемых Адептус Терра, — проревел Сахиил, — мы отринули владычество Данте. Мы сочли его не нормальным. И с этого момента, мы готовы умереть под командованием Благословенного!

Толпа бурлила вокруг жреца и тысяча требовала ответов, умоляла отдать распоряжение. Они хотели, чтоб им указали что делать, они были неполноценными без эдикта, которому нужно было следовать.

— Воины, я приказываю вам. Вы станете войском для Кровавых Ангелов на борту "Беллуса", священного флагмана Крестового похода крови. Вместе мы встретимся с Данте и искореним его, чтоб Аркио смог занять законное место магистра ордена!

— Проклятье Вандира… — Рафен чувствовал силу слов как физический удар. Он никогда не сомневался, что рано или поздно он услышит такую ересь, высказанную вслух, но все равно, когда услышал, почувствовал тошноту. Сахиил стоял там и пропагандировал убийство и мятеж, и к вечному стыду Рафена, его боевые братья откликнулись на этот призыв. Вдруг он почувствовал себя опозоренным и оскорбленным, стыдящийся того, что разделяет одну кровь с этими испорченными предателями.