НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 34 - Аркадий Стругацкий

Нескончаемая погоня за призрачной целью. Чтобы оставаться на месте, приходится все время бежать. В антимире мифических приоритетов (даже «Большой брат» давно превратился в миф) все подчинено одному — самосохранению. Ради него иерархия не остановится ни перед чем. Высший руководитель или рядовой клерк уравнены в обоюдном рабстве. Поэтому никто не застрахован от террора. Оруэлл в отличие от предшественников располагал богатейшим материалом для исторического сравнения. То, что еще только нарождалось на обильно удобренных полях первой империалистической, а затем приобрело отчетливые черты в канун второй великой войны, либо достигло зенита, либо было низвергнуто на свалку истории.

Продемонстрировав блестящий дар аналитика, соединенный с незаурядным сатирическим талантом, Оруэлл ошибся в главном — прогнозе. И дело не только в том, что рядом с чудовищным механизмом истребления, с принципами организации и карательной технологией «третьего рейха» система подавления «дивного мира» не поражает новым качеством. В сравнении с гитлеровской практикой — одна планировка Освенцима с его потусторонне-правильной геометрией чего стоит! — «забавы» «Министерства Любви» действительно представляются чуть ли не детскими шалостями. Прямая, пожалуй, даже лубочная сатира «Зверофермы» (1945) производила больший эффект. Примитивное отражение не нуждалось в проекции. За «мультипликационным» сталинизмом грозно темнела тень реального, раскручивавшего новый, послевоенный, круг ада.

Альфред Розенберг, автор пресловутого «Мифа XX века», предрекал на страницах «Фёлькишер беобахтер» в 1923 году: «Придет время, когда у нас будет французская национал-социалистическая рабочая партия, английская, русская и итальянская». В каких-то чертах пророчество нацистского мракобеса осуществилось, причем в более широких географических рамках. Неонацистский интернационал — реальность, которую никак нельзя сбрасывать со счетов.

«Еще плодоносить способно чрево» — как постоянно напоминал Бертольт Брехт.

Девизом «Дивного нового мира» стали слова создателя конвейерного производства Генри Форда: «История — это сплошная чушь».

Нет, история — поле битвы.

С дистанции десятилетий отчетливо видно, что человечество пережило опасную фазу антиутопических экспериментов, хоть и отдало ей непростительно тяжкую дань.

По-прежнему актуально предупреждение американского философа Сантаяны: «Тот, кто забывает об истории, обречен на ее повторение».

Существуют индикаторные сигналы, которыми опасно пренебрегать. Мистика, пожалуй, наиболее характерный признак. Если проследить пики оккультизма, то они неизбежно совпадают с активизацией крайне правых сил. Так было в России после поражения революции 1905–1907 годов, когда с необычайной быстротой распространилась, по определению В. И. Ленина, «мода на мистицизм»; так было и в Германии. Мистика сопутствовала фашизму на всем его преступном пути.

Стыдно за неизбывную человеческую доверчивость, глупость, когда вновь и вновь сталкиваешься с перепевами одних и тех же бредней. Оставив до поры утопистов — «мечтателей и пророков», обратим взор на «сибилл» с их «царственными числами»

В американских, английских, итальянских журналах, в респектабельных западногерманских еженедельниках вот уже который год ломают копья провозвестники конца света. По всем правилам «науки» называют «точные» даты (1992 или 1999), с пеной у рта спорят о «Седьмом Антихристе», «Страшном суде», «Конце эры адамитов». В ход идут ссылки то на легендарного Мерлина, к сожалению, не оставившего письменных источников, то на жившего в XII веке монаха Иоакино да Фиоре. Итальянец А. Волдбен даже разразился по этому поводу книгой «Великие предсказания будущего человечества». В ней «цитируются» неведомые миру свидетельства атлантов и толкуются «пророчества» сфинкса. Не остались без внимания и «магические» числа обмера пирамиды Хеопса — «библии в камне».

Создается впечатление, что с приближением нового века печатью овладевает буйная прогностическая лихорадка. Несмотря на всю условность календарных отметок, люди, сами того не сознавая, связывают со столь знаменательным рубежом не столько головокружительные надежды на перемены, сколько застарелые опасения. Спрос, как известно, рождает предложение. Всевозможные футурологические исследования, аналитические выкладки с замахом на самую широкую аппроксимацию, утопические и антиутопические романы — весь этот и без того полноводный поток переживает нечто вроде весеннего паводка. Что же касается мистической волны, то она буквально захлестывает обывателя. Общий уровень иррациональности год от года растет. Всюду гадалки и астрологи, прозелиты традиционных культов и экзотические восточные гуру, хироманты и нумерологи — словом, все, кто пророчит неприятности ближним, с завидным оптимизмом взирают на собственное будущее. Чем сильнее колебания индекса Доу-Джонса на бирже, тем вернее их личный доход. Закономерность прямая. Недаром же сверхрационально мыслящие финансисты с Уолл-стрита составляют постоянную клиентуру современных волхвов. Насчет очередных скачков курса гадают даже по иероглифам древнекитайской «Книги перемен» В общественном сознании все это причудливо перемешивается, усугубляя и без того достаточно тревожный фон.

Причин для беспокойства хоть отбавляй. От сугубо личных до вселенских. Несмотря на отрадные сдвиги в судьбоносной проблеме термоядерного взаимоуничтожения, основательно подорванная вера в бессмертие рода людского порождает моральную неразборчивость. Психологию минуты. Надежды на чудодейственную вакцину против СПИДа, распространяющегося с угрожающей быстротой, пока не оправдываются. Загадочная дыра в озоновом слое над Антарктидой достигла размеров, равных площади США. Повышается процент углекислоты в атмосфере, обещая повсеместное таяние ледников и, как следствие, катастрофические наводнения. Кислотные дожди уничтожают леса и памятники мировой культуры. То тут, то там отмечается утечка радиации и ядовитых веществ. Подобно шагреневой коже, сокращаются зеленые легкие планеты. Серьезным недугом поражен океан. Большие города задыхаются от смога. Все ощутимее дает себя знать животрепещущая проблема питьевой воды. Порой достаточно открыть кран на кухне, чтобы сразу вспомнить обо всем комплексе — от загаженных водозаборников до гниющей на морском берегу рыбы и отравленных сбросами рек. О преступности, наркомании, терроризме и говорить не приходится.

Не нужно быть профессиональным футурологом, чтобы во всей неприглядной полноте вообразить картину ближайшего будущего. Если, конечно, не произойдет коренных изменений глобального характера. А именно это и является определяющим фактором в формировании облика будущего, ибо оно, подобно узору в калейдоскопе, складывается из принимаемых сегодня решений.