Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Василий Никифорович поколебался, сел. Условия игры продолжал диктовать не он.
Меринов поставил кресло на место, посмотрел на залитый кофе стол, вызвал секретаршу:
– Прибери и принеси ещё. – Посмотрел на гостя. – Может, всё-таки глотнёшь кофейку? Травить тебя мне не резон.
Василий Никифорович снова почувствовал непреодолимую жажду, однако отрицательно покачал головой, не желая принимать от врага никаких подачек.
– Не хочу.
– Как знаешь.
Инна вытерла стол шефа, принесла чашку кофе.
Меринов сделал глоток, блаженно зажмурился, потом сунул руку в ящик стола, вытащил пистолет необычной формы, положил на столешницу.
– Узнаёшь?
– Кодон! – пробормотал Василий Никифорович.
– Программатор, конечный элемент кодона, так будет верней. Кстати, конечным излучателем кодона теперь может быть и обыкновенный «глушак», то есть суггестор «удав». Как видишь, я мог бы просто запрограммировать тебя, и ты был бы уже моим зомби-солдатом. Но я этого не хочу. Ты нужен мне свободным… пока. Да и твои друзья тоже.
– Зачем?
Меринов спрятал излучатель, допил кофе, похвастался:
– У меня находится не только кодон, у меня есть и другие Великие Вещи. Но это к слову. А нужны вы мне для того, чтобы сделать одну работу, на которую я не хочу отвлекаться. Не скрою, сначала я хотел вас просто уничтожить, уж очень сильно вы меня расстроили.
– «Большой глушак».
– Да, это был блестящий ход – навести ФСБ на лабораторию. Но я контролирую кое-кого в этой системе, и БГ в скором времени ко мне вернётся. Так вот, я вдруг подумал: почему бы вам не сделать то, что я намеревался сделать сам? Мне нужны Великие Вещи Мира, хранящиеся в «модулях иной реальности», а также Вещи, разбежавшиеся по «розе» в силу различных обстоятельств. Одна из них – синкэн-гата, «устранитель препятствий». А он – у твоего воспитанника Стаса, который теперь служит Монарху. Понял мою мысль?
Василий Никифорович потемнел.
– Я не верю, что Стас – раб Монарха…
– Пусть не раб, пусть ординарец, суть не в терминах. Найдите Стаса и уговорите его отдать мне синкэн. Тогда я отпущу твоих жену и сына. Идёт?
– Ты… мерзавец и негодяй!
– Согласен, – ухмыльнулся Меринов. – Хотя при этом я хочу сделать доброе дело.
– Это какое еще доброе дело?
– Не дать Монарху провести новое Изменение. Меня устраивает и нынешнее положение вещей, где я уже реализовался как оператор реальности. Синкэн же мне нужен именно для этой цели. Итак, мы договорились?
– Я тебе… не верю!
– Ну, тут уж одно из двух, надо решать, верить мне или не верить, – развёл руками Меринов. – Другого пути у тебя всё равно нет.
– Отдай хотя бы сына.
– Чтобы Ульяна потом сбежала в тхабс? – усмехнулся Марат Феликсович. – Поживут у меня, ничего с ними не случится. Или ты хочешь рискнуть их жизнями? Начать поиски? Планировать штурм фазенды?
Василий Никифорович сжал зубы, с трудом удержался от злой и резкой оценки собеседника.
– Мы… подумаем…
– Недолго, я надеюсь. Суток хватит?
– Хватит. Ну а если Стас… не захочет отдать синкэн?
– А это уже ваша забота. – Змеиные глаза Меринова заледенели. – Участь твоей семьи зависит только от вас. Повторяю: я мог бы легко переловить вас по одному, есть у меня такая возможность, потому что я могу заставить служить себе любую толпу, любой коллектив, в том числе военных, милицию и спецслужбы. Так что принимайте правильные решения. В противном случае я найду других исполнителей. Итак, когда ждать ответ?
– Мы тебе позвоним, – глухо пообещал Василий Никифорович и исчез, не вставая со стула.
Марат Феликсович прищурясь посмотрел на его стул, пощупал лоб, нахмурился. В душу вдруг закрались сомнения относительно полного контроля над ситуацией. Комиссары «чистилища» всё же были не только руководителями секретной организации, успешно боровшейся с криминальным беспределом в стране, но и Посвящёнными очень высокого ранга и могли многое из того, что было недоступно простым смертным.
В кабинет заглянула Инна, вздёрнула брови.
– Где он?
– В Караганде, – находчиво ответил кардинал СС.
Глава 19
НА ХРЕНА МНЕ ВСЁ ЭТО?!
Сны с прекрасной незнакомкой перестали сниться окончательно, однако Артур уже не сожалел об этом, поскольку встретил незнакомку во плоти и теперь наслаждался её обществом, вдруг осознав, что влюблён, как мальчишка. Какие чувства питала к нему сама Светлана, он не знал, а спрашивать не решался, боясь получить не радующий сердце ответ. В то же время она не отказывалась от встреч, принимая его ухаживания без колебаний, и этот факт согревал душу и поддерживал надежду на взаимность чувств.
Тринадцатого августа они встретились в ресторане «Двенадцать стульев» на улице Ильфа и Петрова, поужинали, Артур предложил Светлане поехать к нему домой, показать снятые им в разных странах видеофильмы, и девушка неожиданно согласилась, отчего у Суворова случилось временное выпадение сознания. Во всяком случае он не помнил, как они ехали в Мневники, очнулся лишь в тот момент, когда открывал входную дверь квартиры.
А потом они целовались.
Пили вино – «Либфраумильх».
Снова целовались. Добрались до постели…
…обрыв в памяти…
Душ, вино, кофе, поцелуи…
Вспомнилась шутка журналиста: женщинам не нравятся робкие мужчины, так же как кошкам не нравятся робкие мыши…
И снова жаркие объятия, поцелуи, восторг и полёт тел, пение и полёт душ… и ни одной связной мысли. Лишь кипение крови и желание касаться вздрагивающей под ладонями кожи, гладить плечи, грудь, живот, бёдра, целовать пухлые пунцовые губы и – продолжать полёт в немыслимое блаженство…
Только много позже
