Последний из Рода - Наталья Авербух

Она молчит, потом хмыкает и, гордо держа голову, не глядя в мою сторону, хватает так и не разобранную сумку. А потом выходит, громко хлопнув на прощанье дверью…

Я делаю шаг, второй… Ноги не держат. Сползаю по стеночке… Глаза щиплет. С чего бы это? Неужели я жалею, неужели…

Дверь тихонько приоткрывается и она проскальзывает обратно…

— Ты, извини, я ненадолго… за… гитарой… — шепчет, а потом бросает сумку и опускается рядом… И говорит-говорит-говорит… Сбиваясь, путаясь в словах, теряя нить рассказа. Она объясняет, молит… Просит… Гордая Старшая, так и не понявшая одной простой вещи. Как не понял Кольд. Как не поняла Княгиня-Огнь…

Может быть я и нужен Наре, но она нужна мне сильнее… Потому, что без нее меня нет. Я еще жив только потому, что она рядом…

Нара

Пустота в душе, которой у меня нет и быть не может. Пусто в прошлом, пусто сейчас и пусто в будущем. Нет никого и ничего, я всё испортила сама, я одна во всём виновата… Ох, это про меня сказано: «язык мой — враг мой». Тиан сидит у стены и смотрит прямо перед собой. Как я могла его оскорбить? Как я могла при нём проболтаться? Всё потеряно. Всё бессмысленно. Я говорю, пытаясь хоть что-то объяснить, хоть в чём-то извиниться… Он злится за ложь — сейчас услышит правду. Всю правду… как мне надоело её скрывать…

— Что ты, человек, знаешь о баньши? Слышал ли о нас в сказках, что в детстве тебе рассказывали на ночь? Или, может, уже здесь — истории о бесплотных существах, которые кричат, пророча беду? Может, слышал. Может, нет. Я не знаю. Но и ты не знаешь, что такое — быть баньши. Что мы такое. Что я такое. Тысячи лет, поколение за поколением мы живем в людских домах. Нас видят и слышат только маленькие дети, которых мы воспитываем, развлекаем, учим быть такими, как это требует честь Рода. Существование Рода. Остальные слышат только наши вопли — ты понял уже, как я могу кричать, если надо, но это далеко не все, на что я способна. И все в Роду знают — кричит баньши — быть беде. Надо одуматься. Изменить решение. Уехать или остаться, жениться или развестись, отослать детей или вернуть домой. Так было. Так должно было быть. Но… Знаешь ли ты, что такое Род Воинов? Не знаешь, хоть они все — твои предки. Даже ведая будущее, нельзя предсказать, что Воин выкинет в следующий момент. У вас есть одна радость — битва, только в бою вы спокойны и счастливы. А другим это кажется безумием. Воины рождались в моем Роду, в Роду Тиана Берсерка. Воины рождались — и уходили. Уходили в бой, в смерть, в пламя. Уходили, оставляя позади рыдающих родных, жен, детей… и меня. Многие, очень многие погибали — поначалу. Мне едва удавалось воспитать их так, чтобы они женились. Оставили потомство. Продлили Род. Не более. Им плевать на слезы — их ждал впереди Огнь. Их путь. Их выбор. Их предназначение. Я старалась. Я очень старалась изменить своих людей. Сделать их более послушными. Спокойными. Мирными. Чтобы не уходили, чтобы оставались, воспитывали детей, нянчили внуков… Лучшие — не менялись. Оставались другие. Мелочные, жадные, скупые, недобрые, трусливые. Я и сама не понимала, как так выходит. Чем послушнее становились мои люди, тем противнее было пестовать их Род. А потом он угас. И я больше не была нужна.

— Что такое баньши? Бесплотная тень в детстве человека, крики и плач — когда он вырастет. Княгиня оказала мне милость — дала мне смертное тело и послала к тебе. Чтобы я нашла тебя. Чтобы твой Род не угас на тебе. Чтобы ты оставил потомство. Чтобы я смогла жить рядом с вами. Воспитывать твоих детей, внуков, правнуков… Княгиня оказала мне милость — но как сложно было привыкнуть к смертному телу! Как страшно быть человеком! Я увидела тебя и узнала сразу. Ты похож на них, на своих предков — и не похож в то же время. Но сначала я этого не понимала, не могла, не хотела понять. Ты стоял на воротах — смешной, замерзший, в потрепанной одежде, стоял, пропуская никому не нужных людей в город. Твои предки перевернулись бы в гробу, узнав, как низко пал их потомок. А ты выполнял свой долг. Тебе было холодно, ты был беден. И все же ты поделился со мной — курткой, деньгами, обедом… Ни о чем не спрашивая, просто потому, что видел: я о себе позаботиться не могу. А я и правда не могла. Княгиня не дала мне ни денег, ни знаний, как выживать в смертных землях. Чужие судьбы — плохой учитель. Я ничего не знала. Совсем.

— Когда я пришла в себя, я решила: так больше не будет. Я изменю тебя, изменю твою жизнь. Ты станешь другим — таким, как мне удобней. Богатым, сытым, спокойным. Заведешь свой дом, женишься, оставишь потомство. Перестанешь разбрасываться своим добром. Продолжишь Род так, как угодно мне. Я решала твою судьбу — как умела. А умею я плохо. Но, какая ни была, я все же баньши. Ты должен был измениться, подчиниться моему решению… а ты не менялся. Не менялся, и все. Ты сам принимал решения — за нас обоих. Ты сам делал свой выбор. Каждый раз — сам. Я… это я училась у тебя, а не наоборот! Так не должно было быть, так неправильно — то так было. И я ничего не могла изменить. Не могла заставить тебя свернуть с пути Воина.

— Когда я поняла, насколько изменилась, я решила уйти. Потому что вмешивалась в твою жизнь так, как недолжно. Потому что мешала тебе. Потому что была только обузой. Я думала, справлюсь. Но ошиблась. Ты… ты значил больше для меня, чем должен был. Много больше. Все было не так, неправильно. А потом ты додумался вернуть меня к себе. Что я могла сделать? Как было объяснить тебе, что я — помеха на твоем пути? Что лучше тебе было б избавиться от меня? Забыть и не вспоминать? Ты сказал — я нужна тебе. И я смирилась. Ты — последний из моего Рода, твои желания — это и мои желания тоже. Но… Знаешь, Тиан, я тогда не поняла. И еще долго не могла понять. Даже не будь я баньши. Даже не будь я в смертных землях привязана к твоему Роду. Я все равно пошла бы за тобой. Все равно куда. Хоть за Грань. Пошла бы за тобой, даже если бы ты не просил. Даже если бы не звал с собой. Просто потому что ты — это ты. Такой, какой есть, а не какой хотелось мне. Потому что ты мне нужен, как я нужна тебе. Была нужна.

Я сглотнула, отвернулась, смахивая слезу. Плакать — такое привычное занятие, почему теперь я не хочу, чтобы Тиан видел мои слезы? Я действительно верю в то, что говорю. И… не хочу, чтобы он это знал. Мой человек, мой муж считает меня манипуляторшой — он не поверит. Он прогнал меня. Теперь я умру.

Я умру, но плачу вовсе не от того. А оттого, что без него мне и не хочется жить. Потому я и ушла тогда, ушла, не желая, чтобы однажды случилось это. Не желая, чтобы он меня прогнал. Лучше самой, так честнее. Но что теперь поделаешь?

На миг вспыхивает надежда. А что, если сказать Тиану об угрозе Ткачихи? Он добрый, он позволит мне остаться, если без него мне угрожает смерть…