Выступления полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации (2012–2015 годы). Сборник - Михаил Кротов

Выступление полномочного представителя Президента Российской Федерации в Конституционном Суде Российской Федерации М. В. Кротова (20 ноября 2012 года)

Глубокоуважаемый Высокий Суд!

Поводом к рассмотрению Конституционным Судом Российской Федерации настоящего дела является запрос группы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации о проверке конституционности пункта «в» части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации».

В запросе содержится просьба о признании не соответствующими Конституции Российской Федерации (статьям 3, 10, частям 1 и 3 статьи 13, статьям 17, 18, частям 1 и 3 статьи 29, частям 1 и 2 статьи 32, части 1 статьи 46, части 3 статьи 55, части 3 статьи 97, статье 98, частям 1 и 2 статьи 100) положения пункта «в» части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона от 6 мая 1994 года № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» (с изменениями), согласно которым полномочия члена Совета Федерации, депутата Государственной Думы прекращаются досрочно в случаях, в том числе, вхождения их в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, осуществления ими предпринимательской или другой оплачиваемой деятельности, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, финансирование которой не противоречит требованиям, предусмотренным пунктом «в» части второй статьи 6 данного Федерального закона; а решение о прекращении полномочий депутата Государственной Думы по данным основаниям оформляется постановлением Государственной Думы, в котором определяется день прекращения его полномочий, и такое постановление принимается не позднее чем через 30 дней со дня появления основания для досрочного прекращения полномочий депутата Государственной Думы, а если это основание появилось в период между сессиями Государственной Думы, – не позднее чем через 30 дней со дня начала очередной сессии.

Содержащиеся в запросе требования о признании противоречащими Конституции Российской Федерации оспариваемых норм Федерального закона, как предусматривающих досрочное прекращение полномочий члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы без четко определенных оснований и процедуры и тем самым, якобы, нарушающих конституционные основы народовластия (статья 3 Конституции), избирательные права граждан (статья 32 Конституции) и статус депутата (статья 97 Конституции), авторы запроса обосновывают следующими основными аргументами:

– нарушение принципа правовой определенности, выразившееся, в частности, в неопределенности требования о несовместимости парламентской деятельности с предпринимательской деятельностью из-за неоднозначности понятия «предпринимательская деятельность»;

– отсутствие в предусматриваемой оспариваемыми нормами процедуре прекращения полномочий участия суда в принятии решения о наличии фактических оснований для досрочного прекращения полномочий парламентариев, вытекающего (по мнению авторов запроса) из конституционно установленной неприкосновенности членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, и в целом отсутствие нормативно предусмотренной процедуры установления факта вхождения членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы в состав органа управления хозяйственного общества или иной коммерческой организации, осуществления ими предпринимательской или другой оплачиваемой деятельности.

Также заявители указывают, что положение пункта «в» части первой статьи 4 оспариваемого Федерального закона в части требований о прекращении полномочий депутата при занятии им преподавательской, научной и иной творческой деятельностью в случае, если данная деятельность финансируется исключительно за счет средств иностранных государств, международных и иностранных организаций, иностранных граждан и лиц без гражданства, если иное не предусмотрено международным договором или законодательством Российской Федерации, расширяют установленные Конституцией Российской Федерации ограничения.

1. Мы не находим возможным поддержать доводы заявителей, но прежде чем высказать позицию по существу обозначенного вопроса, следует затронуть процессуальный аспект, касающийся общих правил конституционного судопроизводства, в соответствии с которыми обращение признается соответствующим требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», если оно исходит от надлежащего органа или лица.

Ранее, при рассмотрении предыдущего дела в связи с обращением в Конституционный Суд группы депутатов Госдумы, мы отмечали, что, не ставя перед собой задачи оценивать подлинность подписей депутатов Государственной Думы, мы как сторона, подписавшая оспариваемый федеральный нормативный акт, хотели бы иметь определенность, когда речь идет о соблюдении требований, установленных частью 2 статьи 125 Конституции РФ. Поэтому для исключения любых по этому поводу сомнений, особенно в тех случаях, когда подписи депутатами отзываются, процедура заверения поставленных под обращением в Конституционный Суд Российской Федерации подписей депутатов могла бы быть осуществлена Секретариатом Государственной Думы. В данном случае текст запроса направлен руководителем фракции С. М. Мироновым, никем не подписан. А собранные подписи депутатов прилагаются отдельно.

И еще бы хотел обратить внимание, что при обращении группы депутатов едва ли является уместным направление в Конституционный Суд от имени группы депутатов документа от имени руководителя одной из фракций Государственной Думы. Вот почему-то документы по данному запросу были направлены за подписью Сергея Михайловича Миронова не как представителя группы депутатов, а как руководителя фракции. Применительно к 90 депутатам, которые являются субъектами обращения, я думаю, в данном случае такого органа не может существовать. Но это опять-таки процессуальный аспект на будущее время.

1.2. Переходя к исследованию по существу поставленного заявителями вопроса, следует отметить, что парламентский запрос о проверке соответствия Конституции Российской Федерации положений федерального закона в порядке абстрактного нормоконтроля означает, что поставленный заявителем вопрос исследуется безотносительно конкретных обстоятельств и принадлежности к той или иной политической партии конкретного лица, депутатские полномочия которого были прекращены. Требование закона о прекращении полномочий в связи с осуществлением несовместимой с депутатским мандатом деятельности в равной степени распространяется на парламентариев от партии большинства и меньшинства (оппозиции).

1.3. Конституция Российской Федерации, часть 3 статьи 97 устанавливает, что депутаты Государственной Думы работают на профессиональной постоянной основе и не могут находиться на государственной службе, заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности.

Тем самым Конституция устанавливает, что замещение депутатского мандата является профессиональной оплачиваемой деятельностью и единственным видом трудовой деятельности лица, избранного депутатом на весь период действия мандата.

Возможность досрочного прекращения полномочий члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в случае несоблюдения или отказа от соблюдения установленных Конституцией Российской Федерации ограничений и требований, в том числе на занятие оплачиваемой деятельностью, хотя и прямо не предусмотрена Конституцией Российской Федерации, но следует из самого запрета, установленного Конституцией, и, следовательно, является конституционно обоснованной.

Такое прекращение полномочий не нарушает принципы народовластия, избирательные права граждан и статус депутата Государственной Думы, а также члена Совета Федерации. Процедура обеспечения соблюдения нормы части 3 статьи 97 Конституции Российской Федерации, а также порядок разрешения возможной коллизии между занятием парламентской и иной оплачиваемой деятельностью могут быть конкретизированы. Такая конкретизация, при условии адекватного и соответствующего смыслу конституционных положений толкования, не только не противоречит указанным нормам Конституции, а, наоборот, должна способствовать их полноценной реализации.

В этой связи следует отметить, что тезис запроса о противоречии Конституции Российской Федерации нормы Федерального закона о невозможности для членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы заниматься предпринимательской деятельностью как якобы выходящей за рамки конституционного запрета на занятие иной, кроме парламентской, оплачиваемой деятельностью, вступает в противоречие с вытекающей из запроса претензии к Федеральному закону о недостаточно детальном урегулировании его положениями оснований для прекращения полномочий в связи с занятием несовместимыми со статусом парламентария видами деятельности.