Бич сновидений - Алексей Юрьевич Пехов

зайти в этот дом. Или допустить сюда гостей. Время в этом месте — монолитно. Поэтому владельцы нашего убежища из настоящего: владеют им во всех временах. И если не пустили в него, сами, по своей воле — пройти нельзя нигде…

Танатос мельком взглянул на Мэтта, а тот вдруг вскинул голову и произнес:

— Хэлена…

— Да, — кивнул Феликс. — Как один из вариантов их плана, должна была умереть в этом месте. Надеюсь, тут все понимают, как происходит осквернение… Но когда дом выбросил ее в мире снов, она перестала быть ценностью для «Фобетора».

— Ты подставил ее.

— Интересно, что ты оцениваешь это так…

Казалось, эти двое забыли о присутствующих, продолжая какой-то давний диалог.

— Интересно, как это оцениваешь ты.

— Ну, возможно, это она себя «подставила»?.. И тебя заодно. И… как его… Марка? Вместе с его… начальником.

Он даже мимолетно не взглянул на Тайгера.

Однако сомнений, о ком идет речь, не возникало.

В отличие от остальных, охотник хорошо знал, что имеет в виду танатос. Тенчитолан. Жертвенник. Тело сновидения молодой гурии.

— Ты планировал убить ее? — спросил Мэтт.

— Не планировал.

— Но мог убить!

— Да не мог. Не только я делаю свою работу. Там было, кому решить проблему. Пусть защищают.

В его голосе отчетливо читалось: «…что ты нервничаешь по пустякам?» Но эту фразу Феликс произносить вслух не стал.

— Зачем ему это надо? — вмешался Адриан, возвращая дэймосов к главной теме. — Разрушать их. Храмы.

— Он хочет полностью прервать возможность связи с этим миром архетипа Хроноса, — ответил вместо танатоса ученик.

— Да. Роли Фобетора ему больше недостаточно, — уточнил Феликс. — Он желает сам стать Хроносом. Повелителем времени.

— Это неосуществимо, — сказал Герард.

Он осекся, посмотрел на Тайгера, покачал головой. Понял, что его антагонисту, дэймосу, подобное вполне по силам.

Адриан, хмуро рассматривающий своего наставника, снова подал реплику:

— Но это какая-то ерунда. Как он живет так долго? Что за технологии в далеком прошлом? Почему без модификации, кибернетических возможностей и тому подобного он существует тысячу лет?

Феликс смерил его скептическим взглядом. Однако, что удивительно, снизошел до вполне развернутого ответа.

— Прокруст живет в своем времени. И его жизнь идет по обычным срокам. Но он путешествует в волне. Может выйти в любой эпохе. Это первое. Самое простое. В мире сновидений его нахождение может растягиваться: секунды реального сна — это долгие, и очень долгие, эпизоды событий внутри мира сновидений, где он разгуливает по разным временам истории человечества. Это второй фактор «длинной» жизни. Полагаю, ему сейчас хорошо за сорок. Он уже многое успел сделать. Запугал, обманул, много кого убил, множество хороших вещей испортил. Опять же, он сумел закольцевать один из фрагментов прошлого в мире снов. Это дает ему еще дополнительное время для жизни в мире сновидений. Это третье важное обстоятельство.…И он наращивает опыт. Все эти годы — наращивает…

Тайгер подумал о том, что всю жизнь Феликс был одержим одной идеей — выследить своего врага, узнать о нем как можно больше. Легко допустить, что танатос ожидал: именно сегодня его охота закончится безусловной победой. Хотя не счел лишним подстраховаться, два охотника и дэймос против одного оракула — значительный перевес в силах. Однако, это не помогло… Ошибка? Стечение обстоятельств? А возможно, сегодня победы танатос вовсе не ждал. И все, что происходит — отлично срежиссированный спектакль. У которого отыгран лишь первый акт…

Теперь Тайгер слушал Феликса, понимая, что его рассуждения — ни что иное как попытка своеобразного анализа происходящего. Но, озвучивая свои прежние размышления, он подталкивал всех присутствующих к какому-то решению.

— Уже сегодня он, думаю, реально способен попытаться уничтожить Полис, — сказал танатос. — А если проживет заметно дольше пятидесяти лет обычной своей жизни, в своем времени, то не сомневаюсь, он его уничтожит.…К этому сроку он точно присмотрится, где было, что, когда и как: он четко будет знать точки, по которым бить. Подготовит свои удары в настоящем — через прошлое. И еще успеет насладиться полным поклонением в нескольких последующих эпохах.

Он замолчал. Тайгеру показалось, Аметил хотел что-то спросить. Но, похоже, нашел ответ сам: и не стал, а охотник отметил, как чутко реагирует учитель на ученика. Будто Феликс представлял, какой именно момент из его речи требует уточнений для Мэтта, готов дать пояснения… и четко чувствует, когда правильный ответ самостоятельно получен.

Охотнику было интересно на это смотреть: он никогда их рядом не видел… ученик в его жизни появился уже после того, как ушел учитель. Воин сновидений и перековщик вообще никогда раньше не наблюдал взаимодействия двух дэймосов в «спокойной» обстановке сотрудничества.

Неужели два настолько похожих сознания?..

А, может быть, они просто очень хорошо знали друг друга.

Феликс продолжил:

— На наше счастье, он из глубокой дремучей дикости. И не сразу разбирается в ситуации. Но дэймосы, которые служат ему в разных временах, которых он находит и вынуждает служить себе, раскрывают ему то, что знают про свое время. И про возможности своего времени. Это происходит не сразу, потому что «Фобетор» всячески старается создать иллюзию, будто всё знает сам: всё контролирует, всем управляет, ему известно всё. Но постепенно он вызнает то, что ему надо. Собирает и систематизирует информацию. Кроме того, он способен похищать и убивать оракулов, перед этим «выпотрошив» их сознание. Это бесценные знания, и сразу огромный их пласт — учитывая, что все провидцы обладают эйдетической памятью и способны фиксировать всё в мельчайших деталях…

— «Хранилище Фобетора», — прочитал Тайгер по едва шевельнувшимся губам Мэтта. И припомнил, как сумел убедить молодого дэймоса в невозможности существования жестокого бога темных сновидящих.

— … Он с самого начала убивал оракулов. Потому что для него это стихийно, легко. Он очень хорошо чувствует их в волне, а чем сильнее оракул — тем дальше расходится «вибрация» во времени. Но если бы он узнал, что можно, допустим, найти базы данных с адресами в информационной системе Полиса, той самой, «общей сети», и выяснить место жительства, и время, юного Тайгера — он бы убил и его. Там, в прошлом. Это бы решило многие проблемы дэймосов. Сейчас, когда «Прокруст» получил память Андониса, он стал намного более опасен, чем был совсем недавно.

Охотник окончательно утвердился в своем предположении, что Феликс говорит то, о чем много думал сам и потратил немало времени, чтобы убедиться в своих выводах.

— Однако, самому стать